Клинок Ворона

Пришлось сменить тактику и выбрать другой коридор. Этот путь отличался от предыдущего только тем, что вывел меня на площадку быстрее.

— Чертовщина какая-то, — поплевав три раза через плечо, я наугад выбрала коридор и... оказалась на площадке, не успев пройти по нему и пары шагов. Складывалось впечатление, что замок не хочет отпускать меня с этого места и бумерангом возвращает обратно.

— Пожалуйста! Мне очень надо как можно быстрее оказаться в башне. Там происходит что-то нехорошее. Отпустите меня, пожалуйста! — попросила я неизвестно у кого и снова пошла по коридору. Хмель испарился окончательно, а головная боль с каждой минутой только усиливалась.

Безрезультатно. К просьбам загадочный «кто-то» не внял.

Устав мотаться, я уселась ровно посредине площадки, и стала в задумчивости водить рукой по мозаике. Чудовище на ней напоминало китайского дракона, только без усов и с множеством коротеньких лап. От нечего делать я стала их пересчитывать. С одной стороны их оказалось шестнадцать, с другой на две больше. Решив, что ошиблась, я еще раз пересчитала лапы.

— Это неправильное чудовище — оно же хромать будет.

Вместо двух недостающих лап в мозаику был вставлен шестиугольный кусочек желтого камня размером с ладонь. Я провела по нему рукой, и мне показалось, что фрагмент чуть поддался. Тогда я нажала сильнее, и пластинка легко погрузилась в пол. Послышался неприятный звук трения камня с камень, будто кто-то совсем близко стал вращать мельничные жернова. Половина мозаики медленно расступилась, обнаружив под собой темный провал тайного хода. В том, что ход был именно тайным, я нисколько не сомневалась — иначе, зачем все эти ухищрения с количеством лапок?

Взяв с ближайшей стойки факел, я посветила в открывшийся проем. Языки пламени выхватила из темноты спираль лестницы, ведущей вниз.

Сунувшись вглубь и пройдя три витка, я услышала, как над головой опять заработали жернова. Мозаика закрылась. Научные достижения сабиров: автоматическое захлопывание тайного хода. Титаническим усилием воли я заставила себя идти дальше, гоня прочь мысли о заживо замурованных и заживо погребенных.

Спуск оказался долгим, трудным и однообразным. Идти приходилось пригнувшись — высоты между витками явно не хватало на мой фотомодельный рост.

— Двести двадцать ольт отправились купаться, один попался в невод, осталось двести девятнадцать, — продекламировала я, нарезая очередной виток. — Двести девятнадцать...

Количество ольтов в считалочке неуклонно сокращалось, а спуск затягивался. По всем прикидкам, я была уже ниже уровня подземелий, когда лестница стала более пологой и пошла под уклон.

Интересно, кому и для чего понадобилось зарываться так глубоко? Этим вопросом я задалась, когда осознала, что нахожусь примерно на минус втором этаже: на стенах тоннеля то тут, то там виднелись подтеки, а воздух становился все более влажным. Наклонный тоннель закончился неожиданно, просто я уперлась носом в железную дверь. Теперь можно было смело постучаться об нее лбом и с чистой совестью возвращаться обратно — ключа у меня не было. Мало того, на двери не существовало даже намека на засов или замочную скважину, в которой, при желании, можно поковыряться гвоздиком или шпилькой. Гвоздиков и шпилек в моих карманах, впрочем, тоже не завалялось. Стоило ли переться по лестнице черт знает сколько времени, лишь для того, чтобы изобразить пантомиму «поцелуй порог»? И почему я не настоящий сабир? Вынесла бы дверь одним щелчком пальцев. Пока я думала о тщете всего сущего, факел подло зашипел и погас. Конечно, размышлять в темноте было сподручней, но меня такая перспектива не радовала — предстоял обратный путь, а без света он грозил превратиться в затяжную каторгу.

На всякий случай я решила ощупать дверь — может, пожалеет меня и сама откроется?

Стоило коснуться железа, как на его поверхности стали проступать едва заметные светящиеся зеленым линии. Они становились все ярче, набухая, как пережатые вены, пока не сложились в рисунок: расправившая крылья стилизованная птица, как две капли воды похожая на клеймо на лезвии моего меча.

— Ну, сим-сим? — нагло спросила я. — Ты мне картинки показывать будешь или открываться?

Дверь не реагировала. Так же были проигнорированы удары сильные кулаками (пять штук), пинки ногами (двенадцать штук) и толкание всем корпусом (три штуки). Утомившись биться о железную преграду, как ночной мотылек о плафон, я устало уперлась в дверь лбом и прошептала:

— Откройся, пожалуйста. Ну, чего тебе стоит? То ли подействовала вежливость, то ли двери надоели мои назойливые телодвижения, но она бесшумно скользнула в сторону и я, потеряв равновесие, ввалилась в проем. Странно, но здесь оказалось светло. Мягкое сияние исходило от сосудов неправильной формы, хаотично расставленных по полкам библиотеки. А это была именно она, подлинная библиотека замка Роз, а не та архивная помойка, на которую я угробила столько времени. Значит, мои догадки были верны.

Закусив губу, чтобы не заорать от восторга, я осторожно прошла вглубь зала. Потолки здесь были невысокими, как в типовой квартире. По резному дереву полок бродили задумчивые блики от светильников, придавая стеллажам какой-то сказочный вид.

Взяв с полки первый попавшийся пергамент, я досадливо поморщилась: язык был совершенно незнакомый. Ряды причудливо изогнутых значков, больше смахивающих на иероглифы после диеты и пластической операции, шли от центра пергамента по спирали. Пришлось отложить документ в сторону.

«Сначала осмотрись, а потом ройся. Вдруг тут есть кто-то, кроме тебя? » — наставительно шепнул внутренний голос.

Надо признать, что совет был дельным. Я осторожно двинулась вперед, стараясь оставаться под прикрытием тени шкафов и обходя яркие пятна света, отбрасываемые светильниками. Зал оказался длинный и довольно узкий. Пройдя где-то половину, я поняла, что это не только библиотека: на смену книжным шкафам пришли низкие столы и стойки, заваленные разным хламом. Ассортимент был обширным, как на прилавке торговца блошиного рынка: железный котел впечатляющих размеров, два тележных колеса, посуда, седла, обрывки одежды, доспехи с вмятинами и пятнами ржавчины, сбруя, черепки, громадный щит и еще куча каких-то вещей, назначения которых я не поняла.

Дойдя до конца зала, пришлось признать, что внутренний голос оказался прав. Рядом с толстой дубовой дверью (говорили же мне, что из любого положения бывает, как минимум, два выхода) стоял громоздкий стол. На нем лежала стопка чистых пергаментов, письменный набор, состоящий из пера, чернильницы и тяжелого мраморного пресс-папье, а также несколько фолиантов, переплетенных в почти почерневшую от времени кожу. Приподняв крышечку пузырька, я констатировала, что чернила свежие. Следовательно, совсем недавно здесь кто-то побывал, а из этого вытекает, что загадочный кто-то в любой момент может вернуться. Но этот факт не смог прекратить исследовательский зуд, распространившийся по моему организму. Воровато оглянувшись, я уселась за стол и наугад отрыла один из фолиантов.

Книга была необычной. Наверху каждой страницы стояла короткая, не больше абзаца, надпись красными чернилами, а снизу уже черным цветом шли комментарии. Когда черных строчек не было, их место занимали рисунки. Пролистав несколько страниц, я поняла, что передо мной своеобразная статистика по прорицанию: имя пророка, его краткая биография, сбылись ли предсказания или нет, если сбылись, то на какую часть. Пояснения были убористыми и очень подробными. Но существовали страницы, которые могли похвастаться только самим пророчеством — комментариев не существовало. Финальную треть фолианта вообще составляли чистые страницы — их еще предстояло заполнить.

Наскоро пролистав книгу, я заметила на одной из страниц плоскую металлическую закладку с печатью замка Роз: короткий абзац пророчества и чуть ли не пять страниц пояснений. Стоило мне вчитаться в первые строчки, как сердце в груди коротко екнуло — кажется, я, наконец, нашла то, что так долго и безрезультатно искала: