Край белых птиц (СИ)

— Сейчас, только кисточку уберу, Тревеус, — директор вытер пот со лба и отложил инструменты маляра. Не забыл и подстраховался, намертво закрепив их на покатой крыше веранды. — Ну, как отдыхается? У нас жара такая, не продохнуть!

Крегс осторожно поднялся наверх, присел на подоконник открытого окна второго этажа и накинул на плечи рубашку. За прошедшие с их последней встречи дни, директор успел загореть. Вот абитуриенты на вступительных испытаниях удивятся! Они ведь ожидают увидеть бледного старца с синяками под глазами от научной работы.

— Селениум, случилась одна вещь… — Шардаш медлил, подбирая слова. — Вы не упадёте?

— Если что, тут невысоко, — успокоил директор, — и левитацию я освоил много лет назад. Сгруппироваться тоже успею, так что говорите смело.

— Мериам пропала, её кто-то похитил. Кто, без понятия, потому что не выгодно это никому! — не сдержав эмоций, профессор повысил голос и вскочил, едва не расплескав таз с водой, который использовал вместо переговорного шара.

— Успокойтесь! А ещё куратор старших классов — как не стыдно! — скрывая волнение за иронией, пожурил Крегс.

— Стыдно, но по другой причине: не уследил. Всё проверил, всех опросил — ничего путного. Парализующие чары, морок, пространственный коридор.

— Может, в наложницы забрали? — предположил директор. — Мериам — симпатичная девочка, настоящее солнышко… Ни с кем не ссорились?

Профессор покачал головой и заверил: нечисть близко к жене не приближалась.

— Так и дворяне иногда так любовниц заводят, — вздохнул Крегс. — Увы, сохранились в Лаксене такие индивиды. Но это хоть версия, Тревеус.

— Угу, о любвеобильном маге, который…

Шардаш не договорил: он вспомнил неприятный эпизод в Наисии, о котором рассказывала Мериам. У того субъекта был странный запах: и не тёмный, и не человек. Вспомнить бы имя!

— Может, вы и попали в точку, — после минутного молчания протянул профессор. — Я еду в столицу. В Академии чародейства преподаёт один тип, ему очень нравилась Мериам. Нездорово нравилась. Найду, — Шардаш клацнул зубами, — руки-ноги оборву!

— Съездить с вами? — предложил Крегс. — Дело серьёзное, не наломали бы дров!

Профессор подумал и согласился. Похоже, без Магистра магии не обойтись, а беседовать с ним по положению и статусу лучше директору.

Раймунда прогуливалась по парку под руку с Элалием Сааматом. За прошедшие месяцы королева пополнела и округлилась в талии, но не утратила обаяния и не перестала следить за собой. С её лёгкой руки в моду вошли декольтированные платья с завышенной талией: Раймунда не желала облачаться в бесформенные хламиды, которые обычно предлагали беременным.

Сегодня королева была в розовом, только жемчуг на шее — белый. Кроме двойной нитки — пара защитных амулетов. Несмотря на увещевания мужа и общественное мнение, она их не снимала.

Придворные шутили, что сегодня её величество напоминала розу — так же свежа, прекрасна и благоухает. Раймунда за глаза называла их лжецами.

На прогулку в парк королева вышла вовсе не ради свежего воздуха: она хотела обсудить с графом Сааматом важное дело.

Лишённая возможности колдовать, разве что пользоваться бытовой, безопасной, магией, Раймунда ощущала себя беспомощной — обычной женщиной. Между тем, ситуация требовала серьёзного вмешательства. Королева уже говорила со Страденом, просила быть осторожнее и провести негласную проверку всех придворных и слуг, но она понимала: шпиона Темнейшего просто так не вычислить, а короля — от всего не обезопасить.

Раймунда не сомневалась, император что-то задумал, слишком тихо ведёт себя. Она знала о подписанной мужем бумаге и понимала — Темнейший играл, изображая жертву обстоятельств. На самом деле, он планировал на законных основаниях присвоить Лаксену, для этого и заставил короля подписать столь странное завещание.

Близились роды — лучшее время для покушения. Смерть Раймунды не вызовет подозрений, а новорожденного легко застудить, или просто объявить: родился слабеньким, не выжил. Оставался Страден, но убрать его не составит труда, подойдёт любой несчастный случай. Можно и вовсе изобразить, будто король сошёл с ума после кончины супруги, спился и тихо угас.

Охрану Страдена усилили, сам он обещал проявлять бдительность, вроде, не посчитал слова супруги шуткой, но Рамунда боялась, что этого мало. Увы, постоянно быть рядом с мужем она не могла, не могла, как прежде, страховать его, а приближённым не доверяла. Кто, если не они, допустили тот невыгодный заём у Империи? Кто, если не они, разворовали бы всю казну, если бы не она, Раймунда? А теперь ей тяжело, за всем не уследишь… Поневоле вспоминались слова, сказанные некогда графу Саамату: «Ребёнок делает уязвимым».

— Смотри, — королева свернула на дальнюю дорожку, подальше от посторонних глаз, — казначея я сменила, охрану проверила — чисты. Но на остальных нет сил и времени. У меня предчувствие, Элалий, что-то непременно случится!

Она остановилась и крепко сжала его руку. Магистр магии накрыл её ладонью и заверил: он всё сделает, устроит ловушку, проверит память и ауры.

— Ты страшный человек! — рассмеялась Раймунда. — Не понимаю, почему страной правят Серано, а не Сааматы.

— Нам это неинтересно. И, сама знаешь, я своеобразный человек, — граф Саамат обнял королеву и повёл к чайному домику. Он не боялся, что кто-то увидит его вольность: старый добрый «антиглаз» делал своё дело, парочка оставалась невидимой даже с воздуха.

— Да, результаты исследования я видела — впечатляют! — рассмеялась королева.

— Кстати, — напомнила она, — ты обещал посмотреть плод на отцовство. Семь с половиной месяцев, по-моему, достаточный срок, аура уже сформировалась.

— Мунда, я не стану, — покачал головой Магистр магии, остановился и развернул королеву лицом к себе. — Это ребёнок Страдена.

— Боишься, — вздохнула Раймунда, — даже в мыслях не допускаешь. Почему?

— Потому. Давай не будем об этом! Лучше повтори, что именно подписал Страден. Безусловно, лучше бы поработать с его памятью, но кто мне позволит?

— А ты сам попроси, он согласится. Милый мой Элалий, мои глаза и уши!

Граф Саамат хмыкнул, вновь обнял королеву и помог подняться в чайный домик. Там было прохладно, но в меру — как раз то, что нужно в жаркий летний день.

Раймунда осторожно опустилась на скамью, Магистр магии устроился рядом, и они вполголоса продолжили обсуждать политическую обстановку в Лаксене.

Граф Саамат достал блокнот и записывал имена тех, кого королева подозревала в измене. Взгляд Раймунды, прежде всего, обратился к тем, кто её недолюбливал, но, как ни странно, она выделила всего две фамилии. Зато список пестрел различными чиновниками и представителями аристократии, растратившими фамильное состояние, либо пристрастившимися к азартным играм.

— Тут два варианта: деньги и власть, — заключила Раймунда, — иным император привлечь не мог. Должность или богатство. Подозреваю, его информатор давно при дворе и в курсе всех дел Страдена: слишком много известно Темнейшему. Я даже грешила на одного из министров, но не раз их проверяла. Потряси двор, сделай милость!

Магистр магии задумчиво погладил кольцо на мизинце и кивнул. Ему тоже не нравилась поразительная осведомлённость императора, как и то, что их собственные шпионы один за другим исчезли. Это свидетельствовало об одном — Темнейший к чему-то готовится.

— Приятно, когда тебя не называют сумасшедшей! — королева достала веер и обмахнулась, пожаловавшись на жару и гудящие ноги.

— Я никогда не называл, — заметил граф Саамат. — Понравился подарок на день рождения?

Раймунда рассмеялась и заверила, что из его рук она и жабу бы оценила. Магистр магии обиделся и заметил — браслет лучше жабы. Королева тут же положила руку ему на колени, демонстрируя золотую змейку с изумрудными глазами. Разумеется, не просто украшение, а мощный артефакт. Не удержавшись, Раймунда потянулась и поцеловала графа Саамата, пробормотав: «Я так соскучилась!». Магистр магии промолчал, поправил нитку бус и спросил, не желает ли королева прогуляться по Наисии вечером.