Змей Уроборос (СИ)

— Прочь бесплодные сожаления, — сказал Лорд Брандох Даха. — Ради тебя и ради твоего брата отправился я в это далекое путешествие, и, как ты знаешь, никогда я не замахивался на то, что мне не по силам, и всегда добивался своего.

И стали они жить в пещере за глубокопучинным Бхавинаном, и перед этой пещерой справили святое Рождество, самый странный из всех, которые они справляли за всю свою жизнь: ведь сидели они не на высоких тронах из рубина или опала, а на мшистых берегах реки, рядом со спящими маргаритками и ползучим тимьяном; и освещал их свет, лившийся не из заколдованных карбункулов в приемном зале Гелинга, а из колеблющихся под ветром горящих палочек, стоявших не на колоннах, увенчанных капителями в виде чудных монстров, а на высоких вершинах спящих берез. И в эту волшебную летнюю ночь сидели они не под огромным золотым пологом, имитирующим небо, на котором сами собой светились драгоценные камни, а под настоящим небом, в котором великие зимние звезды — Орион, Сириус и Малый Пес — поднялись в зенит, направляясь только им известным путем в южное небо к Канопусу и странным южным звездам. И когда деревья говорили, то звучал не зимний голос трескающихся стволов, но шепот листьев и гудение жуков, носившихся в ароматном воздухе. Кусты белели от цветов, а не от изморози, и тропинки под деревьями тоже были белыми — но не от снега, а от диких лилий и анемонов, спящих в ночи.

Все лесные твари собрались на этот праздник, ибо никогда не видели они лица человека и не боялись его. Маленькие древесные обезьяны, попугаи, большие и маленькие синицы, крапивники, круглоглазые лемуры, кролики, барсуки, сони, разноцветные белки, выбравшиеся из воды бобры, аисты, вороны, дрофы и вомбаты, и даже паукообразная обезьяна с детенышем на груди: все они пришли поглазеть на странных путешественников. И не только они, но и жестокие звери лесов и диких степей: дикий буйвол, волк, тигр с чудовищными лапами, медведь, жестокоглазый носорог и сама ее величество львица, все пришли на спокойную поляну посмотреть на Демонов в свете праздничных огней.

— Похоже сегодня у нас есть лесной двор, — сказал Лорд Брандох Даха. — Очень приятно. Но ты должен быть готов вместе со мной отпугнуть некоторых из них огнем, если возникнет необходимость. Ибо скорее всего эти большие звери недостаточно искушены в дворцовом этикете.

— Если ты любишь меня, — ответил Джусс, — не делай этого. Ибо лежит заклятие на земле Бхавинана, и любой, будь то человек или зверь, убивший либо применивший насилие к кому-нибудь, в то же самое мгновение взорвется и навсегда исчезнет с лица земли. Именно поэтому я отобрал у Миварша лук и стрелы, с которыми он спустился с Омпреннской Грани, иначе он кого-нибудь убил бы для нас, и с ним случилась бы эта самая неприятность.

Миварш не слышал его слов, но сидел и дрожал, пристально глядя на крокодила, вылезшего на берег реки. И начал он кричать от ужаса: — Спасите меня! дайте мне убежать! отдайте мне мое оружие! Предсказывала же мне мудрая женщина, что в конце концов меня сожрет змея-крокодил! — Услышав его вопли, неохотно отступили звери, и крокодил, широко раскрыв свои маленькие глаза, тоже испугался неистовых криков и диких жестов Миварша, и со всей возможной скоростью бросился в воду.

И прожили Лорд Джусс, Лорд Брандох Даха и Миварш Фаз в этом месте четыре луны. Всегда хватало им еды и питья, ибо лесные звери, видя их доброе к себе отношения, приносили им свои запасы. Более того, в конце года с юга прилетела ласточка, села на грудь Джусса и сказал ему: — Великая Королева Софонисба, питомица Богов, узнала о твоем приходе. И послала она меня, чтобы передала я тебе ее приветствие, ибо знает она, что ты славен не только мощными руками, но и добрым сердцем.

И сказал Джусс: — О маленькая ласточка! Хотел бы я увидеть Королеву Софонисбу лицом к лицу и поблагодарить ее.

— Ты сможешь поблагодарить ее, — ответила ласточка, — в Коштра Белорн.

И сказал Брандох Даха: — Обязательно сделаем мы это. Именно туда направлены все наши мысли.

— Подтверди свои слова великими делами, — сказала ласточка. — Но знай, что легче покорить весь мир, чем подняться пешком на эту гору.

— Твои крылья слишком слабы, чтобы поднять меня, иначе я занял бы их, — сказал Брандох Даха.

Но ответила ему ласточка: — Даже орел, взлетающий к самому солнцу, не может спуститься на Коштра Белорн. И ничья нога не может ступить на нее, за исключением тех благословенных, кому сами Боги разрешили это сделать много лет назад и кого она терпеливо ждет все эти годы: люди, похожие на Богов величием и красотой, которые смогут пройти через ее молчаливые снега без помощи всякой магии, но только силой своих рук.

И засмеялся Брандох Даха. — Даже орел, — крикнул он, — а как же ты, маленькая пернатая штучка?

— Никто из тех, у кого есть ноги, — сказала ласточка. — У меня нет.

Лорд Брандох Даха нежно взял птичку в руку, поднял высоко в воздух и посмотрел на высокую южную страну. Березы, склонившиеся над Бхавинаном, казались не более грациозными, а далекие скалы гор, на которые он смотрел, не более непокорными, чем он сам. — Лети к Королеве, — сказал он, — и скажи ей, что ты говорила с Лордом Джуссом и Лордом Брандох Даха из Демонландии. И еще скажи ей, что мы — это те, кто должен придти; и что прежде, чем весна сменится летом, мы придем в Коштра Белорн, пользуясь только силой своих рук, и поблагодарим ее за любезное послание.

Наступил апрель. Солнце, двигаясь через созвездия зодиака, вышло из Овена и вошло в созвездие Тельца, снега на высоких вершинах гор начали таять, наполнив горные ручьи, а вода наполнила могучую реку, которая встала вровень с берегами и понеслась как скаковая лошадь, и Лорд Джусс сказал: — Пришло время пересечь реку Бхавинан и отправиться в горы.

— Охотно, — ответил Брандох Даха. — Но мы перейдем ее, переплывем или, может, перелетим? Я-то много раз переплывал Громовой Залив, чтобы подхлестнуть аппетит перед завтраком, и мне все равно, с какой скоростью несется эта река. Но упряжь, оружие и припасы — совсем другое дело.

— А разве мы не завели друзей в этих лесах? — сказал Джусс. — Крокодил перевезет нас через Бхавинан, достаточно только попросить его.

— Это плохая рыба, — сказал Миварш, — и она не любит меня.

— Тогда тебе придется потерпеть, — сказал Брандох Даха. — Но не страшись, я буду вместе с тобой. Рыба может перенести на спине нас обоих и не потонуть.

— Говорила мне мудрая женщина, — ответил Миварш, — что эти змеи станут моим наказанием. Тем не менее я сделаю, как ты хочешь.

Засвистели они, и крокодил поднялся из глубин реки. Первым переправился Лорд Джусс, и поплыл он на спине этой змеи вместе со всеми их припасами и оружием, и высадился на другой берег в ста шагах ниже по течению, ибо поток был очень силен; после чего вернулся крокодил на северный берег, посадил себе на спину Брандох Даха и Миварша Фаза, и переправил их таким же манером. Миварш, с храбрым лицом, сидел как можно ближе к хвосту, перебирая пальцами травы против змей, которые он достал из своей котомки; своими дрожащими губами он непрерывно шептал мольбы своим богам.

Высадившись на берег, они поблагодарили крокодила, попрощались с ним и быстро пошли через лес. А Миварш, как будто только что освобожденный из тюрьмы, легким шагом бежал перед ними, напевая и щелкая пальцами.

Так они шли три и четыре дня, петляя среди лесистых холмов, а потом еще сорок дней прожили в Зиайской долине. Долина напоминала почти плоский амфитеатр, узкие известняковые утесы нависали над ней с каждой стороны. Высоко на юге, за большими серыми моренами, притаился Зиайский ледник, длинный, покрытый морщинами, как будто некий дракон, переживший первобытный хаос, сунул свою морду в долину. И его ледяных пещер с грохотом изливалась юная река, вздымая в воздух водяную пыль, над которой в хорошую погоду трепетала многоцветная радуга. От ледника дул сильный ветер, а высокогорные цветы и кустарники впитывали свет солнца.

Здесь собрали они хорошие запасы еды. Каждое утро вставали они до рассвета солнца, уходили в горы и упражняли свое тело, готовясь идти на штурм высочайших вершин. Исходили они Тетрахнамф и Исларгин, и поднимались на их вершины; и каменистые пики более низкого Нуаннсого кряжа, глядевшего на Бхавинан; и снежные пики к востоку от Исларгина: Авсек, Кьёрмрсур, Мирсу и Борс Мехефазарск, самый высокий из них на всех кряжах, и еще неделю прожили на моренах Мехефазарского ледника, над высокогорной долиной Фоана; и на восток от них была доломитовая группа Бурджазархра и великая стена Шиллак.