На полпути к себе

«Как рано...»

И опускается тишина.

Здесь нет никого и ничего. Пространство заполнено взвесью мягко и ровно светящихся пылинок и из-за этого кажется белым. Но если бы подул ветер и прогнал призрачный полог, повисший в том, у чего нет названия, осталась бы чистейшая Пустота.

Здесь нет расстояний. Если сделать несколько шагов — хоть в каком-нибудь направлении — место, которое покинул, исчезнет, как будто его и не было...

Как я оказался здесь? Наверное, меня привела ящерица. Но где она сама?...

Пусто. Светло. Скучно.

Больно.

Я поворачиваю голову и смотрю на правую руку. Под кожей отчётливо ощущается движение. Что-то неприятное, но не чужеродное пробивает себе дорогу наружу. Вспухает бугорок. Сначала маленький, он становится всё выше и выше, странно вытягиваясь. Последний рывок невидимого червяка — и кожа лопается, выпуская из тела тонкую... нить? Но разве бывают нити такого густого и такого живого алого цвета? Она устремляется куда-то вдаль, в конце концов теряясь в хороводе белых пятнышек. Ещё одна нить, пришившая моё тело к... К чему?

По счёту она то ли пятьдесят первая, то ли пятьдесят третья. Да, считаю — а что ещё делать? ЭТО началось со ступней и кистей рук, а теперь, потихоньку, помаленьку, двигается дальше. Последняя нить вылезла совсем рядом с локтём, но я знаю, что как минимум десяток её сестриц прорвёт мою плоть, прежде чем будут пройдены локти и колени. Кстати, когда эти странные образования выходят из суставов, ощущения особенно неприятны. На несколько минут. А потом клочок тела, породивший нить, немеет. Или — отмирает? Любой вариант объяснения имеет право на существование. Пальцев не чувствую уже давно, а запястья и щиколотки пока ещё ноют. Пока. Ненадолго, конечно.

Нити рождаются медленно и мучительно, но это не та боль, которую невозможно терпеть. Омерзительнее другое: каждый раз я чувствую, как что-то теряю. Какую-то малость, незаметную уму и сердцу, но все эти малости и составляют меня...

Вешу? Лежу? Стою? Невозможно сказать. Веса не ощущается, и даже если бы я вдруг перевернулся вниз головой относительно того положения, в котором нахожусь...

А-а-а-а-х!...

Напросился.

— Так-тебе-больше-нравится-больше-нравится-больше-нравится?...

Рой голосов всколыхнул нити, распявшие меня в пустоте, и каждый звук заставил вздрогнуть частично онемевшее тело.

— Кто здесь?

— Здесь-здесь-здесь-здесь...

Эхо кружит между пылинками, не удаляясь и не приближаясь. Повторяю попытку:

— Кто вы?

— Мы-мы-мы-мы-мы?

Ехидное изумление пробивается сквозь слаженный хор.

— Вы!

— Мы-это-мы-это-мы-это-мы-это-мы...

С ними больно разговаривать, потому что каждое слово колышет нити, движения которых отдаются в голове противнее, чем зубная боль. Но я не отступаю:

— Зачем я здесь?

— Затем-затем-затем-затем-затем!

Хор торжествует, заставляя меня скривиться.

— Я требую ответа!

Пауза. Насмешливая. Недоумённая. И — мне отвечают:

— ПРАВО ТРЕБОВАТЬ ЕЩЁ НУЖНО ЗАСЛУЖИТЬ.

На сей раз я слышу один единственный голос. Абсолютно безликий. Так мог бы говорить мужчина. Или женщина. Или ребёнок. Или все сразу, но эти звуки издаёт явно кто-то один.

— Где я нахожусь?

— ТАМ ЖЕ, ГДЕ И БЫЛ.

— Я не помню такого места!

— ТЫ НЕ ПОМНИШЬ, ЧТО ТВОРИТСЯ В ТВОЕЙ ГОЛОВЕ?

Чуть-чуть сожаления, чуть-чуть насмешки.

— Это место — не моя голова!

— ОТКУДА ТЕБЕ ЗНАТЬ?

Резонное замечание. И я бы с ним согласился, но в этот момент очередная нить выползает из моего левого локтя.

— Ты можешь это остановить?

— ПОЛАГАЕШЬ НАС РАВНЫМИ, ОБРАЩАЯСЬ ПОДОБНЫМ ОБРАЗОМ?

Скучное замечание. Мой собеседник даже не злится и не удивляется, всего лишь констатирует очевидный факт.

— Нет, то есть... ВЫ можете ЭТО остановить?

— ЗАЧЕМ?

И правда — зачем? Что же ответить?

— Мне... больно.

— В САМОМ ДЕЛЕ?

Я куснул губу. Больно, но это только кончик ответа, пробивающегося из земли, а сколько ещё спрятано в глубине? Боль можно терпеть, терпеть беспомощность — гораздо сложнее. Я и не хочу.

— Мне... неприятно.

— А ЕСЛИ ПОДУМАТЬ ПОЛУЧШЕ?

Он с лёгкостью читает мысли, но требует прямого ответа из моих уст. Почему? С какой целью невидимый палач заставляет меня тщательно подбирать слова?

— Я чувствую себя полностью в чужой власти, и... меня это бесит!

Выкрикиваю свой ответ навстречу молчащей Пустоте. Проходит ещё минута — и ещё одна нить уносится вдаль, а онемение взбирается всё выше. Но мой собеседник молчит. Вероятно, обдумывая услышанное. И я начинаю дрожать, только не пойму, от чего: от страха неминуемой расправы за неправильный ответ или от обиды, что НЕ УГАДАЛ...

— ТЕПЕРЬ ТЫ БОЛЕЕ ИСКРЕНЕН, ЧЕМ РАНЬШЕ.

Ни одобрения, ни порицания. Так, сухая отметка о выполнении. Галочка, поставленная напротив очередного запланированного пункта в расписании действий. И это бесстрастие раздражает сильнее всего. Раздражает, потому что я не понимаю, чего от меня хотят. Я знал в общих чертах, чего хочет Магрит. Намерения Мантии вообще никогда не были секретом. Даже планы Рогара в моём отношении можно предположить. Но этот безликий голос... Что нужно ему?

— Скажите, зачем я оказался здесь?

— ТЕБЕ ВАЖЕН ОТВЕТ ИМЕННО НА ЭТОТ ВОПРОС?

— Да!

— НЕВЕРНО. ДУМАЙ.

Невидимый собеседник умолкает, но его молчание почти осязаемо наполнено ожиданием.

— Кто Вы?

— А КТО — ТЫ?

И я понимаю, что ничего не могу сказать в ответ. Просто потому, что не знаю ответа на такой простой и такой сложный вопрос. Молчу, слушая, как новая нить пробивается через моё тело.

— Я ЖДУ.

— Чего же?

— ОТВЕТА.

— На какой вопрос?

— КТО — ТЫ?

— А если я отвечу... Что тогда?

— ТОГДА ТЫ СМОЖЕШЬ САМ ПРИНИМАТЬ РЕШЕНИЯ.

Заманчиво. Но — неосуществимо. Даже за ТАКОЙ приз бороться не стану. Не могу. Не знаю, в какую сторону шагать, чтобы прийти к Истине.

— НАПРАВЛЕНИЕ НЕ ИМЕЕТ ЗНАЧЕНИЯ.

Всё-таки, мои мысли для него — не секрет. Обидно. Значит, в этом странном месте у меня нет ничего ЛИЧНОГО... И обнажённость души жжёт сильнее, чем обнажённость тела. Казалось, мне давно уже наплевать на чужое мнение, ан нет, не наплевать. Почему, зная, что невидимый палач способен отловить в путанном лабиринте моего сознания самую завалящую мыслишку, я сгораю от стыда? Может быть, потому, что мне есть, чего стыдиться?

Попробуем расставить оценки. Что я знаю о самом себе? С одной стороны, очень много, с другой... крайне мало. Если я не могу заранее сказать, как поступлю в той или иной ситуации, значит, вообще ничего о себе не знаю. Ни капельки...

Слабый. Упрямый. Ленивый. Наивный. Охотно заблуждающийся по поводу и без оного. Временами — совершенно бесчувственный, временами — слезливо-ранимый. Такое впечатление, что во мне живут сразу несколько разных Джеронов, которые никак не могут договориться между собой и действовать сообща...

Умный? Очень отдельными местами. Хитрый? Вот уж чего нет, того нет. Любитель посмеяться, в том числе — за чужой счёт? Этого не отнимешь. Азартный? Разве только в отношении применения вдолблённых в мою голову знаний, да и то, когда побеждаю лень и загоняю подальше угрюмую тень вечного невмешательства. Добрый? Да, но не всегда и не со всеми. Честный? Угу. Только меня постоянно обвиняют во лжи...

Справедливый? Ох... Этот вопрос — самый щекотливый. Хотя бы потому, что справедливость у каждого своя. Я пытаюсь привести свои поступки в соответствие с надеждами и чаяниями других людей, но всё чаще замечаю, что зря это делаю. Магрит хотела видеть меня прилежным учеником? Похоже на то. Я, кстати, старался. Добросовестно изучал вещи, в которых так ни фрэлла и не понял... Только сейчас, спустя почти десяток лет со времени последнего урока, ценность знаний становится очевидной. Пока — не всех, но прогресс налицо. Что ещё успел натворить? Старался дружить с шадд’а-рафом — и увидел очень хороший пример того, как следует обманывать чужое доверие. Не нужно было раскрывать своё сердце кому ни попадя... Впрочем, жалею ли я об этом по-настоящему? Наверное, нет. Помимо мрачных дней были и солнечные, не стоит притворяться, что не замечал тёплых лучей — глупо...