Леди Триллиума

Королева же, видимо, восприняла появление Харамис без свиты и без предупреждения как старческий каприз.

— Вы, должно быть, утомлены, госпожа.

Повинуясь королевскому взгляду, к ним заспешила экономка.

— Позвольте прислуге отнести ваши вещи в комнату для гостей и позаботиться о животных. А сами отдохните с дороги.

Десять дней путешествия среди зимы на весьма своенравном фрониале (его мало беспокоили горы, но болота он ненавидел) подточили не только физические силы Харамис, но и ее самообладание.

— Можете обойтись без церемоний, — коротко сказала она. — Мой приказ касается не вас двоих, а Майкайлы.

— Майкайлы? — Король выглядел озадаченным.

— Вашей дочери Майкайлы, — сквозь зубы подтвердила Харамис. Она всю жизнь не переносила дураков, а после стольких лет одиночества почти забыла придворные манеры. К тому же, будучи Великой Волшебницей, она не заботилась о том, что о ней подумают люди. — Шестой из ваших семерых детей. Вы ведь еще помните ее, правда?

Король изобразил вымученную улыбку:

— Да, разумеется, я ее помню. Но она ведь еще маленькая девочка. Что вы от нее хотите?

К счастью для терявшей остатки самообладания Харамис, королева мыслила более практически. Эта пара вдруг напомнила Харамис собственных родителей — короля Крейна, рассеянного ученого, и королеву Каланту, рассудительную и спокойную. Королева отослала экономку проследить за тем, чтобы в комнате для гостей было все необходимое и чтобы слуги перенесли туда багаж волшебницы и позаботились о фрониалах. Айю, которая, как и ожидала Харамис, вертелась возле экономки, королева тут же отправила разыскать принцессу Майкайлу и немедленно привести ее в небольшую гостиную. Затем она пригласила в эту гостиную Харамис, усадила ее в самое удобное кресло и приказала служанке подать еды.

— Обед скоро будет, — объявила королева, — но, может быть, вы не откажетесь от сушеных фруктов с сыром?

Харамис уселась прямо, стараясь не выдать свою усталость. На улице под ярким солнцем она чувствовала себя хорошо. Но здесь, несмотря на яркий огонь, было мрачно и сыро. Белая Дама взглянула на короля который последовал за ними и теперь неуверенно топтался у двери. Было видно, что он предпочел бы заранее подготовить Майкайлу к встрече с ее престарелой родственницей. Судя по всему, то же самое должна была чувствовать и королева, но она лучше это скрывала. «А может быть, — подумала Харамис, — королю и впрямь трудно припомнить Майкайлу. Он, видно, не очень-то обращал на нее внимание, раз думает, что она до сих пор маленькая».

Подали угощение, и Харамис вежливо за него принялась, едва сдерживая нетерпение, хотя и понимала, что ведет себя неразумно: зачем волноваться, если Айя вот-вот приведет девочку?

Но Айя вернулась одна.

— Где моя дочь? — требовательно спросила королева.

Служанка выглядела невеселой.

— В Цитадели ее нет, ваше величество. Боюсь, что они с лордом Файолоном опять отправились в какую-нибудь экспедицию.

Королева погрузилась в кресло и потерла переносицу, как будто на нее неожиданно навалилась головная боль. Новость была, несомненно, для нее неприятна, но Харамис чувствовала, что в самом факте нет ничего необычного. Действительно, единственной реакцией королевы оказалось лишь мягкое: «Почему сегодня?»

Зато король, кажется, совсем не понимал, что происходит. Харамис же такое поведение было хорошо знакомо. Ее сестра Кадия имела привычку неделями пропадать в болотах в сопровождении одного лишь охотника-ниссома Джегана. Она так много времени проводила среди ниссомов, что ее сделали почетным членом одного из племен.

— В экспедицию? — вспыхнул король. — Что это значит? Уж не хочешь ли ты сказать, что моя дочь бродит одна по болотам?

— Нет, ваше величество, — поспешно ответила Айя, — я уверена, что она не одна. У них с лордом Файолоном много друзей в селении ниссомов к западу от холма. И я не сомневаюсь, что они взяли с собой по крайней мере проводника.

Король готов был взорваться. «Мужчины, — подумала Харамис, — все время спрашивают не о том, что действительно важно». И задала вопрос:

— Куда они могли направиться?

— Месяц назад я слышала их разговор о каких-то древних развалинах вверх по реке Голобар, — сказала Айя, — но тогда они пришли к заключению, что уровень воды недостаточно высок, чтобы лодка могла туда добраться. Разумеется, — добавила она, — с тех пор прошло много дождей.

Харамис знала, о каких развалинах идет речь, хотя сама там никогда не бывала. Они находились на стыке Черной и Зеленой Топей, примерно посередине между истоком Голобара и его устьем — местом слияния с Нижним Мутаром, до которого от Цитадели один день пути в западном направлении. Итак, один день уйдет на то, чтобы добраться до Голобара, и, видимо, в лучшем случае неделя, чтобы подплыть к руинам, принимая, конечно, во внимание…

— Скритеки! — воскликнула вдруг Харамис. — Она знает, что там множество скритеков?

— Что? — взревел король.

— Вы хоть что-нибудь знаете о своем королевстве? — перебила его Харамис — Я уже поняла, что о собственной семье вам неизвестно практически ничего.

— Не волнуйся, мама, скритеки не тронут Майку, — с убеждением проговорил детский голос у двери. — Она говорит с ними, и они оставляют ее в покое.

Харамис с сомнением покачала головой, разумеется, сама она могла приказать вышедшему на охоту скритеку убираться, но то она — Великая Волшебница.

Скритеки, которых прозвали топителями, известны своей повадкой прятаться под водой, поджидая добычу, которой могли служить все прочие оддлинги и крупные животные, а потом хватать ее и топить. Наземный способ охоты выглядел еще кошмарнее. Они действовали стаями. Харамис однажды довелось наблюдать нападение скритеков на людей: их стая истребила изрядную часть войска Волтрика. Но поскольку король Лаборнока Волтрик вторгся в Рувенду, убил ее родителей и пытался прикончить сестер и ее саму, Харамис не стала по этому поводу лить слезы.

Таковы были взрослые скритеки. А молодняк, пожалуй, еще хуже. Скритеки откладывали яйца, будучи единственными оддлингамн, проходившими в своей жизни стадию личинки, и забывали о них. Личинка заботилась о себе сама — и ей это превосходно удавалось — до тех пор, пока она не удалялась в кокон и, преобразовавшись, вылезала на свет в виде маленькой изголодавшейся взрослой особи. Харамис преследовало тяжелое чувство, что один из сухих перелесков, в которых скритеки плетут свои коконы, попадется на пути детям. Она решила при первой же возможности это проверить…

Королева с гордостью представила Белой Даме своего малютку, десятилетнего принца Эгона. Он по всем правилам склонился к руке Харамис — к ее большому, хотя и хорошо скрытому удивлению. Юный денди — ни дать ни взять. У него были пышные золотые кудри и большие невинные голубые глаза; он сильно походил на Анигель. «Вот и снова выплыли наружу наследственные черты, — подумала Харамис. — Надеюсь, он не лишен мозгов, хотя с такой внешностью мог бы прожить и без них».

— Так, значит, твоя сестра говорит со скритеками? — спросила она мальчика. — И что же она им говорит?

— Она говорит, что им запрещено враждовать с людьми.

Харамис удивилась. Это действительно так, и одна из обязанностей Великой Волшебницы — следить за соблюдением запрета. Но откуда Майкайле это знать? И каким образом она обсуждает такие темы со скритеками? Вряд ли те относятся к запрету серьезно. Но если Майкайла думает иначе…

Ясно, что Харамис должна познакомиться с девочкой как можно скорее.

Глава 3

Глубины реки хватало как раз, чтобы плоскодонные лодки ниссомов добрались до развалин. Майкайла и Файолон со своими проводниками Квази и Транео потратили несколько дней, по очереди работая шестами на мелководье и веслами в более глубоких местах, чтобы продвинуть лодки вверх по течению. Это была тяжелая работенка, не прекращающаяся с раннего утра и до захода солнца.

Когда темнота уже не позволяла разглядеть ничего вокруг, плоскодонки вытаскивались на берег, и путешественники, съев точно отмеренные порции захваченного с собой вяленого мяса, укладывались спать внутрь одной из лодок, надежно прикрепив сверху вторую в виде крыши. Так им не приходилось всю ночь караулить друг друга. Скритеки, единственные достаточно крупные существа, которые могли бы разломать лодки, не нападают на людей, если их не провоцировать. К тому же пока Квази и Транео спят между Майкайлой и Файолоном, ни один оказавшийся поблизости скритек не учует их запаха.