Колдун (СИ)

В притихшей избе Айрин почудился звон мечей, грохот боевых заклинаний, свист силовых и стихийных сгустков силы и яростные крики сражающихся. На лавке за печкой, облокотившись на подушки, бледный и больной, сидел враг.

Но он не был злокозненным Фартом, не гремел проклятиями... Он просто сосредоточено смотрел на Майорина с Велимиром, понимая, что шансов у него нет. Никаких. Неровные черные пряди с седыми нитями, хотя магу едва ли исполнилось тридцать, а тонкие руки вряд ли ловко обращались с мечом, даже когда были налиты прежней силой. У мага было приятное миролюбивое лицо, с мягкими спокойными чертами.

- Она не знала, что я из Цитадели.

- Знала. - Заспорила знахарка. - Ты мне рассказал.

- Не сочиняй, Рада. Ничего ты не знала. Разве мог я раскрыться какой-то селянской бабе? Убивать будете? Или хотите вопросы задать? Предупреждаю, отвечать не буду.

С хлопком закрылся чей-то рот, Айрин напряженно смотрела на Ивена.

И совсем не видела в нем врага. Почему?

Враг должен нападать, полонить, быть опасен и страшен. Он должен быть противен, как был противен ей Фарт или его сын. Он должен вызывать дрожь, как Яриний, он должен пугать, как химеры.

Но враг не мог вызывать сочувствия.

- Как ты здесь оказался? - очень спокойно и холодно спросил Майорин. Его голос будто вернул девушке ощущение яви, она подошла поближе к колдуну, цепляясь за него взглядом, как за корешок в буйной речке, которая норовит снести тебя на острые камни.

- Сбежал.

- От кого?

- Из Лусора. От Хенрика Аарского, если вам интересно знать. Можете не пытаться брать меня в заложники. Хенрик решит, что я предатель, перебежавший на сторону Инессы.

- А ты не предатель?

- Нет. Я никто. - Маг поднял на собравшихся больные глаза, полные не выплеснутой ярости обреченного. И спокойно произнес: - Я ненавижу вас всех. Школу новой магии, Инессу, магов и колдунов. Я мертвец, мне осталось слишком мало, чтобы этим дорожить.

"Он хочет, чтобы мы его убили. - Айрин смотрела на мага, и острое чувство жалости затмевало все остальное. - Почему?".

- Сначала ты расскажешь нам про Цитадель.

- Захлебываюсь словами. - Едко хмыкнул маг.

- Или покажешь.

- Я сдохну быстрее, чем ты что-либо увидишь!

- Кто ж тебе даст. На блок у тебя сил нет, а вот на посмотреть мы поделимся. Весса, давай.

Девушка села рядом с магом, тот попытался отодвинуться, но даже такая малость оказалась ему не по плечу. Его на земле-то удерживала невероятная воля к жизни, хоть и жизни этой в нем почти не осталось. Майорин опять сжал Ивену виски, тот не сопротивлялся, колдун чуть напрягся, и кивнул. Айрин положила магу на плечо ладонь, легко по чуть-чуть заставляя силу литься в мага.

Они видели это вместе. Объединенные общей силой, все трое одновременно проживали заново Ивеново прошлое.

...Он родился в огромном спрятавшемся на севере городе, растянувшемся вдоль восточной границы и потихоньку заползавшем на незаселенный восток, укрытый плотной тайгой. Цитадель делилась на три городка: Вистус - юго-восточную часть - бедняцкую, Лусор - северо-восточную часть, тщательно спрятанную и самую большую, и Школу новой магии, которую вся Велмания и принимала за Цитадель. Школа стояла в отдалении, будто наособицу, но только на первый взгляд. Ее соединяли с Вистусом и Лусором две хорошие ровные дороги, который любой нардисс преодолевал за час с небольшим.

Кричащий розовый младенец, позже названный Ивеном, родился в Лусоре. В небольшом аккуратном двухэтажном каменном доме, именуемом домом свободных нравов. Чаще этот дом называли публичным. Выносившая его женщина избавилась бы от плода, но что-то ее остановило. Мальчишка был здоровый, вечно голодный и обладал небольшим магическим даром. Может оттого и заинтересовал мага, который после недолгого изучения признал в нем своего бастарда. Маг в ту пору был женат и имел четырехлетнего сына. Но Карт Аарский забрал ребёнка, считая, что мальчишкам будет полезной конкуренция и соперничество. И на протяжении двенадцати лет стравливал сыновей, будто двух бойцовских собак. Наследник Карта - Хенрик, получил от отца жестокую душу и сильный магический дар, разительно отличаясь от вдумчивого спокойного Ивена, для которого поднять в воздух ложку было достаточно трудным делом. Потому с четырех лет Ивен бродил в синяках, ссадинах, с красными-желтыми-зелеными волосами или пятнами, тихо надеясь, что однажды сможет отомстить одаренному братцу, которого ненавидел.

- ...эй! Собакин сын, иди сюда, подержи это земноводное! - крикнул Хенрик сводному брату. Ивен скрипнул зубами, но подошел, послушно взял брыкающуюся лягушку за задние лапы. Его братец заучено заводил руками, перемешивая воздух, бормоча под нос какую-то околесицу предназначенную для запоминания формул. Уже было поздно, когда Ивен распознал, что бедной лягушке суждено было жить дальше своей мирной лягушачьей жизнью, а заклятие предназначалось человеку, который ее держал.

- Хен! Стой? Зачем?

Маленький Хенрик расхохотался, показал язык:

- Как это зачем? Ох, до чего же ты забавен, Ивашка! До чего мил!! - на глазах Ивена выступили слезы. Он ненавидел это обидное: Ивашка, но еще больше ненавидел Хенрика Аарского, своего сводного брата.

Ивен выкинул головастика переростка, бросился к себе в комнату и застыл напротив небольшого, чуть потемневшего зеркала. Наведенная иллюзия превратила его в симпатичного, но излишне крупного лягушонка. Оставшуюся часть дня Ивен сводил сложную трехуровневую иллюзию. К вечеру первые две ступени исчезли, и иллюзия просвечивала, но теперь мальчик выглядел еще смешнее.

Больше всего он боялся, что его в таком виде застанет отец. Так и случилось, стоило отцу переступить порог дома, как проклятый Хенрик кинулся хвастаться новой придумкой. Отец маленько отчитал старшего, оставив все тумаки бастарду.

- Иногда мне кажется, что ты не мой сын... и часто хочется, чтобы так оно и было. Ты позволяешь над собой издеваться!

Мальчик захлебнулся злым выкриком... обвинения были несправедливы.

- Он сильнее меня, и вы это знаете, отец! - тихо прошептал он, запрокидывая голову к потолку, чтобы помешать пролиться некстати скопившимся в уголках глаз слезинкам.

- Это еще ничего не значит. - Сказал Карт. - Всегда найдется кто-то сильнее тебя, и что? Ты послушно сложишь лапки и ляжешь умирать? Твой брат всегда бьется до последнего!

Что верно, то верно, - подумал мальчик. Хенрик был будто бесенок, он мог почти испустить дух, но все равно докучать сопернику.

- Ну, да...

- Без ну! Не раздумывай, будь быстрее, будь жестче, будь опасней.

- Как? - слеза все-таки сорвалась с века и заскользила по зеленоватой от иллюзии щеке.

Карт почти с презрением посмотрел на сына.

- Не знаю... может ты действительно ни на что не способен.

С этого дня Ивен пытался доказать отцу обратное. Он учился будто безумный, стараясь превзойти брата в знаниях, он выстраивал столь сложные и замысловатые формулы, что скрипели мысли в голове их наставника-старикашки, а отец удивленно приподнимал густые брови. Каждый день, будто бой. Меч не давался Ивену, он мучил учителя хуже палача, требуя раз за разом повторять одни и те же приемы. Он не был меток, - стрелы и метательные ножи редко находили цель, но мальчик продолжал втыкать их в разнесчастные деревья. Ему больше нравилось сидеть в кресле, закутавшись в меховое одеяло и читать, но каждое утро Ивен пробегал семь-восемь верст, заставляя хилое тело работать. Отец так ни разу его не похвалил, ни разу не сказал, что гордится, но когда пареньку минуло семнадцать, сообщил:

- Собирайся, ты едешь в Милрадицы.

- Отсылаешь, отец? - горько выговорил парень, отрываясь от построения заклинания, такого сложного, что сам Карт с лету не понял о чем речь в записях сына.

- Отправляю. Ты слабый маг, но у тебя острый ум. Поедешь учиться тактике и стратегии.