Испытание пламенем

Здорово, вполне правдоподобно. Особенно из-за Джейка. Ведь за нами следит убийца.

Эрик отнес ребенка в машину. Питер доставил Лорин, подвел ее к задней дверце и слегка подтолкнул внутрь. Эрик передал ей сына. Питер захлопнул дверцу, вернулся к дому, запер его и отнес коробку с вещами во вторую машину.

И обе машины, по-прежнему с включенными фарами, строем отправились в управление.

Лишь когда все они очутились в офисе вне досягаемости чужих глаз, Эрик снял наконец с Лорин наручники.

— Не хочешь объяснить мне, к чему весь этот спектакль? — спросила Лорин, гладя Джейка по головке. Малыш крепко прижимался к ее плечу, со страхом впиваясь взглядом в Эрика.

— Теперь ты получила неопровержимое алиби, — серьезно проговорил Эрик. — Теперь я знаю, что ты не сотрудничаешь с сентинелами и что у тебя нет среди них сообщника, который снабжал бы тебя информацией.

— Благодарю за столь демонстративное доверие, — ядовито фыркнула Лорин. — Я тебе это говорила еще до того, как ты устроил парад. Почему ты передумал?

— Кто-то убил женщину, одну из сентинелов, моего друга. И подписался твоим именем. Тот факт, что ты провела ночь в камере и я сам наблюдал за тобой, избавил тебя от массы неприятностей.

— А зачем изображать арест, если тебе известно, что я — единственный человек, который никак не мог совершить убийство?

Глядя ей прямо в лицо, Эрик проговорил:

— Ты скорее останешься в живых, если убийца Деборы будет считать, что я купился на его уловку. В твоем рассказе о родителях может быть доля правды, их действительно могли убить, хотя, черт возьми, я понятия не имею, как это доказать. Прошло столько времени. Ну, пусть это так. Скажем, твоих родителей убили. Дебору тоже убили. Убил тот, кто хочет обвинить в ее смерти тебя. Очевидно, чтобы убрать с дороги. Надо сказать, я не очень верю в совпадения. Кэт-Крик — совсем маленький городишко, и я склонен думать, что если кто-то убивает сентинелов, то это тот же тип, который убивал их раньше. — Он прислонился к стене и засунул большие пальцы рук в карманы форменных брюк. — Представь, что убийцы, или убийца, следят за моими действиями. Если ты арестована по подозрению в убийстве, они могут расслабиться. Я проглотил наживку и иду по ложному следу. Им известно, что ты не можешь сообщить мне ничего, способного вывести их на чистую воду, и, значит, ты больше не стоишь у них на пути. Они могут продолжать свое сволочное дело. Знать бы только, что это за дело! Руки у них на какое-то время развязаны.

Лорин слушала и на глазах бледнела. Она сильно прижимала к себе Джейка, плотно зажмурила глаза, а по щекам ее медленно катились крупные слезы. Она едва слышно всхлипнула.

Эрику хотелось обнять ее. Но тут из кабинета послышался голос Питера:

— К нам тут целая делегация, босс.

Глаза Лорин мгновенно открылись и заглянули прямо ему в душу.

— Спрячь нас.

Эрик кивнул:

— В камеру. Ее не видно через стекло. Кстати, при Питере сентинелов не упоминай. Он ничего не знает.

Лорин согласно кивнула, прошла за Эриком в камеру и присела с Джейком на узкую койку.

Звякнул дверной колокольчик, Эрик услышал, как Питер с важностью в голосе говорит:

— Нет, сэр, пока он не планирует делать никаких заявлений для прессы.

Господи боже мой! Это, должно быть, Джим Малруни из выходящего трижды в неделю «Лоринбург эксчейндж» или Байард Мак-Аммонд из Рокингема. В любом случае слишком, черт возьми, быстро. Похоже, кто-то им шепнул.

— Говорят, вы уже произвели арест по делу о том убийстве?

Эрик быстро прошел в офис и увидел облокотившегося на перегородку Джима, в сдвинутой на затылок шляпе, распахнутой теплой куртке и с висящей в уголке рта сигаретой.

— Здесь не курят, Джим, — предупредил Эрик. — Общественное здание. Ты ведь знаешь правила. Очень любопытно узнать, откуда ты получил информацию. Официально мы пока даже об убийстве не сообщили — сначала полагается оповестить родственников, — а уж об аресте и подавно.

— Анонимный звонок.

— Надо же!

— Выкладывай, Эрик. У тебя убийство. Несколько часов назад ты произвел арест. Очень оперативно. Тебя ведь несколько раз выдвигали на место начальника полиции в Лоринбурге, он, как известно, собирается на пенсию. Давай сотрудничать. Я тебе такое паблисити сделаю, закачаешься. Реклама поможет тебе в карьере.

— А тебе поможет продать тираж? — с усмешкой спросил Эрик. — У меня есть подозреваемый. У меня есть улики. Больше пока я ничего не могу сказать. Ты же знаком с процедурой, с правилами относительно доказательной базы. Я даже не могу назвать имя, пока сюда не явится адвокат.

— Имя я знаю. Тебе надо только кивнуть: да или нет. А дальше я могу высказывать свои соображения сколько хочу.

— И, если не будешь достаточно осторожен, втянешь себя и свою газету в судебный процесс, Джим. Сдержи свою прыть на несколько часов.

Джим ухмыльнулся:

— Ну, время у меня есть. В сегодняшний номер все равно не попадет, а следующий выйдет лишь послезавтра.

— Вот и приходи завтра с утра, только не очень рано. Может, к тому времени у нас для тебя что-нибудь найдется.

Лорин было страшно, как в тот раз, когда она прошла сквозь зеркало в первый раз. Как в тот раз, когда она увидела Эмбера, пришпиленного к стене спальне в Ории. Джейк заснул у нее на руках. Она смотрела на его прекрасное сонное лицо и думала: там, снаружи, есть человек, который хочет его убить. Кровь стыла у нее в жилах.

По коридору прошел Эрик, зашел к ней в камеру, покачал головой.

— Питер собирается сдерживать напор своим «Без комментариев», а мы пока пролистаем тетрадь твоих родителей, и ты мне объяснишь, над чем таким они работали.

— Я не могу.

Эрик явился в камеру с раскладным стулом. Сейчас он разложил его и поставил рядом с койкой. Лорин заметила, что он старается не разбудить Джейка, а когда говорит, то придерживается мягкого, ровного тона.

— Лорин, ты и я — все, чем мы оба в данный момент располагаем. Я знаю, ты невиновна. Я — именно тот человек, который стоит между тобой и тем, кто убил Дебору и пытался свалить убийство на тебя.

— Я понимаю. Я была здесь, и ты был здесь. Так что кто бы это ни сделал, это не ты и не я. Я не говорю, что не стану тебе помогать, Эрик. Я говорю, что не могу. Я просмотрела тетради и ничего не поняла.

— Как ты можешь не знать? Родители должны были тебе что-нибудь рассказать.

— Они мне много чего говорили. Потом, когда мне было десять лет, взяли с собой в Орию и заблокировали мне память, чтобы я не могла выдать, что я… что я умею пользоваться вратами, потому что…

— Ну же!

Лорин чувствовала: вот сейчас, сейчас она вспомнит! Причина, по которой они заблокировали ей память, состояла в том, что ее жизни грозила опасность. Потому… Потому… Потому что она была Сплетающей Врата, по-современному — создательницей ворот. Но что в этом плохого? А то, что кто-то убивал создателей ворот, и этот кто-то был бы просто счастлив расправиться с маленькой девочкой, прежде чем она повзрослеет и превратится в настоящую проблему. Лорин взглянула на Эрика и сказала:

— У меня только что восстановился еще кусочек памяти. Когда мне было десять лет, посты сентинелов в Кэт-Крике и в других местах теряли создателей ворот одного за другим. Они умирали по разным причинам и в разных местах, но все понимали, что скорее всего их убивают. Моим родителям было уже известно, что я способна создавать ворота, но больше не знал никто. По правилам, мне не должны были ничего сообщать о сентинелах до подросткового возраста. Но я уже сама догадалась о воротах, так что родители научили меня правильно ими пользоваться, чтобы ни я, ни они и никто другой не пострадали. Когда начались эти убийства, они спрятали мои способности от всех, даже от меня самой.

— Ты — создательница ворот? — Эрик изумленно вскинул голову.

Лорин кивнула.

— Когда ты вспомнила?

Лорин описала свою первую встречу с родительским зеркалом, коротко рассказала о пробной вылазке в другой мир. Когда она закончила, Эрик помолчал, мотнул головой, словно что-то стряхивая, и спросил: