Дорогами предназначения (СИ)

  - Ужасно не хочется возвращаться, - пожаловалась Кира. - Всё пойдет по-старому, если не хуже: видения, видения и ещё раз видения.

  - Может, тебе сбежать навсегда? - предложил человек.

  - Куда? У меня нет ни семьи, ни друзей, ни денег, я ничего не умею кроме как прорицать. Кому я такая нужна? А быть Оракулом значит приносить пользу миру и иметь бесплатную крышу и еду.

  - Но ты же не сама решила служить на благо мира, - напомнил Крейн.

  - Угу. Это сделал некий Дальван, предыдущий Оракул, кстати говоря, по слухам не друживший с головой. Как мне потом рассказали, на следующий же день после сего знаменательного пророчества престарелый Дальван с чувством выполненного долга отбыл в лучший мир, а ко мне приставили энена. Спустя неделю я возвращалась вечером домой из гостей и на темной дороге на мою карету напали грабители. - Почему-то сейчас эта давняя история казалась девушке чужой, точно одно из видений. Вроде бы всё произошло с ней, а ощущение, будто в воспоминаниях присутствует абсолютно посторонний человек. - Расставаться с драгоценностями я не пожелала и получила нож меж ребер. Очнулась я уже в Сидхе, куда меня телепортировал тот энен. Там мне подробно объяснили мои права и обязанности. Сначала я обрадовалась, что жива и даже бессмертна, однако быстро спустилась с небес на землю, узнав, что я бессмертна, но не неуязвима и что возврата к прежней жизни не будет.

  - Звучит невесело, - заметил парень.

  - А оно и было невесело. С тех пор моя жизнь превратилась в унылое существование ради видений. - Кира поёжилась, хотя нагретую солнцем крышу трудно было назвать холодным местом. Площадь перед дворцом правосудия и прилегающие к ней улицы гудели несмотря на жаркий послеполуденный час.

  - Замерзла? - заботливо осведомился человек.

  - Издеваешься? Ещё немного и мне потребуется лопушок на макушку за неимением шляпки.

  - С лопухами в центре Тары могут возникнуть проблемы ввиду их отсутствия, - усмехнулся Крейн.

  - Тогда давай переберемся в тенек.

  Парень обнял девушку за талию и переместился. Причем не просто в тенек, а в настоящий мрак. От резкого перехода с яркого дневного света в загадочную темноту единственное, что прорицательница видела очень четко - это заплясавшие перед глазами разноцветные пятна. По крайней мере, Кира осталась в сидячем положении, разве что поверхность под ней стала мягкой.

  - Крейн? - неуверенно позвала девушка.

  Он шевельнулся рядом и вдруг опрокинул провидицу навзничь. Количество пятен уменьшилось, и Кира смогла различить расплывчатый силуэт завешенного окна, смутные очертания резного столбика... Внезапно прорицательница сообразила, где парень нашел тенек - в своей спальне.

  "Может, не стоило так активно прижиматься к нему на крыше? Хотя разве не я сама хотела этого? Не слишком-то веселая перспектива - помирать семисотлетней девственницей!"

  - Кира, - зашептал Крейн, по-прежнему обнимая девушку за талию, - ты такая красивая, богиня...

  Прорицательница закатила глаза и решительно взяла инициативу в свои руки, лихо оказавшись верхом на распростертом на кровати парне. Нависнув над слегка опешившим человеком, Кира улыбнулась.

  - Ладно, пропустим стадию уламывания и сразу перейдем к делу, угу?

  Крейн лишь ухмыльнулся и не заставил себя упрашивать.

  Глава 7

  Скар обозвал себя всеми нехорошими словами, какие только смог припомнить. Когда ругаться мысленно надоело, мужчина принялся повторять всё вслух, попутно честя и того урода из "Красного глаза", что подкинул идейку послать Лире записку. Скар просидел в забегаловке до победного, до упора игнорируя сначала косые взгляды катесса, потом прямые. Наконец мужчина велел принести ему грифель и клочок бумаги, пообещав уйти по получению требуемого. Катесс подчинился, витиевато поминая родню докучливого клиента до пятого колена и грозя позвать вышибалу, если тот не уберется. Скар черканул коротенькую записку, отправил и удалился, звучно хлопнув дверью напоследок. И вот теперь он сидел в кресле в гостиной особняка, принадлежавшего какому-то уже почившему поэту, курил стрельнутую дорогой сигарету и размышлял о собственном легковерии. Ну вот чего стоило сразу послать этого пижона в Нижний мир? Тоже мне, нашелся советчик... Насоветовал и слинял, а Скар торчит в пыльном помещении и как распоследний идиот надеется, что Лира придет. Не явится она. На кой он ей вообще сдался, если у бывшей леди есть высокооплачиваемая работа и любимый человек? Разве что снова позабавиться и бросить...

  Сквозь плотные гардины на двух окнах в гостиную проникали скупые солнечные лучи. В застоявшемся воздухе кружили поднятые непрошеным визитером пылинки, постепенно оседая обратно на старинную мебель и пол. Из окружающего дом сада не доносилось ни звука, зеленое кольцо деревьев успешно глушило все городские шумы. Не отличающийся острым слухом сторож, вероятно, сидел в своей сараюшке рядом с парадными воротами. Желающих ознакомиться с жилищными условиями мертвого поэта сегодня, судя по всему, не предвиделось.

  "Если бы не я, Лира не воссоединилась бы с вампиром. - Скар горько усмехнулся. - А если бы не Борей, я бы вообще с ней не познакомился. Демоны, сколько же мы с Олифом выпили и накутили, прежде чем он влюбился в Гертину! И как же я ненавидел девицу, отнявшую у меня собутыльника! Пока вампир не привел её в одну вэйнерскую забегаловку, где и представил мне свою новую подружку..."

  Была ли это любовь с первого взгляда, когда, широко и открыто улыбаясь, юная леди смело протянула пребывающему в скверном расположении духа мужчине узкую ладошку для рукопожатия? Или с первого удара, когда Скар попытался популярно объяснить девушке, почему в компании двух приятелей, собирающихся на гулянку, лишней становится постоянная спутница одного из них, за что и получил сдачи (вот уж чего он не ожидал от субтильной барышни!)? Или поворотный момент произошел тогда, когда Олиф, ничего не сказав, просто исчез из города и жизни Гертины и Скар слишком увлекся утешением той, кто как-то совершенно незаметно поселилась в его сердце? Оглядываясь на прошлое, мужчина так и не смог припомнить, когда именно полюбил Лиру. Он возненавидел Борея за боль, которую вампир причинил девушке, и трусость, но в глубине души радовался, что благодаря отъезду Олифа Гертина досталась ему. Скар тешил себя глупой надеждой на ответное чувство Лиры, хотя теперь-то ему стало ясно, что он действительно лишь подменял вампира. Он изменил предназначение девушки, избавил её от постной участи быть эненом, позволил воссоединиться с возлюбленным, но испытывала ли она благодарность? Или так и не узнала об ожидавшем её безрадостном будущем?

  - Ты и впрямь не изменился, - услышал мужчина самый родной на свете голос.

  Скар поднял глаза, внимательно рассматривая стройную фигурку, упакованную в серую юбку в пол и короткую чёрную куртку. Руки скрещены на груди, лицо застыло, в зеленых очах ожидание и настороженность.

  - Столько лет прошло, а ты так и не бросил курить, - добавила Лира.

  Мужчина поспешно затушил окурок, встал с кресла.

  - А ты всё-таки изменилась, - произнес он. - Раньше в твоих глазах не было столько холода и равнодушия.

  - Обстоятельства меняют тебя, хочешь ты того или нет, - ответила девушка с легкой, как показалось Скару, горечью. - Даже если внешность твоя словно увековеченный на холсте лик. За всё надо платить, не так ли, Джеймс?

  - И за что платишь ты?

  - Не твоё дело, - отрезала Лира. - Говори, зачем прислал записку, только побыстрее, я тороплюсь.

  Мужчина смотрел на стоящую посреди гостиной девушку и с трудом узнавал её. Где та веселая, неунывающая девчонка с мощным хуком справа? Или только удар и остался? Скар вздохнул и озвучил немудреное содержание послания:

  - Надо поговорить.

  - О чем? - удивилась Лира. - По-моему, вчера я сказала всё, что тебе требовалось услышать.