Ловушка для богов. Книга 1. Источник (СИ)

Старик тряхнул головой, прогоняя воспоминания, и поднял взгляд.

— Да, Вальдрес, погиб. Так же как и тот, что сбился с пути.

— Значит Источник из твоего мира?

— Чтобы ответить на этот вопрос придётся немного рассказать обо мне. Я последний из расы онгувов, что жила в мире под названием Эршах. Не буду вдаваться в подробности его устройства, просто скажу, что верховным богом у нас был Иррилий. Онгувы служили его жрецами, но для народов Эршаха мы были младшими божествами. Так сказать гласом Иррилия.

— Вы тоже маги?

— Нет. В нашем мире не было магии, какой её знаете вы. Иррилий давал нам силу, с помощью которой мы могли созидать...

— Но как бог делился с вами силой? Неужели такое возможно?

— Вальдрес, мальчик мой, я умышленно называю Иррилия богом, чтобы тебе было понятнее. Это не ваши зарвавшиеся мальчишки, возомнившие себя невесть кем. За пределами Хигиона встречаются сущности древней и могущественнее Сетт`иллиса с его братцем. На самом деле он был, скорее, сердцем нашего мира, своего рода источником жизни Эршаха. Он был един и в то же время многообразен. Его духовные нити пронизывали каждую пядь нашего мира. Высоко в горах находилась точно такая же чаша, что ты видел в лесу, но только во сто крат величественнее — её пламя подпирало само небо. С её помощью мы приобщались к силе Иррилия. После столкновения, когда скрепы мира стали рушиться, верховный попытался удержать расползающееся мирозданье, но сил хватило лишь отсрочить гибель мира. Видя, как исчезает всё, что он так любил, Иррилий явил нам последнюю волю. Даже не волю, а подсказку как можно спастись. Вот только цена оказалась неподъёмной. Понадобилась кровь почти всего моего народа, чтобы пробить брешь в ткани бытия и проложить тропу в ваш мир. Почти из тысячи онгувов спаслось лишь шестеро. Подавленные и сломленные мы очутились в Хигионе. Какого же было наше изумление, когда выяснилось, что каждый из нас вынес частичку Иррилия в себе. Мы скрылись в озере, что восточнее нынешнего Халифата и принесли себя в жертву, дабы высвободить божественный разум...

После продолжительной паузы альбинос продолжил, уперев взор куда-то вдаль:

— Когда-то меня звали Хешшах. Я тот, кто впитал осколки Иррилия и дал ему новую жизнь...

— Но как... как тебе это удалось? — от новых знаний голова Вальдреса пошла кругом. Открывшаяся картина мира будоражила воображение.

— Минуты дни и годы я вплетал эти осколки в энергетические потоки вашего мира. Времени понадобилось трижды свернуться в кольцо, чтобы из семени некогда могущественного разума забил новый Источник. Я назвал его Ирр в память о моём народе. И как Хигион теперь нуждается в силе Источника, так и Источник зависит от энергии вашего мира. Ведь это именно он даёт вам то, что вы называете магией.

— Невозможно... — мир для Вальдреса встал с ног на голову.

— Магия — это возможность созидать, вплетая частичку собственной души в астральную конструкцию мира, — задумчиво продолжал альбинос. — Возможность манипулировать потоками энергии, придавая сырой силе различную форму. Магия — есть инструмент в руке творящего.

— Но как может быть, чтобы какой-то Источник наделял магией целый мир?

— Трудно сказать... Оказавшись в вашем мире, мы очень удивились сходству его астральной конструкции с нашим. В Хигионе, как и в Эршахе готов был зародиться новый разум. Нужен был лишь толчок. Но мы не учли того, что у наших миров разная энергетика. Тогда нам было не до таких нюансов. Мы были под впечатлением гибели собственного порядка и думали лишь о том, как его возродить. Поэтому сделали то, что сделали... После я много раз задавал себе вопрос, как бы выглядел Хигион, не вмешайся мы в ход его развития, но ответа так и не нашёл. Растворившись в энергетической паутине, семя Иррилия породило нечто новое. Новую форму энергии способную к взаимодействию и трансформации, но оказавшуюся губительной для первых богов Хигиона, — Атиш ти-Вару отставил бокал, поднялся и стал прохаживаться, заложив руки за спину. Через некоторое время он остановился и заглянул магу в глаза.

— Знаешь, Вальдрес, по-моему, они так и не поняли, что привело к их исчезновению. Мне кажется, сумей тогда Менка, Суолан и Хелна перестроить свои сущности, и мир бы сейчас выглядел по-другому. Возможно, тогда в нём не нашлось бы места братьям, но это был бы уже совсем другой мир, — Атиш ти-Вару многозначительно замолчал, давая магу прочувствовать сказанное.

Задумавшись, Вальдрес сделал добрый глоток. Волна свежести промчалась по жилам.

— А Сетт`иллис и Харр`изис? Выходит, они смогли приспособиться?

— Боги-братья родились не под этим небом. Это всё, что я могу тебе сказать, — альбинос вернулся в кресло и Вальдрес почувствовал, как тот напрягся, словно чего-то испугался. Маг решил проверить свою догадку.

— Неужели для хранителя Источника существуют запреты?

— Поверь, Вальдрес, даже к самому смелому можно подобрать ключик, отмыкающий темницу, где таятся его страхи. Тот, кто заточил братьев в этом мире, сумел подобрать ключ и ко мне...

От слов альбиноса повеяло холодом небытия, и желание спрашивать о богах отпало само собой. Вдруг маг вспомнил об одной нестыковке в сказанном ранее и поспешил уточнить:

— А почему Источник Ирр находится посреди Хайвердского леса? Ведь ты же говорил, что онгувы укрылись в озере...

Только тут до него дошёл смысл последнего слова и Вальдрес переспросил:

— Но ведь восточнее Халифата нет никакого озера! Там пустыня.

— Пустыня образовалась вследствие перемещения Источника. Во время вашей знаменитой войны мир оказался на грани гибели. Свершённое некромантами заклинание нанесло Хигиону смертельную рану, через которую стала утекать его энергия. Переместившись, Источник породил лес ставший своего рода заплаткой, не дающей энергии Хигиона растворяться в пространстве Междумирья. Ткань реальности на его территории значительно тоньше, чем где-либо и от того выход в Астрал более проблематичен. Но довольно об Источнике. Пора поведать об отведённой для тебя роли.

— Роли? — слово холодом лизнуло спину. Вальдрес вдруг вспомнил, что перед ним не простой собеседник, а тот за кем стоит сила Источника. Сразу же захотелось оказаться как можно дальше, но слова альбиноса заставили обратиться в слух.