Особенный, или Помеченный болью (СИ)

Он потянул эльфа на себя, сжимая ладонями бока, вдавливаясь до тянущего желания проникнуть в ждущее этого тело. Однако делать подобное здесь Аластер не намеревался. Одна рука потянулась вверх, подсчитывая ребра и позвонки, пальцы бесцеремонно запутались в собранных волосах, стягивая их в кулак. Парень выгнулся, следуя за сильной хваткой, и замер в максимальном прогибе, ожидая дальнейших действий партнера.

Вампир легко толкнулся, имитируя фрикцию, с безмерным наслаждением принимая безоговорочную покорность эльфа, который хрипло дышал с тихим продолжительным стоном. Не прекращая размеренных движений члена по колечку мышц, Ламиа нагнулся, мягко целуя ухо и прикусывая кончик. Он неожиданно заметил, что хрящик не такой длинный и заостренный, как у всех эльфов, а край оказался более плотным и неровным, словно ухо намеренно обрезали. Он отогнал от себя лишнюю мысль, обещая разобраться с ней позже.

- Нужно перебраться на кровать, - соблазнительно прошептал Аластер.

- Да, - согласно отозвался парень.

Эльф на секунду расслабился, обмякнув в объятьях, словно собираясь с силами, и резко оттолкнулся от бортика ванны, прижимаясь спиной к торсу мужчины, в нетерпении виляя бедрами. С такой страстью и неприкрытым вожделением вампира еще никто не желал, но, возможно, он просто ранее не замечал или не хотел замечать.

- Господин, - тихо позвал Аластер надрывным голосом, - кровать.

Стремительности действий эльфа мог бы позавидовать сам Ламиа. Парень быстро поднялся, вышел из воды и помог Аластеру. Путь до постели занял мгновение, и одним резким движением он кинул вампира на прохладную простынь, нависая сверху. Ткань тут же промокла, впитывая падающие капли с обнаженных тел и прилипая к разгорячённой коже.

Эльф с жадностью, словно изголодавшийся зверь, припал поцелуями к шее Аластера, изредка прикусывая. Его пальцы хаотично оглаживали грудь и пресс любовника, с нажимом сминая плоть. Обжигающее облако, вырывающееся изо рта парня, опаляло влажную кожу, оставляя незримые метки. Он льнул к слегка скользкому торсу мужчины, царапая короткими ногтями и прикусывая рельефные мышцы, заставляя любовника теряться.

Аластер краем сознания вспомнил, что хотел уравнять их положение. Он аккуратно опустил повязку на глаза партнера, услышав, как тот довольно хмыкнул, и почувствовал игривый язычок, кружащий по контуру пупка. Несколько легких поцелуев легли на низ живота, дразня и даруя предвкушение.

Губы накрыли головку, оставляя влажный след, на который эльф медленно подул, порождая россыпь быстрых мурашек. Аластер судорожно комкал промокшую простынь, стараясь не наброситься на парня, пока тот не наиграется. С каждым мгновением держаться становилось сложнее, самообладание грозилось покинуть Ламиа и толкнуть его на безумный поступок – бесцеремонно завалить парня и любить всю ночь без остановки.

Аластер вздрагивал и выгибался под чужим напором, не понимая ни самого себя, ни природы потоков наслаждения. На миг он почувствовал себя юной девушкой, чьего расположения пытался добиться опытный любовник, доводя до исступления простыми ласками, но под безумно страстным соусом с яркими нотками остринки.

Парень зажал пульсирующий член вампира между его телом и своей грудью, одним долгим движением поднимаясь вверх, а когда приблизился к лицу Ламиа, поймал его хриплый выдох. Он небрежно мазнул языком по открытому участку щеки, мягко прикусил подбородок и отстранился. Аластер сделал два глубоких глотка воздуха, хотя это и не было необходимостью - всего лишь способом немного успокоиться.

Приподнявшись над Ламиа и развернувшись к нему спиной, эльф сел на чужие бедра, сгибая собственные ноги в коленях. Раздался тихий щелчок, и плоть вампира заботливо огладили скользкие пальцы, нанося смазку. Аластер заметил, что его сердце, и так выдающее быстрый ритм, ускорило его в несколько раз, и если бы вечный мотор мог сломаться, он бы непременно уже остановился от переизбытка ощущений - как физических, так и душевных.

Аластер поднялся и, обняв одной рукой любовника поперек живота, переместился вместе с ним к изголовью кровати, опираясь на спину и занимая сидячее положение. Ладони огладили поясницу, одна задержалась на боку, а вторая опустилась ниже, помогая парню привстать, чтобы направить его на каменное достоинство вампира.

Он обвел колечко мышц подушечками, подставляя головку. При этом он медленно надавливал на бедро партнера, опуская его. Они вновь задержали дыхание, как только тугие стенки расступились под напором, пропуская Аластера дальше, и шумно выдохнули, когда эльф полностью сел на него.

Аластер мягко поцеловал плечо, накрыл губами шрам, ведя вдоль него непрерывную линию, наслаждаясь неровностью кожи. И таким, обладающим столь пугающими и необычными отметинами, которые притягивали к себе, требуя ласки, было всего одно существо в мире. Именно так казалось Ламиа.

Придерживая любовника, медленными и короткими движениями Аластер скользнул внутрь. Он не смог удержаться, надеясь, что яд подействовал и не допустит болезненных ощущений или мелких разрывов, тут же заживляя трещинки. И если судить по тональности стонов эльфа, то его наполняли только приятные чувства, вырывающие тихие всхлипы и пораженные вздохи.

Эльф полностью отдался воле партнера, покачиваясь на нем только тогда, когда сильная рука направляла, а проникновения становились более мощными. Он сжимал внутреннюю часть бедер вампира, ведя ладонями по напряженным мышцам, словно подгоняя. Он периодически менял прогиб спины, принимая в себя плоть под иным углом и по-новому вздрагивая.

Аластер резко толкнулся, прикусывая кожу на лопатке сильнее, чем следовало. Он услышал довольное мычание, а член стянуло более плотными тисками, затрудняя проникновение, но даруя более острые волны удовольствия.

Ламиа был благодарен родителям за столь сильное тело, что не знало усталости и, как сейчас, не отказывалось работать после продолжительного напряжения. Он мог свободно двигаться в неудобной позе и вместо того, чтобы замедлиться, наоборот, наращивал темп и мощность фрикций, глухо рыча.

Вампир с жадностью понял, что ему недостаточно этой близости - он хотел большего, испытывая безжалостную жажду. Не голод, а именно острую потребность в этом парне. Он желал не только секса, а просто находиться рядом: смотреть, как тот засыпает и просыпается; спорить, видя горящие глаза; любоваться улыбкой, как нежной, так и коварной; помогать и принимать помощь. Аластер мечтал о полноценных отношениях с эльфом.

- Обопритесь на ступни, - сбивчиво попросил вампир, постепенно замедляясь, а затем и вовсе останавливаясь.

Парень перенес вес тела, выполняя просьбу Ламиа, и ожидающе замер. Аластер осторожно обхватил ногу и поставил ее между своих, тем самым разворачивая эльфа полубоком. Парень завел руки назад, опираясь на них, дабы удержать равновесие и занять более устойчивую позу, упираясь своим плечом в чужое.

Ламиа довольно улыбнулся открывшимся возможностям, ведя подушечками пальцев от ключицы вниз, выписывая симметричные узоры, напоминающие плети лианы. Он наклонился, прикусывая подрагивающий пресс, и ощутил мимолетное прикосновение пульсирующей плоти к щеке, привлекшей его внимание.

Возможно, когда Аластер приходил к эльфу, он полностью забывал о собственных рамках дозволенного или же они просто стирались рядом с его осколком души. Абсолютно не задумываясь, он повернул голову и мягко обхватил головку губами, прижимая ее языком к нёбу.

- Ала… - парень задохнулся, прогибаясь, и толкнулся чуть глубже.

Вампир уже не раз задумывался над тем, чтобы выучить эльфийский, и сейчас ему захотелось этого еще сильнее. Оборванное слово оставило чувство незавершенности, словно эльф намеренно не договорил его.

Аластер уловил трепет партнера, быстро бегущую кровь в его жилах, порывистое движение и запах свежей живительной влаги в воздухе. Видимо, парень прокусил губу и не успел слизать капли или просто не заметил. Вампир резко выпрямился, не позволяя себе проникнуть до основания, и перевел дух. Удовольствие эльфа ему стало важнее собственного.