Принцесса и арбалет. Том 1

В доме напротив сидит Бесс — в его задачу входит оживить зомби, направить его против старика. И не важно, что зомби будет безоружным, что через пару минут потеряет свою силу — это будет не более чем отвлекающий маневр, задача зомби — максимально сосредоточить на себе внимание старика, не дав тому расслабиться.

Два дома по бокам занимает наша рубяще-режущая сила — Федя и Бил. По моей команде, они дружно выбегают и начинают с двух сторон рубить старика топором и катаной соответственно. В это же время к ним должен присоединиться и Бесс со своей глефой — рубится он тоже неплохо. Я бы сказал, что даже лучше, чем колдует.

Ну и наконец — в самом публичном доме на первом этаже ждет своей очереди Алвит. Задача у него простая — если старик ломанется внутрь и выйдет из зоны моего обстрела, то стать со своей дубиной намертво в двери и никого не пустить.

Валеру решили оставить — никто так и не смог придумать, как же она нам может помочь.

Такой вот красивый план. И, как каждый красивый план, он имеет лишь один недостаток — как правило, такие планы не работают.

Увы, так получилось и в этот раз.

В начале все шло хорошо — позиции мы заняли, местные жители благоразумно не стали нам мешать, решив, что оно того не стоит. Зомби приготовили, устроились. Дождались старика. Стоило ему дойти до середины площади — я открыл огонь… Именно огонь — первый из болтов, как было договорено, я раскалил докрасна, подав тем самым знак остальным, что пора начинать.

А вот дальше начались проблемы. Причина лишь одна — мы хоть и знали, что противник у нас крут, да вот насколько крут — даже не догадывались.

С дьявольской проворностью, бывший ангел своим моргенштейном отбивал в сторону все мои стрелы. Вышедший против него зомби за пол секунды превратился в груду дохлого мяса, еще с претензией на псевдожизнь, но уже без таковых возможностей. Первый натиск Феди и Била отражен — топор с катаной даже близко не могли подобраться к телу старика. При этом он сам, казалось, вообще неподвижен — лишь руки крутят оружие…

Тут, к счастью, подоспели Бесс с Алвитом. Дубина и глефа имеют большую длину, чем топор и катана. Так что необходимости приближаться слишком близко к старику у некроманта и зыкруда не было необходимости — они нападали, сами оставаясь в безопасной зоне.

Впрочем, в безопасности не был никто из нас. Подумав определенное время, старик, наверно, решил — хватит. Развлеклись, и довольно — пора за меня браться. Ну и, почти не замечая своих соперников, все так же отражая выпады с четырех сторон и мои болты, неспешным старческим взглядом крылан внимательно посмотрел в мою сторону, и я понял, какую ошибку мы допустили! Окружать с четырех сторон существо, способное летать…

Я догадался, что сейчас будет — старик с вертикальным взлетом очень быстро доберется до меня, и вынудит, в целях самозащиты, применить «Вершитель». А мне этого совершенно не хотелось — всего четыре заряда, если по одному на каждого из врагов… Да у меня их и на крыланов не хватит! А есть еще их милорд, есть еще дьявол, есть… Много кто есть. Так что надо срочно искать другой выход.

Дальнейшие мои действия были на грани инстинктивности. Не может быть, чтоб образ и суть сильно отличались — любой внешний вид всегда хотя бы частично определяет сознание индивида. И если данный крылан имеет облик старого, похотливого до молодых девиц, деда, то какой бы ни была его ангельская суть — полностью от влияния своего тела он избавиться не может. Так что я совершил один из самых безумных за мою жизнь шагов — шаг вперед, с крыши. И, падая вниз, помимо активизации заклинания левитации я применил еще одно, из последних, что я выучил незадолго до моего убийства в Киеве. Называется "Иллюзорный Вид" — позволяет ненадолго, очень ненадолго, принять вид любого существа. Это, как ни странно, одно из самых сложных заклинаний — шестого, а многие говорят, что и седьмого уровня. Сделаться невидимым — элементарно, неслышимым — еще проще. А вот сделаться не тем, кем ты есть, с помощью лишь одной магии… Это уже экстра класс, и у меня пока это получалось максимум на пару секунд.

Есть, конечно, заклинания типа "Вид Обмана" — я ими уже давно овладел и успешно использовал. Но! У них другая природа — они не меняют твой вид, а меняют восприятие тебя другими. Тебя видят другим, это заклинание из области психической магии, и против существ с психическим иммунитетом, высших вампиров, например, или ангелов, оно не действует. Точно так же как оно не действует против фотоаппаратов, телекамер. Исключительно ментальное заклинание, простое, но и малоэффективное.

"Иллюзорный Вид" намного сложнее — он сродни пологу невидимости. Он меняет не деятельность мозга, а все тот же показатель преломление — так, чтоб отраженный от тебя свет сформировал определенную картину. И иллюзорным видом можно обмануть кого угодно — от меня действительно отражались фотоны так, как будто бы я — не я, а кто-то другой.

Есть и еще одно заклинание… Чистый седьмой уровень — мне до такого еще расти и расти. Называется "Сумеречный Иллюзорный Вид" — позволяет менять не только свой вид в реальном мире, но и на первом слое Сумракатм… Это было бы совсем хорошо, но таким я, увы, не владею.

А чем владею — тем и пользуюсь. Так что на землю вместо прыгнувшего с крыши рыжебородого арбалетчика со шрамом от пули на виске приземлилась совершенно обнаженная блондинка.

Старик — ангел, живущий в нашем мире лишь на половину. Но в данный момент вторая, чисто сумеречная, половина его существа подвела — на долю мгновения он засмотрелся на «мое» тело, каплю потерял бдительность… Нет, он продолжал отбивать выпады топора, катаны и глефы. Да вот только зыкруда, дубина которого валялась сейчас в десятке метров, старик упустил… Видать, забыл он, увидав такую красотку, что такое настоящий дикарь…

К счастью, об этом не забыл сам Алвит. До человеческой самки ему дела не было никакого, да и вкус у зыкрудов другой — им бы пожилистее, да чтоб дубиной получше махала. А вот до наглого старика, только что выбившего у него из рук любимую дубинку, Алвиту дело было. И, как истинный сын природы, он не стал бегать куда-то за оружием, а воспользовался тем, что при нем всегда — в красивом прыжке поднырнул под кружащий моргенштейн и со всей дури впился зубами в ногу старика. Зыкруда сейчас не волновало, что крылан за доли секунды может раскрошить его голову. Его не волновало, что ткани, из которых состоит земное тело ангела, имеют мало общего с человеческим мясом. Зыкруд обиделся, и сделал то, что повелел его инстинкт.

Когда тебя кусают — это больно. Даже человек, своими тупыми зубами. Иногда это очень больно. Когда тебя кусает собака — это еще больнее. Особенно бультерьер. Но когда тебя кусает зыкруд… У которого сорок острейших клыков, любая акула позавидует… Это не просто больно — это адская боль! А крылан, невзирая на свое божественное происхождение, все же частично был живым существом. А значит, и боль способен был испытывать…

А когда впервые за многие тысячелетия испытываешь боль… Немного теряешь контроль над собой. В обычной ситуации не страшно — ну дернешься пару раз, завопишь от злости, да и успокоишься. А вот когда тебя с трех сторон рубят, а с четвертой обнаженная красотка стреляет из арбалета… Ошибки противопоказаны. Увы, старик этого не знал — а потому и удар глефы Бесса получил вполне заслуженно. А потом его достал краем лезвия топор Феди, поцарапала катана Била… Ну и два моих болта впились в плечо и бедро… Шок, приведший к ослаблению внимательности, разрушил защиту старика, и буквально за десять секунд все было кончено. Крылан, превратившийся в дикобраза моими стараниями, был больше похож на обивную, на тушу из мясницкой лавки, чем на еще совсем недавно живое существо. Но, тем не менее, шевелился… Так что, в целях профилактики, рубили, кололи и кусали мы его еще минуту. Пока фарш не стал окончательно дохлым.

Но и это не все. Сумеречное тело крылана по прежнему трепыхалось, и тут уже мне пришлось лично в Сумрактм заходить и дорезать его там. Потом все, что оставалось, было сожжено магическим огнем… А прах развеян по просторам. Лишь маленький кусочек ляжки Алвит себе отхватил — оказывается, у его народа было принято есть убитых врагов. Не для того, чтоб сила перешла — просто, потому что добро не должно пропадать.