Особенный, или Помеченный болью (СИ)

Аластер, будто бы в награду, толкнулся вперед, плотнее прижимаясь и отстраняясь, повторил фрикцию. Он поймал хриплый стон, а после опалил кожу горячим дыханием. Вампир прокрутил в голове их первую встречу с Неэлом, понимающе усмехаясь.

- Тебя предупредил Неэл? – почти касаясь своими губами чужих, Аластер растягивал слова, борясь с желанием двигаться.

- Да, он позвонил мне, пока вы ехали, - эльф изогнулся, поерзав на твердом члене. – И сообщил, что везет очень странного мужчину, внешне не похожего на парней из заведения. Да и реакция твоя на экипаж была необычная, словно ты когда-то видел его своими глазами, - он с силой провел ногтями по лопаткам вампира, стараясь оставить царапины, но у него не получилось. – Я наблюдал за тем, как вы прибыли, из окна и впервые захотел… - он запнулся. – Захотел тебя. Ты шел так, словно глаза и не были закрыты, и ты мог видеть все перед собой.

Эльф опустил руки вниз по пояснице и сжал ягодицы, надавливая на них и выгибая спину в попытке насадиться сильнее. Его слова не только не отвлекали от процесса, но и возбуждали, как самый действенный афродизиак. А несдержанные порывы, легкие и грубые ласки, трение тел и редкие проникновения служили неоспоримым тому доказательством.

Ладонь парня скользнула меж ягодиц вампира, ведя подушечками по ложбинке, надавливая на гладкую плоть. Он замер, когда пальцы прошлись по ровной коже, накрывая мошонку, не находя искомого. Ладонь повторила движение, но за пару секунд ничего не изменилось – сфинктера не было.

- А? – парень открыл рот, но так и не смог произнести вопрос.

Ламиа отвлекся на откровенный рассказ любовника и забыл о некой предосторожности. Он никогда не позволял партнерам увидеть или дотронуться до одной части своего тела из-за ее существенного различия со всеми остальными существами.

- Ну, - хрипло протянул Аластер, тихо смеясь над удивлением любовника и своей забывчивостью. – Мое тело почти такое же, как и твое, правда, с небольшим отличием.

- Но почему нет… - пораженно шептал владелец особняка. – Ты же питаешься.

- Я пью. В моем рационе только жидкая еда - кровь, поэтому некие органы отсутствуют по своей ненадобности. У тебя же нет клыков, а уши были заостренными, - мужчина качнул бедрами. – У меня нет кишечника, поэтому и выход из него не нужен. Мы рождаемся с определенными потребностями, и наш организм развивается правильно, не нагружая себя лишними органами, - он задумался. – Я не смогу доставить тебе того же удовольствия, что ты мне даришь каждый раз, - виновато произнес он.

- Надеюсь, твоя изобретательность не даст мне пожалеть, - уверенней отозвался эльф, оставляя мягкие поцелуи на шее партнера.

- Я сделаю все, что вы захотите, - преувеличенно серьезно подтвердил Аластер. – Рассказ прервался, - осторожно напомнил он. – Когда я пришел к тебе…

- Твоя реакция, твоя сила, твоё желание были иными, - томно шептал на ухо эльф. - Ты отнесся ко мне как к любовнику, но не как к клиенту. И пахло от тебя очень знакомо. От этого запаха я инстинктивно сжался, словно от страха и пьянящей жестокости. Однако я не мог вспомнить, где и когда мы встречались, потому что мы не виделись ни разу.

Аластер не сдержался и аккуратно толкнулся в партнера, прерывая его тихий соблазнительный голос, наполняя комнату более чувственным звуком. Его сердце колотилось, как заведенное, и он не сразу заметил, что мотор в груди эльфа стучит так же быстро. Мужчина боялся перебивать собеседника и спугнуть его откровение, так как каждое слово растекалось сладкой негой по венам, услаждая слух.

- Я почувствовал себя нужным и желанным как в первый раз, так и в остальные. Вот сейчас ты еле сдерживаешься, да и я не могу противиться.

- Как ты узнал, кто я? – Аластер напомнил изначальный вопрос.

- По запаху и чертам лица, - сладко проворковал парень. – Я уловил сходство, когда получил твою первую записку, оставленную на тумбочке. Запах бумаги и твой смешались, отдаленно напоминая те ароматные нотки, которыми пропитаны твои книги. И я видел нижнюю половину твоего лица, а верхнюю лишь слегка исказила маска. Неэл тебя опознал по фотографии, - эльф очертил контур губ Аластера языком. - А вчерашнее письмо… Оно пахло так же, как и все книги: тобой, дорогой бумагой, твоим домом, чернилами.

Они ненадолго замолчали, погруженный каждый в свои мысли. Ламиа не был уверен, что этот разговор должен быть слепым, без возможности взглянуть в глаза собеседнику, наслаждаться красотой улыбки или бледным румянцем. Однако радовался, что эльф все же раскрывал свои мысли, хотя и прятал страхи, обходя тему своих шрамов. С каждым произнесенным словом напряжение парня спадало, словно он избавлялся от горки камней на своих плечах.

Сам Аластер, поняв, что атмосфера располагает, и другого шанса может в принципе не возникнуть, решил стереть самую опасную недомолвку, которая тревожила осколок души.

- Твои шрамы, - тихо прошептал Ламиа, а эльф замер. – Они нравятся мне.

Парень промолчал, но с его губ слетел выдох облегчения. Он обвил ногами поясницу Аластера, скрещивая на ней щиколотки. Сильные руки сжали плечи, не позволяя отстраниться ни на миллиметр. Эльф мягко лизнул шею мужчины и крепко сжал зубы на этом месте, словно пытался прокусить прочную, неуязвимую кожу.

Аластер тепло улыбнулся, возобновляя медленное проникновение в любовника, даруя удовольствие им обоим. Он не ускорял ритма, растягивая момент неторопливой близости и толики искренности, неожиданной открытости друг другу. Вампир желал, чтобы ночь не кончалась, хотя улавливал свежий предрассветный воздух, скользящий по полу из открытого окна.

С первой же встречи у Аластера возникло ощущение, что парень был отдаленно похож на него, словно являлся хищником. И сейчас его осколок подтвердил это в очередной раз. Этот эльф не был обычным, он просто не мог быть другим после всего пережитого. Или мог? Он не сломался и продолжает жить дальше, не показывая своих слабостей. Почти не показывая. По всем законам природы плен и пытки должны были его сломить: слишком уж долго они продолжались.

В голову вампира пришла абсолютно безумная, но от того не менее логичная мысль. А если этот эльф не такой, как все остальные, из-за того, что делит одну душу на двоих с вампиром, а не себе подобным? Да и сам Аластер более сдержанный и менее жестокий, нежели другие представители его расы. Он может держать под контролем свою ярость и уже давно не убивал ради утоления голода. В догадку было сложно поверить, тем более - принять. Но еще сложнее отказаться от нее. Ведь теперь подтверждения такой мысли всплывали в памяти вампира бесконечным калейдоскопом.

Ламиа понял, что чувствовал едва уловимое присутствие рядом с собой всю жизнь. Просто в один прекрасный момент, чуть более ста лет назад, оно стало ярче и вампир начал прятать остатки своей хищной натуры в книгах, которые притягивали эльфа. Все казалось слишком простым, но оттого и невероятно сложным.

- У тебя есть месяц, чтобы подготовиться. В следующий раз я буду без маски, - Аластер уже в который раз повторил эти слова, стараясь внушить их эльфу, словно мантру. – Я хочу видеть твои глаза. Точно знать, с кем провожу лучшие ночи своей жизни.

Они не остановились даже когда встало солнце, абсолютно забыв о времени и других неважных делах. Теперь они точно не были проституткой и клиентом, однако не до конца осознавали статус их взаимоотношений.

Когда эльф упал на него без сил, уткнувшись лицом в шею, и лениво потянулся, Аластер понял, что за окном приблизительно полдень. А мужчина ни капли не хотел покидать своего любовника и потерять нежное тепло, что разливалось по венам вблизи от этого страстного демона.

Ламиа осторожно положил эльфа на кровать на бок, заботливо обнимая, касаясь губами макушки. Сегодня парень ни разу не оттолкнул любовника, хоть и пытался в самом начале. Он сам с нескрываемым желанием и жадностью льнул к чужому телу, сжимая в крепких объятьях, не отпускал Аластера ни на секунду, сбивчиво шепча его имя, растягивая буквы, а иногда и вовсе был не в силах произнести до конца.