Средиземье. Путь Майара (СИ)

Впрочем, может это все глупости, и беседа такой и останется, без далеко идущих выводов? Якобы возросшую значимость, я сам себе и надумал, а Элронд просто, от нечего делать, решился познакомиться. Кто знает...

Утро после завтрака выдалось прелестным. В эльфийской долине, как практически каждый день, солнечно и тепло. От воды тянет легкой прохладой. Где-то вдалеке слышится звук арфы и мелодичный женский голос. Благодать...

Над горными склонами зависло несколько грозовых облачков. Там сверкают молнии, идет нешуточный ливень. Но даже эта деталь, говорившая, что есть Ривенделл, и есть остальной мир, лишь добавляла спокойствие и безмятежность в здешнюю атмосферу.

Элронд оказался высоким, на дюйм выше меня, и очень внушительным эльфом, с густыми и темными волосами ниже плеч.

Власть всегда преображает, но делает это по-разному. Если человек недостоин такой власти, то она его начинает развращать, и он совершает множество нелицеприятных поступков в угоду своему тщеславию, корысти или выгоде. И все это непременно отражается на внешнем облике - надо просто научиться замечать.

Если человек владеет собой и своими чувствами, является хозяином своей судьбы, то он воспринимает власть иначе. Не как привилегию и возможность, а как Долг. И тогда власть не способна подчинить такого человека. Он сам становится ее господином.

Именно таким правителем и являлся Элронд - величественным, умудренным знаниями, но внешне все еще юным. И лишь глаза - много видевшие, и хорошего и плохого, выдавали немалый житейский опыт.

Одет Элронд в легкие брюки, обувь, и рубаху. Поверх всего длинный, до колен кафтан из тончайшей материи. Кафтан искусно вышит серебром и жемчугом.

Одежда на хозяине этого места богатая, но выглядевшая изящно, и не броско. Сразу становилось понятно, что именно так и должен одеваться Элронд.

- Глорфиндель много рассказывал мне о тебе,- продолжил Элронд, после того, как мы познакомились, - и мне стало любопытно.

Мы втроём - Элронд, Глорфиндель и я, неторопливо шли по обсаженной деревьями дорожке.

- Что же больше всего тебя заинтересовало? - мой тон доброжелательный и спокойный. Я приготовился максимально правдиво вести беседу. И я понимал, что перед Высоким Эльфом, мне, волей-неволей, предстоит многое, если не всё о себе рассказать.

- Твоя суть, - Элронд внимательно посмотрел мне в глаза. - И она мне чем-то знакома. Словно подобных тебе, я уже встречал.

- Видящий всегда может распознать Майа, - я сказал это без хвастовства (моей-то заслуги здесь нет, всё сделал Азре), но с внутренним достоинством.

- Так ты Майа! - это уже Глорфиндель. - То-то я ощущал знакомое чувство.

- Мне казалось, я знаю всех Майа в Средиземье, - если Элронд и впечатлен, то ему удалось это умело скрыть.

- Ты хочешь сказать, что всех Майа из Благословенной Земли, Владыка?

- А ты разве не посланец Валинора?

- Нет, - я улыбнулся. - Открою правду, я там даже ни разу не был.

- Так откуда же ты пришел?

- Из Чертогов Безвременья, конечно. Я говорил Глорфинделю об этом.

- Помню, - задумчиво протянул Глорфиндель. - Но не упоминал, что ты Майа. Скажи, ты видел там других? Может, Эру Илуватора?

- Нет. Там я познакомился лишь с одним из Айнуров. Имя ему Азре.

И предвосхищая вопросы, я рассказал свою историю - как Азре пригласил гостя из неведомых далей, о чем он с ним говорил, какой выбор предложил, и как я впервые попал в Средиземье четыре года назад.

Глорфиндель уже знал, что я из другого мира, и что посетил Чертоги Безвременья. Но полной истории он, конечно, еще не слышал.

- Значит, ты пришел сюда с целью изменить мир, - констатировал Элронд, и с лица его пропала улыбка. - Саурон когда то поступил также, и мы не смогли вовремя распознать его лжи.

- Не бойся, Владыка, я не падший Майа, и мы не во Второй Эпохе, когда Саурон в прекрасном обличье пришел к Гиль-Галаду и тебе. Ты же видишь мою суть, не так ли?

- Да.

- Ну, так загляни глубже и пойми, что мною движет.

Мы остановились. Элронд повернулся ко мне лицом и закрыл глаза. Глорфиндель смотрел, как и раньше, но более внимательно и серьезно. Не знаю, что уж там смогли углядеть эльфы (я сам-то себя плохо знал), но осмотром, они, судя по всему, остались удовлетворены.

- Да, зла и пустого тщеславия в тебе нет,- задумчиво признал Элронд. - Но всё равно, моя фэа неспокойна. Жажда перемен часто приводит к худшему результату, чем был раньше.

- Это правда, - я вынужден согласиться. - В моём мире говорят так: благими намерениями выложена дорога в ад.

После того, как я объяснил эльфам, что такое ад (они сочли его более суровой версией залов Мандоса), мы продолжили беседу.

- И что же ты собираешься делать здесь, в Средиземье, Майа Мэлгорн? - Элронд впервые назвал меня таким образом.

- Учиться, учиться и ещё раз учиться, - ответил я классической фразой. - Я пока лишь похож на Майа, но мало что умею.

- Если ты продолжишь также, как делал это последний год, то преуспеешь во многих своих начинаниях, - промолвил Глорфиндель.

- Да, но жизнь не всегда зависит лишь от нас самих. И всегда есть место случаю.

- Так что, в Чертогах Безвременья есть Айнуры, которые хотят изменить этот мир? - переменил тему Элронд.

- Не мир, а то, для чего он создан. Цель перестала выполняться, - я рассказал эльфам концепцию перерождения, как возможности набора опыта и роста души-фэа. - К тому же там обеспокоены, что из Средиземья уходит магия.

- Да, это правда, - с горечью согласился Элронд. - Магии и в самом деле становится меньше. Хорошо, что пока это не сильно заметно.

- Так значит, в Чертогах Безвременья известны наши трудности? - заинтересовался Глорфиндель.

- В некотором роде.

Моим собеседникам всё это казалось совершенно новым и абсолютно непонятным. Впрочем, к моему удовлетворению, эти слова не вызвали жесткого отторжения.

- Валары сделали и продолжают делать для нас очень многое, - сказал Элронд. - Мы искренне почитаем и любим их. Да и как может быть иначе, если они подарили нам саму жизнь, и Валинор, страну, где можно находиться вечно?

- Подумайте, - я обратился к своим собеседникам, - разве так уж прекрасно прожить бесконечные тысячелетия в одном и том же месте, не иметь возможность посмотреть на все бесчисленное многообразие других миров и жизни в них? Разве такая жизнь не начнет, рано или поздно надоедать или тяготить? По сути, она станет бесконечным повторением одного и того же.... Все книги прочитаны, все песни спеты, все истории рассказаны.

- То, что помимо Арды есть иные миры, лишь теория, - ответил мне Глорфиндель.

- Но я сам доказательство этой теории. И я сам из другого мира. Может он и не самый лучший, и наверняка, вам бы там не понравилось, но он есть.

- Если кто-то из эльфов захочет уйти за пределы Арды, это можно оценить как предательство по отношениям к Валар, - сказал Элронд.

- Позволь с тобой не согласиться, Владыка, - ответил я. - Когда дети уходят из родительского дома в поисках приключений, или любви, или просто по зову сердца, разве они предают своих родителей? Нет, конечно, они уходят, но любовь к тем, кто подарил им жизнь, остается в их сердцах. Они уходят, для того что бы когда-то вернуться. И родители это понимают.

- С такой точки зрения я этот вопрос не рассматривал, - признался Элронд.

- А как ты всё это видишь, применимо к практике? - спросил Глорфиндель.

- Никак, - я развел руками. - У меня нет решений, мне еще только предстоит их найти.

Мы долго разговаривали тот день - всё утро, вплоть до обеда. И этот разговор позволил сделать интересные выводы.

Самое важное открытие для меня то, что эльфы этого мира, несмотря на всю свою долгую жизнь, богатый опыт, и большие знания, во многих вопросах, так и остались очень консервативными. Например, они не думали о других мирах - но не потому, что им запрещали. Нет. Такие рассуждения просто не входили в их систему понимания мира. Вся Вселенная ограничивалась для них Средиземьем и аналогом рая в Валиноре, Благословенной Земле. Думать о чем-то, выходящем за эту простенькую концепцию, они не умели, и не хотели. И как мне представляется, даже немного побаивались. Всё это напоминало позицию Бомбадила. Но Том хотя бы понимал все многообразие Вселенной. А эльфы - нет.