Memento Mori (СИ)

- Эту просьбу выполнить я не могу, - решительно заявил мне комендант, бегло просмотрев бумаги. – Именно этот человек будет сегодня драться один с сотней врагов, а потому или он получит свободу, согласно закону, или умрёт на песке.

- И какие ставки принимают? – лениво поинтересовался у него Рамирес, глядя в окно.

- Один к тридцати на него, - ответил комендант, явно не выпускавший из рук тотализатора и не дававшего ему стать подпольным. Конечно, иначе ведь деньги мимо него проплывут, и как я подозреваю, весьма немалые. – И один к двум на то, что он погибнет.

- И большая часть ставит на смерть?

- Никому и никогда не удавалось покинуть этой тюрьмы, - отрезал комендант.

- Выходит, счастливчик будет тот, кто поставит на этого мечника.

Рамирес оторвался от окна и шагнул в угол комендантова кабинета, где стоял без ножен просто чудовищных размеров меч. Никогда прежде не доводилось мне видеть подобного оружия. Я даже не уверен – меч ли это, потому что не знаю, можно ли приравнять этот прокованный кусок стали шириной с моё бедро, если не больше, к кажущемуся на его фоне прямо-таки элегантной рапирой, кампеадорскому клинку. О палаше я и не говорю.

- Странное оружие у вас в кабинете, - заметил Рамирес, протягивая руку к широченному воронёному клинку. – Никогда прежде ничего подобного не видел. Откуда он у вас?

- Этим оружием орудовал заключённый, который сегодня будет сражаться с сотней.

- И вы решили, будто Дева Озера вручить ему меч перед боем? – глянул на коменданта Рамирес.

- В этот раз, - тон коменданта стал ледяным и не сулил нам ничего хорошего. Я как-то сразу подумал о четверых охранниках, стерегущих кабинет снаружи, - он решил воспользоваться более лёгким мечом. Слишком много противников, и бой продлится несколько дольше, а потому и усталость может своё взять. Я считаю, это более чем разумное решение.

- Как считаешь, Рамирес, - сказал я капитану, - мы вдвоём эту дуру утащим?

- Разве что утащим, - согласился кастилец, - не представляю себе, кто мог бы орудовать таким чудовищем.

- Как вы смеете распоряжаться в моём кабинете?! – вспылил комендант. – Немедленно убирайтесь!

- Вы сами только что сказали, что это имущество человека, которого мы должны забрать, - пожал плечами я. – Думаю, он не будет против, если мы вернём ему меч.

- Это уже переходит все границы! Охрана!

- Не надо этого делать, - тут же шагнул к коменданту я, а Рамирес без единого намёка плавным движением буквально перетёк к окну. – Стоит только моему другу швырнуть из окна свою замечательную шляпу, как его галеон даст полный бортовой залп, - я специально выучил этот в высшей степени эффектно звучащий морской термин, - всеми двадцатью пушками. С той убойной дистанции, на какой он стоит, этого будет более чем достаточно вашему форту. А после будет ещё парочка залпов, чтобы окончательно подавить сопротивление. Нужно ли вам это, когда в крепости столько титулованных особ, которых вы взяли под свою опеку?

- Этот шантаж вам с рук не сойдёт, - процедил сквозь зубы комендант, но я видел, что мне удалось главное – запугать его. Теперь он точно не пойдёт против нас с Рамиресом, даже когда наши угрозы окажутся попросту невыполнимыми.

- Мне, сударь, очень много сходило с рук, - покачал головой я, - и ещё больше сойдёт. Потому что finis sanctiflcat media. [32]

Комендант ещё пару секунд глядел на нас с Рамиресом, однако всё же опустил глаза, признавая поражение.

Мы кое-как подхватили с Рамиресом меч – нести его и в самом деле было под силу лишь вдвоём. Конечно, я бы и один мог поднять это чудовищное оружие, даже махнул бы им один раз, но после, скорее всего, оказался бы с вывихнутыми плечевыми суставами. Да и вряд ли вообще смог бы удержать в руках. Даже тащить его было непросто, хотя через кольцо в основании клинка и была продета прочная перевязь. Без неё бы точно не управились.

- И куда вы с ним собрались? – глянул на нас комендант.

- В вашу ложу, конечно же, - самым наглым тоном, на какой был способен, заявил я. – Думаю, она достаточно просторна, чтобы вместить всех нас.

Комендант только губы поджал от такого обращения, но ничего возражать не стал. Он спокойно вышел из кабинета и зашагал по коридору. За ним, держась на уважительном расстоянии, чтобы не слышать возможных разговоров, двинулись трое охранников. Шли они всё же достаточно близко, и при малейшей опасности тут же пришли бы на помощь. Да даже и без неё – стоило коменданту приказать, и они бы, уверен, прикончили нас с Рамиресом. Мы и дёрнуться не успели бы из-за тяжкой ноши на плечах. Вот только комендант во всех отношениях был очень средним человеком, а кое в каких, как я подозревал, даже слабее. Например, в коленках. Не было в нём стержня, не было настоящей силы духа, сломать его оказалось очень просто.

По мере того, как мы подходили к ложе, вокруг начал нарастать шум. Как будто кричали сотни людей, точнее не просто кричали, а скандировали. Звук не только нарастал, он повторялся – это была пара слов, не больше. И вскоре я уже смог разобрать их.

- Чёрный дьявол, - удивился я, когда понял, что же кричат. – Что это значит? – обернулся я к шагающему рядом поникшему коменданту.

- Так зовут нужного вам человека, - ответил он. – Сначала называли Чёрным мечником, а после боя с двадцатью стали звать Чёрным дьяволом. Вы сильно задержали меня, схватка уже началась. Из-за того, что меня нет в ложе, никто не станет откладывать её.

- Похоже, нам стоит поторопиться, - сказал я, и мы с Рамиресом честно попробовали прибавить шагу. Вот только получилось не очень – слишком уж тяжела была ноша у нас на плечах, и с каждым шагом она словно прибавляла пару-тройку фунтов.

Наконец, мы остановились перед неприметной дверью, ведущей в ложу коменданта. Он велел охране оставаться в коридоре, сам же первым вошёл внутрь. Мы с Рамиресом поспешили за ним. Огромным облегчением стало для нас обоих поставить, наконец, чудовищное оружие на пол, избавившись от его веса.

Рамирес выпрямился и потянулся, положив руки на поясницу, в ней что-то отчётливо хрустнуло. Я решил воздержаться от подобных упражнений, и шагнул прямо к ограждению ложи, чтобы своими глазами увидеть арену и схватку на ней.

Арена была точной копией римских – тех самых, на которых львы рвали первых христиан – круглой, засыпанной песком. Трибуны, где находилась и наша ложа, возвышались над ней, давая всем прекрасный обзор. Прежде арена, скорее всего, была тренировочным двором крепости, где гарнизон отрабатывал строевые упражнения, в те времена, когда она ещё не была тюрьмой, конечно. После всё тут сильно перестроили, возведя подобие Колизея.

Сейчас песок арены был залит кровью и завален телами. С начала схватки вряд ли прошло так уж много времени, но Гизберту уже удалось прикончить не меньше десятка наёмников. И ещё столь же покалечить – среди трупов выделялись живые люди, стремящиеся покинуть схватку. Они ползли к краю арены, оставляя за собой тёмные дорожки крови, впитывающейся в песок.

- Да уж, он настоящий дьявол, раз сумел перебить столько народу, - покачал головой Рамирес, вставший рядом со мной. – Но, похоже, мы вовремя.

И тут с ним было не поспорить. Кто-то сломал двуручный меч Гизберта, в руках он сжимал жалкий обломок – полфута стали от рукоятки, не больше. Этим попытался воспользоваться чернокожий здоровяк с круглым щитом и увесистым кривым мечом. Он ринулся на Гизберта, но тот в последний момент шагнул ему навстречу, плечом отбил в сторону щит и вогнал обломок клинка в живот стремительным движением. Чернокожий и дёрнуться не успел. Гизберт явно хотел завладеть его кривым мечом, но ему не дали. С двух сторон удивительно слаженно его атаковала пара воинов с алебардами. Словно дикого зверя они отогнали его быстрыми тычками – крючковатые, хищные лезвия алебард заскрежетали по воронёному доспеху Гизберта. Тот был вынужден отступить, оставшись вовсе безоружным.