Хранители Молнии

— Какие потери считаются приемлемыми для таких операций? — спросила Коилла.

— Двадцать девять.

Даже солдат с лубком присоединился к последующему за этой фразой взрыву хохота. Хотя они знали, что их капитан не шутит.

Лишь Коилла не засмеялась. Ее лицо оставалось неподвижным, ноздри слегка раздувались. Она не знала, правду ли сказал Страйк, или они просто опять смеются над нею, потому что она — самый неопытный рекрут.

«Ей предстоит многому научиться, — подумал Страйк. — И чем быстрее она это сделает, тем лучше».

— Внизу тоже стало спокойнее, — сообщил Элфрей, говоря о битве в долине. — Они двигаются сюда.

— Как и следовало ожидать, — отвечал Страйк. Новость, похоже, не особенно его заинтересовала.

Элфрей заметил рану Коиллы:

— Хочешь, я посмотрю?

— Не стоит. Потом. — И, обращаясь к Страйку, она сухо добавила: — Разве нам не пора двигаться?

— Ум-м… Элфрей, найди тележку для раненых. Убитых оставь любителям падали. — Страйк повернулся к солдатам, которые просто болтались неподалеку и прислушивались к разговору. — Приготовьтесь к марш-броску обратно, в Кейнбэрроу.

Их лица вытянулись.

— Скоро ночь, — заметил Джап.

— Так что?.. Разве ночью нельзя ходить? Или вы все боитесь темноты?

— Бедная пехота, черт ее дери, — пробормотал, проходя мимо, еще один рядовой.

Страйк яростно пнул его ногой:

— И не вздумай забывать об этом, жалкий ублюдок!

Солдат охнул и торопливо захромал прочь.

На этот раз Коилла смеялась вместе с остальными.

Со стороны загона послышался целый хор звуков — комбинация рева и визга. Страйк направился туда. Хаскер и Джап последовали за ним. Коилла осталась с Элфреем.

Два солдата, прислонившись к забору, наблюдали за животными. Те беспорядочно толклись по кругу.

— Что происходит? — строго спросил Страйк.

— Они заперты, — сказал один из солдат. — С ними так нельзя. Это противоестественно.

Желая увидеть своими глазами, Страйк подошел к забору.

От ближайшего зверя его отделяло расстояние не больше длины меча. Ростом вдвое выше орка, похожий на кошку, он стоял с яростным и неистовым видом. Большая часть веса приходилась на мощные задние ноги, когти наполовину ушли в землю. Грудь существа раздувалась, короткая желтая, словно присыпанная пылью шкура топорщилась. Голова, похожая на орлиную, двигалась конвульсивными рывками, изогнутый клюв нервно щелкал. Взгляд огромных глаз — непроницаемо черных шаров, обведенных ослепительно белой каймой, — ни на секунду ни на чем не останавливался. Уши торчали и настороженно подрагивали.

Зверь был явно взволнован. И все же, в своей гневно-вознесенной позе, не утрачивал забавного благородства.

За спиной у него было стадо голов примерно в сотню. Большинство стояли, набычившись, на четырех ногах. Но тут и там взгляд натыкался на соперников. Стоя на задних ногах и зловеще выпустив острые когти, они бодали друг друга длинными и тонкими, похожими на веретено, рогами. Длинные закрученные хвосты ритмично хлестали землю.

— Порыв ветра донес запах зловонного грифоньего помета.

— Гант прав, — Хаскер кивнул на только что говорившего солдата, — их загоном должна быть вся Марас-Дантия.

— Очень поэтично, сержант!

Сарказм достиг цели. Гордость Хаскера был уязвлена. Вид у него стал настолько смущенным, насколько это вообще возможно для орка.

— Я просто хотел сказать, что это характерно для людей — загонять вольных животных в загон, — выпалил он. — И мы все знаем, что, если им позволить, с нами они сделают то же самое.

— Мне известно одно, — вмешался Джап. — У местных грифонов плохой запах и хороший аппетит.

— А тебя кто спрашивал, клоп? — оскалился Хаскер.

Джап закусил удила, казалось, вот-вот — и бросится.

— Заткнитесь, оба! — приказал Страйк. Потом повернулся к солдатам: — Зарежьте пару на ужин, а остальных выпустите.

Он двинулся дальше. Джап и Хаскер, обмениваясь убийственными взглядами, последовали за ним.

Пожар в доме разгорался. В верхних окнах уже свирепствовало пламя. Из парадной двери с ревом вырывался дым.

Они приблизились к разрушенным воротам. Завидев командира, караульные выпрямились, изображая бдительность. Страйк не стал тратить на них время. Гораздо больше его заинтересовало происходящее в долине. Битва замерла — не осталось защитников: они или погибли, или бежали.

— Большая честь, — заметил Хаскер, — выиграть в сражении, которое, как оказалось, было всего лишь отвлекающим маневром.

— Они превосходили нас численностью. Мы заслужили победу. И никакой болтовни об отвлекающих маневрах — во всяком случае, не в присутствии солдат. Пусть даже самый последний лучник не узнает, что бой развязали, чтобы облегчить нам выполнение задачи. — Рука Страйка непроизвольно коснулась цилиндра.

Внизу среди убитых расхаживали мародеры, сдирая с них оружие, стягивая ботинки и забирая все остальное, чем можно было хоть как-то воспользоваться. Других откомандировали добивать раненых — как солдат противника, так и своих, которым уже нельзя было помочь. Запылали погребальные костры.

Сгущались сумерки, становилось все холоднее. В лицо Страйку хлестал колючий ветер. Капитан окинул взглядом долины за полем боля и волнистые, покрытые деревьями, холмы за ними. Удлиняющиеся тени смягчили картину. Что-нибудь подобное, должно быть, видели и его предки. Только тонкая светящаяся полоска надвигающихся ледников на горизонте показалась бы им странной.

Как и тысячу раз прежде, Страйк мысленно проклял людей за то, что они съели магию Марас-Дантии.

Потом он отбросил отвлеченные мысли и вернулся к реалиям. Была одна вещь, о которой ему хотелось спросить Джапа.

— Каково тебе было убивать этого дворфа, твоего сородича, там, в доме?

— Каково мне было? — На лице коротышки-сержанта появилось озадаченное выражение. — Так же, как обычно, когда убиваешь врага. Он же ведь не первый. И никакой он мне не сородич. Я даже не знаю, из какого он племени.

Хаскер, который не был свидетелем сцены убийства, выглядел заинтригованным.

— Ты убил существо своей расы?.. Наверное, тебе и впрямь необходимо доказать, что ты чего-то стоишь.

— Он принял сторону людей и поэтому стал врагом. Мне нет никакой необходимости доказывать что-то!

— В самом деле? Когда так много членов твоего клана примкнули к людям, и ты среди Росомах — единственный дворф? Мне кажется, тебе надо в лепешку расшибиться, чтобы доказать преданность делу.

Вены на шее Джапа раздулись, как веревки.

— К чему ты клонишь?

— Просто задаюсь вопросом, зачем нам вообще нужны такие, как ты.

«Надо бы их остановить, — подумал Страйк, — но это копилось слишком долго. Пожалуй, пора им выбить друг из друга недомолвки».

— Сражаясь в дружине, я заслужил сержантское звание! — Джап указал на татуировки в форме полумесяца, красующиеся на его щеках, налившихся от ярости кровью. — Я был достаточно хорош, чтобы получить их!

— Неужели? — поддел Хаскер.

Привлеченные шумом, появились Коилла, Элфрей и несколько других воинов. На лицах солдат блуждала возбужденная улыбка — зрелище драки офицеров всегда очень интересно. Они с удовольствием посмаковали бы его — так же, как и возможное поражение Джапа.

Между тем взаимные оскорбления приняли открытый характер — по большей части они касались происхождения сержантов. В ответ на особенно злобную фразу Хаскер схватил Джапа за бороду и сильно дернул.

— Ну-ка, повтори, сопливый недоумок!

Джап вырвался:

— У меня, по крайней мере, волосы растут! А у вас, орков, лица, как человеческие задницы!

Видно было, что сейчас от взаимных оскорблений они перейдут к действиям. Оба приготовились к драке, сжали кулаки, начали сближаться.

Сквозь толпу зевак пробился солдат:

— Капитан! Капитан!

Зрители не пришли в восторг от того, что кто-то портит им удовольствие. Послышались разочарованные стоны.

Страйк вздохнул:

— В чем дело?