Пепелище славы

– О, Светлый Творец! – охнула Нириэль. – Он же был вместе с Алангором!

Охотник тяжело сполз с коня и приник к земле, часто втягивая ноздрями воздух. Эльфы наблюдали за этим занятием с глубоким замешательством, пока не сообразили, что нюх может сообщить орку не меньше, чем другие чувства. Обычно Шенгар обходился в чтении следов зрительными приметами – как правило, их хватало в достатке, а постоянное принюхивание порядком замедляло передвижение. Но камни были самым неблагодарным грунтом для следопыта, не разбирающего запах, вот и приходилось по ним ползать носом к земле.

– Вот оно и началось, – пробормотал охотник, поднимаясь с колен. Говорил он тихо, но эльфы услышали.

– Что началось? – спросила Нириэль, уставившись на него испытующим взглядом фиалковых глаз. Шенгар устало привалился к боку коня.

– Ничего хорошего, – вздохнул он. – В мертвом виде этот Белондар куда полезнее живого! Если бы мы не заложили крюк к ущелью, здесь могло быть четыре головы.

– Три, ты хочешь сказать? – вызывающе осведомился Ривендор.

«Для гляделок ты, дружок, мордой не вышел», – фыркнул про себя Шенгар и произнес с нажимом:

– Я хочу сказать четыре, ушастик.

Немигающего взгляда темно-вишневых, с алыми прожилками глаз, столь типичных для орков, и приводящих в трепет представителей других рас, эльф и впрямь не выдержал – отвернулся.

– Разве это были не орки? – спросил он, тоном куда менее воинственным. Шенгар пожал плечами:

– Орки. Но не моего клана. Отправляйтесь к пещере, – резкой сменой темы он дал понять, что разговор окончен. – Если не догоню по пути, ждите меня там. С этими словами он забрался на спину измученного гнедого.

– Не приеду к полудню, – наказал он, поворачивая коня, – забирайте Алангора и удирайте, что есть духу. Другой дорогой. Помните: вся опасность ночью!

Несмотря на безумную усталость и незажившие раны, в седле он держался прямо и уверенно. Глядя на Шенгара, невозможно было догадаться, что он готов свалиться от переутомления, а на лошади впервые очутился прошлым вечером. Казалась, эта неведомо откуда черпаемая энергия всадника передалась и его коню, и тот бодрее зашагал по каменистой дороге.

Проводив урук-хая взглядом, пока тот не скрылся в перелеске, Нириэль зябко повела плечами, несмотря на пригревающее горное солнце.

– Помнишь, ты убеждал меня, что орки опасны, а я только злилась на тебя? Ривендор густо покраснел.

– Могла бы не напоминать, – обиженно заметил он.

– Извини, что тогда на тебя накричала. Зная о нем то, что сейчас… Я бы в ту клетку так просто не вошла.

Тяжелое нагромождение скал по обеим сторонам дороги заставило Шенгара удвоить бдительность. На всякий случай он спешился проверить следы. Нюх подтвердил: стариканы здесь были, и совсем недавно.

– Ну что, кусок жаркого, – сказал он коню, похлопывая его по лоснящейся шее, – придется тебе побыть здесь, а то неровен час, твои эльфийские ребрышки обглодают злые орки, засевшие во-он там, и я не успею попробовать, каков ты на вкус.

Привязав коня к прочной ветке под надежным укрытием деревьев, Шенгар присмотрел палку понадежнее, и несколькими точными ударами ножа отсек боковые прутья, соорудив себе дорожный посох.

– Это кто еще тут больше похож на старика, – проворчал он, испытывая палку в действии. Но на самом деле охотнику было не до капризов: ослабевшее от ран тело напрочь отказывалось выполнять простейшие действия, и это могло закончиться плохо.

То, что еще неделю назад не заняло бы значительного времени, заставило его порядочно промучаться. Наконец, ему удалось обходными путями оказаться по ту сторону скал и обнаружить, что следы там действительно отсутствуют.

Обратная дорога показалась и вовсе нескончаемой. «Если старость хоть чем-то на это похожа, – решил охотник, ковыляя назад, – постараюсь сдохнуть молодым!» Конь ждал там, где Шенгар его оставил.

– Отдохнул чуток, колбаса длинноухая? – поздоровался с ним охотник, с наслаждением зашвыривая в кусты палку. – А теперь слушай меня внимательно. Все, что нам с тобой сейчас понадобиться – это пустить пыль в глаза. Когда скроемся с виду, можем хоть кверху брюхом попадать. Но сейчас уж не подведи.

Он не был уверен, кому в большей степени предназначалась назидательная речь: коню или самому себе. Но, во всяком случае, гнедой ободряюще фыркнул, встряхивая всем телом. Шенгар заранее откашлялся, чтобы пробитая грудь не подвела в самый неподходящий момент.

– Ну, поехали! – тихо скомандовал молодой орк, и они с гнедым бодрым галопом вылетели на открытое пространство перед скалами.

Конь справился с возложенной на него ролью отменно. Когда Шенгар лихо осадил его на самом видном месте, протестующе заржал и принялся нетерпеливо перебирать копытами.

– Эй, трусы подземные! – проорал охотник, обращаясь к скалам. – Если вы собираетесь воевать с длинноухими так же, как со мной, то у меня для вас новость! Я только что побывал у них в гостях, и отправил к Светлому Творцу одну очень важную птицу! Если хоть один доберется домой и расскажет остальным, очень скоро сюда прибудут сотни эльфов! Они выкурят вас из нор и развесят сушиться на солнце на самой большой башне своего города!

Скалы, до сих пор оставлявшие впечатление безжизненных, разразились хриплой бранью на несколько голосов. Оттуда даже прилетела одна стрела и упала на землю в нескольких шагах от копыт гнедого.

Стрелка Шенгар не слишком боялся: даже ему было бы крайне сложно стрелять из глубокой щели, не показываясь на свет. Что уж говорить про криворукого мазилу, бывшего за лучника у стариканов!

– Поучись стрелять у длинноухих! – крикнул Шенгар, и, помахав на прощание рукой, направил коня обратно.

Гнедой летел, раздув ноздри и выгнув шею. Длинная грива и хвост, не успевшие сильно спутаться во время ночной скачки, стелились по ветру. Стариканы выкрикивали вслед ругательства, но Шенгар очень быстро перестал их слышать. Скоро и скалы скрылись из вида, отрезанные густыми зелеными кронами деревьев. Здесь Шенгар придержал задыхающегося гнедого.

– Ладно, колбаса, уговорил. Ты очень полезная зверюга, так что давай дружить.

Некоторое время они отдыхали в лесу. Шенгар стянул со спины коня многоярусную штуковину для сидения (эльфы как-то называли ее, но он пропустил мимо ушей) и, подложив под плечи, блаженно растянулся в тени под большим деревом. Сон так и норовил смежить веки, но охотник всячески боролся с его подступлением: устал он настолько, что, поддавшись искушению задремать, рисковал не пробудиться не только к полудню, но и к завтрашнему утру.

Оглядевшись по сторонам, он обнаружил несколько кустиков черники и с удовольствием запустил в рот свежие крупные ягоды.

Других собеседников, кроме гнедого, мирно пощипывающего травку, по сторонам не наблюдалось. К нему Шенгар и обратился.

– Как ты думаешь, они повелись на нашу выходку? Конь мотнул хвостом, сгоняя насекомых.

– А все-таки, что бы там не болтал братец Орог, войны с ушастыми нам не избежать. Не мы, так они уж точно нарвутся.

Гнедой повел ушами и тихонько фыркнул. Шенгар закусил травинку и принялся – хоть это и было ему крайне несвойственно – за расчеты. Если стариканы упустят хоть одного длинноухого, неделя с лишним уйдет у эльфа, чтобы вернуться к своим. Добавим еще неделю на сбор и снаряжение отряда – в самом хорошем случае. В плохом ушастые выступят уже на следующий день. Хоть это и вряд ли, учитывая, какое сонное царство этот их город. Еще неделя с хвостом на обратный путь…

Стоп. А почему неделя? Нириэль говорила, конечно, что остальные лошади не столь быстры, и вообще предназначены для перевозки грузов. Но даже на такой эльф доберется до города скорее, чем пешком.

Выходит, при самом дурном стечении обстоятельств, ушастые будут здесь недели через две. И не безобидным отрядом из художников и девиц, а небольшой армией.

Шенгар так и застыл с травинкой в зубах, неприятно пораженный сделанными выводами.

«Интересно, я прав насчет того, кто показал стариканам эльфийский лагерь? Пусть с тобой будет все в порядке, братец. И тебя не пристукнет никто другой. Только я. Собственными руками».