Любить нельзя отвергнуть (СИ)

Вокруг нас парк жил. Я буквально кожей чувствовала его дыхание, в виде лёгкого тёплого ветра, ласкающего кожу, слышала его голоса, переливающиеся трелью ночных птиц и насекомых, а над головой россыпи звёзд и огромная луна, одержавшая победу над хмурой тучей, и прогнавшая её прочь с полотна неба. Пожалуй никогда ещё в жизни моя душа не испытывала такого трепета и восторга.

Мы шли вперёд молча, вторгаться в сказочный мир, окруживший нас, казалось варварством. Мы гости, наблюдатели, которым позволено прикоснуться к чуду.

Дорожка петляла, и казалось, что у неё не было конца, но вдруг я увидела их. Маленьких светлячков, круживших перед глазами в изумительном танце, и я даже слышала тихий шелест их крыльев.

Я изумлённо замерла, смотря на это чудо.

— Дарина? Что случилось? — испуганно спросил Вафнин, и я поняла, что эти чудесные создания доступны лишь моему взору. Магические светлячки. Невероятно!

— Пресвятая Иллирия, как красиво… — прошептала я, хватаясь за руку своего кавалера. Магия, а магические существа подавно, до сих пор вызывали во мне страх. Я осознавала, что это часть нашей жизни, с которой я вынуждена тесно общаться и более того — контактировать, но одно дело сны, и совсем другое — знать, что ты часть этого мира.

— Постой, я хочу посмотреть. Это изумительно…

Обнялась руками Вафнина и прижалась к его груди. Да, так определённо спокойнее. Но светлячки как будто почувствовали, что у их танца появились зрители, возмутились этим фактом, засветившись ещё ярче, взметнули вверх в едином порыве и полетели вперёд по дороге.

— Бежим! — выкрикнула я и потащила Вафнина вслед за светлячками.

— Куда?

— Быстрей… — ответила я, понимая, что сама не понимаю куда бегу и зачем.

Деревья расступились неожиданно, и открывшаяся взору картина была настолько необычной, что я даже забыла остановиться. Лишь замедлила бег, и едва не упала, наткнувшись на скамейку.

— Дарина, ты меня пугаешь, — проворчал Вафнин, удерживая меня в последний момент и прижимая к себе, но мне сейчас было не до его потревоженной психики. Со своей бы разобраться и не лишиться разума.

Мы стояли на берегу озера, небольшого, но сказочно красивого. И красота его вовсе не в ухоженном береге, украшенном бледными фонарями и беседками с цветущими вьюнами… нет, магические светлячки оказались не единственными обитателями этого парка. Над светящейся бледно голубым светом гладью воды поднимался туман. Он казался живым и одеялом окутывал лишь воду, не касаясь берега и двигаясь словно дыхание. Озеро дышало…

— Пресвятая Иллирия, Вафнин… — прошептала я, заметив на берегу… русалок? Или это лесные нимфы? Или… кто-то другой. Я не так хорошо знала, какие бывают магические существа, только по сказкам и балладам, что исполняли бродячие музыканты. Но играющие с догонялки маленькие, мне едва доходящие до пояса, длинноволосые создания, похожие на девушек, были реальными. Я не сразу их заметила, так-как они то пропадали, то появлялись, как будто во сне. Сказочном сне.

Вафнин обнял меня и прижал к своей груди. Спасибо ему за это, так как ноги дрожали и подкашивались.

В короткой, но густой траве так же кто-то шевелился, а светлячков здесь летало гораздо больше, чем там, на тропинке. Большие и маленькие, яркие и бледные, но все без исключения изумительно прекрасные. Они вились вокруг лесных нимф, как будто дразня их, парили у самой воды и танцевали свой странный танец над розовыми цветами многочисленных кустов и беседками.

— Любимая, ты вся дрожишь, — прошептал Вафнин.

— Мне страшно, но… но это так прекрасно… — ответила я.

— Темно же, ничего не видно.

— Да. — Я обернулась и посмотрела на своего кавалера, поражаясь его хладнокровию. Сначала я его напугала на тропинке, затем сорвалась с места и побежала вперёд, не видя дороги, а теперь стою тут и восхищаюсь темнотой. И хотела было предложить покинуть это место, не мешать лесным созданиям праздновать Летнюю ночь, как за его плечом, среди тёмных кустов увидела белый цветок.

— Лахна… Вафнин! — воскликнула я и подбежала к неожиданной находке. Опустилась на колени и раздвинула лопухи для лучшего обзора. — Мы его нашли. Вафнин, ты только погляди, он прелестен!

Восторг переполнял меня, и только хорошее воспитание удерживало меня от радостных криков.

— Как ты его ещё разглядела? — изумился он, опускаясь рядом со мной и рассматривая маленький белый цветочек.

— Он такой нежный… — Я коснулась пальчиком его лепесточка. Цветочек был совсем крохотным, не больше ногтя, удивительно как он смог пробиться сквозь пышную растительность леса. Маленький, но сильный.

— Сорви его.

— Нет, не надо губить такую красоту. Мы его нашли, этого достаточно, чтобы наши княжества стали богатыми, — улыбнулась я. — Идём. Здесь очень густая трава, боюсь, промочу ноги росой.

Вафнин поднял меня на руки.

— Мокрые ноги нам не к чему, — заявил он строго и понёс прочь от удивительного озера. И едва мы отошли в сторону, к цветку подлетели светлячки и подбежали лесные нимфы. Они как будто убедились в его целостности, обрадовались этому и побежали обратно к воде продолжать празднования. Я улыбнулась.

— Вафнин, если ты меня сейчас не опустишь, я усну, а ещё вся ночь впереди. Конфеты, вино, кукуруза и танцы… Ты хочешь лишить меня этих радостей?

Он тихо рассмеялся и вернул моё тело в вертикальное положение.

— Пойдём, посмотрим на фонтан. Возможно, его не стали выключать на эту ночь.

Я довольно кивнула, настроение уже давно перевалило за отметку "счастлива", и я имела серьёзные опасения относительно целостности моей души. Лопнуть от переполнявших чувств было вполне вероятным. Но далеко нам уйти не удалось, и едва показался указанный фонтан, украшенный разноцветными камнями и раковинами, которые переливались от света фонарей и брызг воды, до нас донёсся женский смех. Мы с Вафнином остановились и не сговариваясь решили остаться в тени дерева. Даже гадать не нужно, кому принадлежал голос, и Вафнин, или Тин предупреждали, что этот парк на Летнюю ночь облюбовали его высочество с Лини.

— Догоню, тогда пощады не проси! — раздался голос Рандира, а вслед за ним на фонтанную площадь выбежала Лини. Я удивлённо подняла брови.

— Что это на ней надето? — прошептала я, разглядывая странный наряд сестрёнки. Простое белое платье из лёгкой мягкой ткани. Достаточно высокий лиф прикрывал грудь и руки до локтя, но при этом плечи и шея оставались открытыми, а юбка… под ней словно кринолина не было вовсе.

— Традиционное платье Летней ночи, — ответил Вафнин. — У нас все незамужние дамы надевают его в этот праздник.

Хм, первый раз слышу об этом. Тем временем Лини, звонко смеясь, подхватила края пышной юбки и устремилась к одной из беседок. Добежать до неё не успела, и была схвачена Рандиром.

— Попалась проказница, — усмехнулся тот и прижал своим телом девушку к резной стене, украшавшей беседку.

— Что вы, ваше высочество. Разве моя шутка не показалась вам смешной? — притворно изумилась она.

Но Рандир не стал ничего отвечать, он быстро и довольно грубо обхватил лицо Лини, поцеловал её в губы, опустился на колени и…

— Что… что он делает? — прошептала я, смотря как мужчина скрылся под юбкой. Лини громко вскрикнула, подняла руки вверх, впилась руками в резные украшения беседки и откинула голову назад.

— Ну… — замялся Вафнин. — Проще показать, чем объяснить.

— Что? Показать? — обернулась я к нему. Он улыбался.

— А твоя сестрёнка страстная дама.

Я снова посмотрела на Лини. Казалось, что она билась в агонии, громко стонала и одновременно смеялась. И совсем не похоже, что её мучили.

Почувствовала, как низ живота скрутила уже знакомая судорога. Разумеется, живя с двумя старшими сёстрами, я была осведомлена о том, что происходит между мужчиной и женщиной, а несколько раз даже становилась невольной свидетельницей их любовных игр. Это странным образом будоражило меня. После, тоже чувство возникало от ласк Тина и его поцелуев.