Боевая Магия (ЛП)

— Похоже, что Зелёный Перевал хоть и не открыт, и мы не можем отправить вести в Иншию или получить вести оттуда, великий император Янджинга более чем способен посылать вестников через Перевал Ледяного Льва, — сказал Бог-Король.

Выражение его лица было весьма странным:

— Это так, не смотря на то, что по заявлению моих погодных магов Ледяной Лев не будет открыт ещё по крайней мере два месяца. Посыльный от императора ждёт в моём приёмном покое, с письмами для меня и для Розторн.

Имперский посыльный был лощёным и элегантным, одетым в три перекрывавших друг друга шёлковых одеяния, каждое — с густой вышивкой. У Браяра зачесались руки: взять восточную кисть для рисования чернилами и стопку листов бумаги, зная, что его названные сёстры никогда его не простят, если он не сможет в точности описать имперские фасоны и украшения. Он гадал, как одевавшиеся просто Докьи и Розторн воспринимали надетые на посыльного жёлтые, зелёные и чёрные одежды, или его чёрную шёлковую шапку с крыльями, закреплёнными так, чтобы торчать в обе стороны от его головы. По их каменным лицам судить об этом было невозможно. Докьи носил простое коричневое облачение храма Земли, принятое здесь, на востоке, с чёрной каймой адепта, или мага. Браяр с облегчением увидел, что Розторн привела себя в порядок после утренней работы с растениями. Она носила чистое одеяние зелёного цвета Земли, принятое в западом храме Живого Круга, также с чёрной каймой адепта. Её короткие, тёмно-рыжие волосы всё ещё были влажными. Проведённые в закрытых помещениях месяцы не давали ей потерять предпочитаемый ею оттенок кожи цвета слоновой кости, а от летнего солнца и морщин она защищалась с помощью набора кремов собственного изготовления. Её большие карие глаза никогда и ничего не упускали. Именно поэтому Браяр сейчас держал Эвви полускрытой у себя за спиной. Ей следовало быть камнем подобно остальным людям в помещении, но вместо этого он ощущал, как она трясётся от беззвучных хихиканий. Если бы ему пришлось угадывать источник её веселья, то он поставил бы на шапку посыльного. Та действительно выглядела глупо, но Браяр держал себя в руках.

— Розторн наблюдает, — прошептал он уголком рта. — Ты хочешь ещё неделю самой стирать нашу одежду?

Это утихомирило Эвви. Розторн она уважала больше всех, даже больше её первого наставника и друга, Браяра.

Будто зная, что обсуждают именно её, Розторн сдвинулась с места, и встала рядом с ними. Докьи последовал за ней.

Гьонг-шийские стражники стояли по стойке смирно. Двое из них ударили в пару больших латунных гонгов, в то время как один из регулярно сменявшихся жрецов множества храмов Гьонг-ши воскликнул:

— Прибыл Бог-Король!

Вместе с некоторыми жителями Гьонг-ши, а также горсткой гостей, Розторн, Браяр и Эвви низко поклонились. Мальчик-правитель не мешкая вошёл в помещение через боковой вход, и взобрался по ступеням на лишённую спинки горку подушек, служившую Богу-Королю троном. Там он и сел в позе лотоса, оперевшись локтем о колено, и посмотрел на группу янджингцев. Как только он устроился, его советники взбежали вверх по ступеням, встав по обе стороны от трона. Докьи остался вместе с Розторн и двумя молодыми людьми, Браяр был ему благодарен за этот жест.

Как только они заняли свои места, вперёд шагнул один из группы янджингцев, мужчина с бочкообразной грудью, одетый в чёрный шёлк с каймой из жёлтого атласа. Он начал говорить глубоким, раскатистым голосом, отдававшимся в огромной тронной зале. Но языка Браяр не узнал. Он бросил взгляд назад, но Эвви, но та выглядела такой же растерянной, каким ощущал себя он. Проверять лицо Розторн Браяр не стал. Он сомневался, что язык этот был ей знаком, потому что сам он вообще-то знал больше языков, чем она.

— Это язык имперского двора в Янджинге, — сказал Докьи голосом, не распространявшимся дальше их четверых. — Говорят, что он такой же старый, как имперский род. Если на использовании этого языка ловят кого-то, кто не является дворянином или входящим в число домочадцев императора, то этого человека казнят смертью от тысячи порезов.

Браяр опустил взгляд, чтобы никто не видел выражение его лица. Он попытался вспомнить, слышал ли он когда-нибудь о казни за использование языка.

Глашатай замолчал. При звуке шелеста ткани Браяр снова поднял взгляд. Все в группе имперцев, и посыльный — в первую очередь, встали на колени. Теперь, действуя синхронно, они приложили ладони к полу, наклонились, и коснулись головами холодных плит. Они выпрямились, затем повторили свою церемонию касания пола ещё семь раз. Наконец все, кроме посыльного, замерли, прижавшись головами к полу. Посыльный выпрямился, и начал говорить с Богом-Королём. Полностью он не вставал, и использованный им язык звучал очень похоже на тот, на котором говорил глашатай.

Эвви больше не могла устоять. Она тихо сказала Браяру на чаммурском:

— Только восемь поклонов с касанием! Они его оскорбили! Императору они дают девять поклонов и касаний!

Чаммурский был языком, на котором она говорила при их первой встрече. Она делала ставку на то, что этот язык в Янджинге не был известен. Посыльные в дальние страны могли знать имперский, на котором говорили во многих западных землях.

— Может быть, они думают, что делали ему комплимент, отдавая ему почти столько же поклонов, сколько своему собственному господину, — пробормотал на том же языке Браяр. — А теперь тихо.

— Твой акцент радует слух, а складность твоей речи приятна любому слушателю, — сказал посыльному Бог-Король на тийон. — Ты простишь меня, если я попрошу, чтобы ты любезно продемонстрировал нам несомненно столь же мастерское владение тийон. Мои гости, которых ты ищешь, никогда не имели возможности изучить золотые фразы имперской речи, и, в отличие от тебя, у них не будет тех долгих лет, которые необходимы для овладения ею.

Браяр заметил, что Бог-Король ничего не сказал о том, что сам явно владеет этим янджингским языком.

Посыльный поклонился сначала Богу-Королю, затем, наполовину повернувшись, поклонился Розторн:

— Прошу простить этого недостойного слугу, о великий и великолепный господин, — сказал он на идеальном тийон. — Если было нанесено оскорбление, я предлагаю искупить его моей жизнью.

— Это как-то уж слишком, ты так не думаешь? — услышал Браяр тихие слова Розторн, адресованный Докьи.

Браяр превратил свой хрюкающий смех в кашель. К тому времени, как ему удалось взять себя в руки, посыльный разразился перед Богом-Королём цветастой речью на тийон, передавая приветствия от восточного императора. Браяр проигнорировал этого малого, добавлявшего к своим словам полупоклоны и жесты, и посмотрел на Розторн. Уголок её естественно-красных губ был утоплен глубже, чем обычно, и Браяр знал, что этот признак свидетельствовал о её презрения к вычурным манерам посыльного. По крайней мере, она не скрестила руки на груди, что означало бы о закипающих за её карими глазами неприятностях.

Эвви ткнула Браяра своим костлявым локтем. Она тоже заметила утопленный уголок рта Розторн, пусть и не слышала её замечания.

Посыльный встал на ноги с грацией танцора. Выпрямившись, он запустил руку в один из своих широких рукавов, и вынул два свитка, каждый из которых был перевязан золотыми лентами и закреплён чем-то похожим на пряжки из зелёного нефрита. Он коснулся обоими свитками лба, затем протянул один из них Богу-Королю.

«Неужели он думает, что Бог-Король сбежит по ступеням, чтобы взять его?» — удивился Браяр.

Если посыльный так и думал, то был разочарован. Один из генералов, всю зиму проживший во дворце, неторопливо подошёл к посыльному, чтобы принять для Бога-Короля свиток. Только после того, как генерал безрезультатно сотворил над свитком несколько заклинаний, он позволил мальчику-правителю взять послание.

Когда Бог-Король начал читать свой свиток, посыльный повернулся лицом к Докьи и Розторн.

— Этот недостойный не ошибся? — спросил посыльный. — Он удостоился чести обращаться к Первому Посвящённому и Посвящённому Адепту Первого Храма Живого Круга, и Посвящённому Адепту Розторн из храма Спирального Круга?