Фэнтези 2016. Дорога до Белой башни(СИ)

Где-то в глубине души, куда я вовсе боялся заглядывать, билась другая мысль: после того, как я сам побывал в клетке в ожидании казни, я начал испытывать отвращение к этому обычаю, который раньше казался мне естественным. Приобретенный в последнее время опыт заставил меня по-другому взглянуть на некоторые вещи.

Мне пришлось объяснить старику, что - увы, жертву я принять никак не могу. Мол, дал зарок не прикасаться к крови, пока не войду в Серентис. Судя по реакции старика, подобной чуши он в жизни не слышал. А уж когда я протянул бурдюк с водой Эринне, чтобы она напилась первой, старик и вовсе лишился дара речи. Надеюсь, полученный им от меня ярлык, защищающий его семью на следующие семь лет, заставит его позабыть о странностях одного сумасбродного кьяри.

***

Но голоса тех богов, что верят в тебя,

Ещё звучат, хотя ты тяжел на подъем;

Но знаешь, небо становится ближе;

Слышишь, небо становится ближе;

Смотри - небо становится ближе с каждым днём.

(Б. Гребенщиков - Небо становится ближе)

Пятый день похода. Мы идём вперед. Я больше не отвлекаюсь на поиск родников и колодцев. Мы не отклоняемся от прямого пути, чтобы переждать жару в тени скал. Мы делаем привалы через три часа. День и ночь слились в сплошную круговерть. На каждом привале - по три глотка воды. Она тёплая и дурно пахнет, но я стараюсь подольше держать её во рту. Обычно Эринна поднимается первой.

- Вперед, - шепчет она хрипло. И мы идём дальше.

Последний оставшийся уилши пал ещё вчера. Мы оставили его лежать на раскалённых камнях. Я видел, что Эринне его было жаль, так что постарался убить его быстро и незаметно. Он был так истощен, что сил мне это почти не добавило. Проклятые "серые пути"! Сейчас я даже взлететь не смог бы.

Обычно я иду впереди. Зов Серентиса в последние несколько дней просто оглушает. Чтобы отвлечься, стараюсь глядеть по сторонам, подмечать окружающие мелочи. Вон тот иссохший куст похож на скрюченного старика, под ним какой-то мелкий паук зарывается в песок... Потом глаза начинают болеть от нестерпимого света, а заунывный вой ветра нагоняет тоску. Плеск воды в бурдюке завораживает. Хочется выдернуть пробку и вылить всю воду себе на лицо. Вдохнуть в последний раз пропитанный влагой воздух, лечь на камни и умереть. Вместо этого я оглядываюсь, стараюсь следить, чтобы мои спутники не слишком отстали. Иногда Вал шатается, опускается на песок. Эринна тогда остаётся рядом и ждёт. Потом помогает ему подняться. В другой раз она падает. Вал предлагает понести её на руках, но она только качает головой. Сердится. И идёт дальше.

Ночью они забываются сном. Я обвожу лагерь защитным контуром, шепча заклинания. Здесь водится достаточно всякой пакости, не хватало нам ещё лечить ядовитые укусы! Заснуть невозможно, всё тело гудит от усталости. Я просто сажусь на песок, опираюсь на скалу. Камень холодит мне спину, рисунок созвездий над головой кажется незнакомым и диким. Снова шуточки Серентиса. У Вала всё лицо обожжено солнцем и, боюсь, сегодня его беспокоил жар, но он молчит. Состояние Эринны меня пугает. Щёки у неё ввалились, глаза обведены чёрными тенями. Сейчас она больше похожа на юную кьяри, чем на человека. Вал спит беспокойно, даже во сне порывается с кем-то спорить. Эринна лежит как мёртвая, но просыпается от лёгкого толчка.

- Да, нам пора, - еле слышно. - Идём.

Бурдюк с водой передаётся из рук в руки. Три глотка воды. Мы поднимаемся и идём вперёд.

Кажется, я стал таким же одержимым, как они оба.

***

Я едва передвигал ноги, волочась по этой раскалённой сковородке, которую называют пустыней. Песок хрустел на зубах. Вода кончилась на последнем привале. Если мы не доберёмся до города в ближайшие сутки - нам конец. Грохот в голове становится нестерпимым, я механически передвигаю ноги и иногда, кажется, вообще забываю, куда иду. Эринна без сознания, Вал несёт её на руках. Он часто останавливается, шатаясь. Боится упасть. Я уже устал без конца оглядываться. В конце концов, я не выдерживаю:

- Давай её сюда.

Вал с сомнением оглядывает мою фигуру, в два раза тоньше его собственной. Да, внешность у нас обманчива. Наверное, ему было совсем плохо, раз он смирился с мыслью, что поганый демон-кьяри будет прикасаться грязными лапами к его драгоценной принцессе. Зато я хотя бы её не уроню.

Кажется, этот переход тянется бесконечно. Вдруг я замечаю, что она на меня смотрит. Силится что-то сказать.

- Что? - наклоняюсь ближе к её лицу.

- Тебе же нужны... силы... возьми.

До меня даже не сразу дошло, что она мне предлагает.

- Ну знаешь! - От нахлынувшей злости аж в голове прояснилось. Да кем она меня считает?!

- Силы понадобятся тебе самой, - сказал я как мог спокойно. - В конце концов, ты наш входной билет в Башню.

- Билет... - девушка слабо улыбнулась потрескавшимися губами, выступила капля крови. - Просто сосуд... с нужной кровью...

Лучше бы она заснула, что ли.

Спустя ещё два мучительных перехода впереди показались сверкающие пики и обломки белоснежных валунов, которые будто разметала по земле какая-то неведомая сила. Это Серентис. И ломаной спиралью возвышается над городом-призраком белая башня - башня Эриэл.

***

Мне приятно делать гостям приятно,

Но какая именно часть слова "уйти" тебе непонятна?

(Б. Гребенщиков - "Акуна Матата")

Ближе к финишу у Вала как будто открылось второе дыхание, зато у меня, похоже, закончились последние силы. Я с великим трудом удержал себя от того, чтобы плюхнуться в тень первого же огромного валуна и заснуть. Желательно насовсем. Но нельзя. Иначе - смерть.

Я попытался позвать Вала, который прислонился спиной к соседнему валуну. Голос у меня тоже закончился, вместо него из горла вырывается хриплое карканье, но Вал каким-то чудом меня понял:

- Вон там. В той части города. Водохранилище. Подземное. Было когда-то. Может, внизу осталась вода. Колодцы...

Вода! За призраком воды мы тащимся по этому мёртвому, наполовину занесённому песком городу. Серентис как будто затаился и ждёт. В голове - тишина, это было так непривычно после постоянного шума в последние дни, что я каждую секунду жду подвоха. Но пока что нас преследуют только собственные тени. Эринна у меня на руках, и я еле слышу её дыхание. Ей вода нужна ещё больше, чем нам. Я постарался идти побыстрее.

Мне кажется, я почувствовал воду не магией, и не обострённым обонянием кьяри, а всем своим существом, как растение, способное протянуть корни на сотни футов, но добраться в конце концов до источника жизни.

Когда-то это водохранилище было самым крупным из четырёх, снабжавших водой огромный город. Верхние постройки разметало в пыль, но подземные резервуары и колодцы уцелели. Мы с Валом вдвоём - откуда только силы взялись! - отвалили мешавшие нам глыбы камней от сруба колодца, достали из наших вещей котёл и верёвку.