Взлет сокола

Семеро алхимиков продолжали и продолжали растирать соль в мельчайший порошок. После этого они растирали древесный уголь, пока количество получившегося угольного порошка не составляло половину от количества песка. Наконец они добавляли в смесь небольшое количество растертого вонючего камня, после чего ставили чашу с готовым продуктом на подоконник. Одна из старых женщин прикасалась к смеси горящим факелом, и в воздух поднимался отвратительный серый дым, от которого алхимики задыхались и кашляли, а у Тронха из глаз текли горючие слезы. Алхимики после этого что-то обсуждали между собой и снова проделывали всю работу сначала; озадаченный шпион в их занятии ничего интересного для себя не находил.

Безвок осматривал крепостной вал, исследуя каждую из четырех стен крепости в поисках слабых мест. Он сразу обратил внимание на то, что на восточной стене, обращенной к Спокойному морю, меньше зубцов, за которыми прячутся лучники. За исключением этого недостатка архитектура Хагсфейса позволяла легко организовать эффективную защиту против осады. Источник воды находился в самом центре города, но это был необычный ко shy;лодец. Вода текла из мраморных трубок, вделанных в камень таким образом, чтобы образовать своеобразный фонтан. Это была архаичная конструкция, уже давно вышедшая из употребления, но стратегически она делала отравление источника воды невозможным.

Здания в Хагсфейсе были сделаны из необожженного кирпича либо из камня, черепица на крышах, как и оконные и дверные рамы – из обожженной глины. Единственные деревянные изделия, которые смог обнаружить Безвок, это двери зданий, принадлежавших, по-видимому, старому университету. Климат позволял проветривать и охлаждать здания при помощи вечернего морского бриза, для чего достаточно было просто открыть эти двери. Затем Безвок заметил еще кое-что, связанное с деревом: в самом центре городской площади несколько плотников сооружали какую-то странную конструкцию из деревянных материалов, по виду напоминавших огромную дверную петлю.

Крота ходил повсюду и примечал, сколько в крепости бойцов, какого цвета одежда у магов. Особая одежда, которую носили маги Кешьи, была запрещена, и вид голубых, коричневых, красных и белых накидок напомнил шефу Элитной Гвардии его детство – ведь его отец носил голубые одежды морского мага. Ему вспомнились насмешки сверстников, когда во время Ритуала он получил кличку Крота, то есть жаба. Слишком надменный и злой, он был отправлен без Слова Власти в мир магов, где даже самый ничтожный крестьянин мог сотворить маленькое чудо, используя свое Слово Власти, полученное при прохождении Ритуала.

При виде снующих вокруг него магов Крота вспомнил о тех горьких переживаниях детства и утешил себя мыслью о предстоящем полном уничтожении Прадаты. Он подсчитал одежды магов, обнаружив двадцать голубых, как и у его отца, накидок, двенадцать белых – Рала, еще шестнадцать коричневых – Кешья, и всего пятеро носили наиболее опасные красные одежды Куинты. Всего он насчитал не более шестидесяти колдунов.

Еще один колдун, не носивший одежды мага, не раз встретился Кроте на улицах Хагсфейса, это был самозванец, владеющий Огненным Посохом, которому оказывал содействие огромный сокол. Крота весь изошел злобой. Никто не должен владеть тремя Началами, когда самому начальнику Элитной Гвардии было отказано в праве владеть хотя бы одним. Злоба, словно кислота, кипела внутри Кроты, когда он видел, как Верховный Маг носится от здания к зданию, отдавая приказы и подбадривая окружающих.

Но не один лишь самозванец привлек внимание Кроты. Его злобный взгляд преследовал светловолосую женщину, почти всегда находящуюся рядом с магом. Митра была так же оживлена, как Верховный Маг, а яркость солнечного света в пустыне и близость моря делали ее красоту еще более вызывающей. След, оставленный ударом Мордета, совершенно исчез, а нежные волосы, словно морская пена, падали на ее лицо при малейшем дуновении легкого морского бриза, как бы ласково поглаживая ее нежные черты и оттеняя электрическую синеву глаз. В какой-то момент Крота позавидовал Мордету из-за того краткого уединения с морской красавицей.

Крота знал, что эта женщина – ключ к успеху Прадаты. Он уже давно информировал Мордета о преданности Прадаты этой женщине, о несгибаемой верности ей, которая многих мятежников приводила к гибели. Крота убедил Мордета уничтожить Прадату с помощью самой Митры. Он грубо рассмеялся, одобряя план Мордета насильно заставить ее родить ребенка от Черного Лорда. После Раты только одна Митра стояла, словно символ предыдущего времени, цитаделью красоты и верности. План Мордета был весьма остроумен и, несомненно, должен был привести к разрушению Прадаты после того, как Мордет позаботится о том, что об их связи быстро узнали все вокруг. Прелестное дитя получится в результате связи Черного Лорда с вдовой Верховного Мага! Как все было прекрасно! И все рухнуло из-за недосмотра охранника Митры, которого потом Крота лично предал смерти. А появление самозванца еще более осложнило ситуацию.

Стоя наверху на западной стене, Крота видел внизу Митру. Она, наклонившись над плетеной корзиной, помогала какой-то пожилой женщине перебирать яблоки и весело смеялась над Верховным Магом, выбравшим себе из всех яблок, наверное, самое кислое. Казалось, она покровительствует Рате. Крота вообще обратил внимание на то, что она стремится помогать и воодушевлять встречающихся ей людей – этакий материнский образ в безлюдном мире пустыни.

Да, материнский, именно материнский, подумал он, и в его голове, словно соль в высыхающем колодце, выкристаллизовывалась мысль. Кажется, план Мордета удался, так как от Митры Рошанны исходили безошибочные признаки женщины, ждущей ребенка. Крота тихонько засмеялся от удовольствия, когда понял это.

Четверо шпионов больше ничего, представляющего интерес, внутри крепости не нашли. После общего обеда, в котором участвовали все, кроме часовых, шпионы Мордета собрались в крошечной комнате, отведенной им для проживания. Когда-то это была университетская спальня и помещались там самые бедные студенты. Тот факт, что его заставили жить в пустой спальне мертвого университета, вызвал у Кроты еще более мрачные воспоминания, и ему не терпелось побыстрее выполнить задание и уйти из крепости.

– Они что-то сооружают. Очень похоже на осадную машину, но совершенно неизвестного мне типа. Судя по чрезвычайно странной конструкции, я сомневаюсь, что она будет работать, – начал Безвок. – Я также заметил, что обращенная к морю стена наименее защищена.

– В лазарете старые бабы корпят над древесным углем и вонючим камнем, – сказал Троих. – Наверное, они хотят все провонять, чтобы наши войска убежали от крепости. – Три шпиона от души рассмеялись.

– Не надо их недооценивать, – пробурчал Крота. – У них довольно много магов, но владеющих Куинтой – всего пятеро. Мордет должен узнать об этом, так как именно они представляют для него наибольшую опасность.

– Я видел, что кузнец делает какие-то странные емкости, но так и не понял зачем, – доложил Билла.

– Больше нам здесь делать нечего. Мы хорошо изучили их сильные и слабые стороны. Мы знаем, что они готовятся выдержать осаду. Возвращаемся сегодня ночью. – Крота встал, и три остальные шпиона молча кивнули головой. – Но осталось еще кое-что, о чем я должен позаботиться, – сказал он и, выскользнув в дверь, быстро пошел по коридору.

Для того чтобы узнать, где остановился Верховный Маг, Кроте нужно было всего-навсего задать несколько ненавязчивых вопросов, лучше всего за кружкой пива. Он не боялся, что его узнают, так как очень мало людей вне Морлиндры знали в лицо второго человека в армии Черного Лорда.

Случилось так, что Кроте даже не пришлось искать таверну. Чтобы не бросаться в глаза, он старался держаться теневой стороны улицы, где ему и встретился мальчик, шедший по противоположной стороне с вязанкой прутьев в руках, по одежде которого можно было признать в нем жителя южных районов. Крота вышел из тени и окликнул его.

– Эй, парнишка, – позвал он, стараясь говорить с южным акцентом, – будь добр, скажи, где я могу найти Верховного Мага. Мне нужно срочно ему кое-что сообщить.