Архиведьма

Каждый студент по очереди подходил и клал руку на камень. Если он загорался ярким светом, значит стихия признала своего, если слабо поблескивал, то маг сможет пользоваться простыми заклинаниями этой стихии, но не сумеет черпать из нее силу и применять высшие заклятья. После того, как студент обойдет все столы, он вставал в центр полукруга, по очереди кланялся главам факультетов, получал благословение и исчезал. Куда, никто не знал.

Обычно всем везло на две стихии, например, у Галаны вспыхнули аметист и рубин, Мираэль признали сердолик и сапфир, значит, она будет повелевать землей и водой. Меня оттеснили в конец зала, к самой стене, поэтому своей очереди мне пришлось ждать долго.

За время ожидания я заметила, что черный камень ни разу даже не блеснул, а глава факультета некромантии, миловидная старушка с рыжеватыми кудряшками даже не смотрит на проходящих студентов, как будто знает, что ни один из них не пойдет к ней в ученики, даже если камень вспыхнет.

Один раз гематит полыхнул мертвенным светом, и студент от неожиданности шарахнулся в сторону. Старушка подняла на него грустный взгляд и промолвила:

— Стихия смерти выбрала тебя, но ты имеешь полное право не служить ей.

— Спасибо вам за то, что отпустили, — парень согнулся в благодарном поклоне и, получив благословение, скрылся.

Когда очередь, наконец-то, дошла до меня, ноги уже просто отваливались, желудок заканчивал допевать очередную серенаду несостоявшемуся обеду, а мысли летали где-то далеко. Первым на моем пути был огонь. Как только я положила руку на рубин, он ярко полыхнул, сапфир, бриллиант и сердолик лишь неярко блеснули. Ну и ладно, больше всего второй стихией мне хотелось иметь дух, он же ментальная сфера, но аметист повел себя подобно большинству, лишь ехидно подмигнув мне.

Изумруд, символизирующий жизнь, тоже остался практически безразличен к моим мольбам. Жаль, придется довольствоваться только одной основной стихией. К черному блестящему гематиту я подходила уже без всякой надежды. Если он из сотни студентов выбрал только одного, да и тот отрекся, то почему я должна быть исключением?

Ладонь легла на гладкий холодный камень. Глава факультета все так же безразлично смотрела на огонь свечи. Было видно, что этот ритуал ей крайне неприятен, но по традиции должны присутствовать представители всех стихий. Я уже хотела убрать руку с камня и направиться в центр, как вдруг он ощутимо нагрелся, и вокруг него разлилась густая тьма.

Глава факультета, даже не посмотрев в мою сторону, произнесла:

— Стихия смерти выбрала тебя, но ты имеешь полное право не служить ей.

— Ну отчего же, — хмыкнула я, — очень даже занятная стихия. Особенно, мне потом в работе пригодится.

Женщина впервые оторвала взгляд от пламени свечи и с интересом посмотрела на меня. Я ответила таким же испытующим взглядом.

— Приветствую тебя, дочь стихии смерти, в обители знаний, — через пару мгновений произнесла она и затем тихо добавила. — Я так долго ждала тебя.

Я поклонилась будущей преподавательнице, прошествовала в центр полукруга и зачем-то оглянулась. Все оставшиеся студенты смотрели на меня с опаской, как на ядовитое насекомое. Что ж, это мой выбор.

Поклонившись главам факультетов, я исчезла…

И оказалась прямо в кабинете Учителя. Он сидел за столом и сосредоточенно пером выводил символы на страницах огромной книги в золоченой оправе.

— Стихия? — спросил он, не отрывая взгляда от своего занимательного занятия.

— Огонь и смерть.

— Ты уверена? — Викториан поднял глаза и смерил меня оценивающим взглядом. — Смерть — непростая стихия. Ты еще можешь отказаться.

— Я не откажусь, — твердо произнесла я.

— Подумай хорошенько, — настаивал на своем Учитель. — От тебя могут отвернуться друзья, в обществе многие будут тебя избегать. Некроманты — это отшельники, зачастую слегка блаженные, а в худшем случае просто ненормальные.

— Учитель, я все для себя решила еще на последней халтурке. Когда я сидела на дереве, подо мной плясали с десяток самопроизводных зомби и один моровой с функционалом речи, и единственный способ спастись был применить «Проклятье Моргана». Эта сила приняла меня еще тогда и подчинилась мне. Я не собираюсь вечно торчать в четырех стенах, даже если они будут золотыми! А на веселом кладбище, поверьте мне, некромантия пригодится намного больше, нежели умение за минуту взрастить зерно до урожая. А друзья… Настоящие друзья не отвернутся, а кто отвернется — не друг. Мне вполне достаточно Киры, Воладира с Мирой и вас.

Учитель тяжко вздохнул и произнес:

— Воля твоя. Да будет так! Подойди, дочь огня и смерти и скрепи свой договор со стихиями кровью.

Я послушно подошла к столу, Викториан серебряным стилетом кольнул мне указательный палец и капнул крови на книгу. Она тут же впиталась, а он написал мое имя и пару непонятных символов. И тут я почувствовала прилив сил. Меня захлестнуло этой волной. Восторг на грани боли. Нет, полная сила не вернулась ко мне, браслеты все еще блокировали большую часть резерва, но доступная часть увеличилась вдвое.

— Ты свободна. На практику поедешь в деревню к моей тетке, в глушь, в Насратов, — мстительно произнес Учитель.

— Вы же обещали отпустить меня с Мираэль в Ливиндаль! — возмущенно воскликнула я.

— После твоего приключения на кладбище, это еще мягкое наказание! — отрезал Учитель.

— Друг мой, не ругайте девочку, — раздался за моей спиной голос Серина. — Она совершила подвиг. Лично я бы не рискнул и носа сунуть на подобное кладбище, а она в одиночку справилась с таким количеством монстров. И это лишь на втором курсе! Боюсь даже представить, какую грозную силу она будет представлять собой к защите диплома.

Оказывается, все это время Серин был в помещении. Он сидел на стуле в углу, и, когда студент появлялся, то просто не мог заметить мужчину. Теперь понятно, что он имел в виду, когда говорил, что осмотрит наш курс.

— Вы же не хотите сказать, что это неразумное дитя именно та, кого вы искали? — напряженно спросил Учитель.

— К сожалению, нет. Даже сейчас ее силы недостаточно. Жаль, — Серин приблизился ко мне и галантно поцеловал руку, отчего меня в очередной раз бросило в жар. — Я возлагал большие надежды именно на вас, прекрасная леди. Что ж, здесь мне больше делать нечего. С вашего разрешения я откланяюсь, мне еще многое надо купить в дорогу.

И он вышел из кабинета, а я стояла и не знала, радоваться мне или огорчаться. С одной стороны, от охотников за Книгой вряд ли можно ждать чего-то хорошего, и гонорар в тысячу золотых — лишь приманка, но почему тогда мне так не хочется, чтобы он уходил из моей жизни… навсегда?

Глава 20

Выйдя за стены Академии, я решила прогуляться, и маршрут был выбран сам собой. Как-то очень подозрительно нет вестей от Арса, может, случилось чего. Надо бы заскочить к нему. Развернувшись на каблуках, я понеслась в сторону его дома.

У ворот я долго звонила в звонок, но никто не отвечал. Совсем странно. Не мог же он уехать, не предупредив меня, и Учитель ничего подобного не говорил. Уж кто-кто, а Викториан не упустил бы возможности накляузничать на Арса. Злобно пнув напоследок створку (ей все равно, а мне приятно), я отправилась к калитке на заднем дворе.

И кто придумал высаживать шиповник вдоль забора?! Пока я добиралась до этой злосчастной калитки, умудрилась исцарапать себе все руки и наставить зацепок на одежду. Естественно, настроения сей факт не прибавил.

Как назло, калитка тоже была заперта, зато не на виду и невысокая, поэтому я перелезла через нее за считанные секунды. Пробежалась по кухне, привычно схватив батон колбасы со стола и откусив большой кусок, и поднялась на второй этаж. Вот и спальня Арса. Я на полном ходу открыла дверь и влетела в комнату.

Ой, зря меня в детстве стучаться не научили! На постели, слегка прикрытая простыней, лежала… Хельга, томно потягивая вино, которое я купила на последние деньги и хотела открыть в тот день, когда исполнится два года, как мы с Арсом вместе.