Мишень (СИ)

Анна уронила ножницы, но, придя в себя, подобрала их, с некоторым удивлением глядя на розовый куст.

Ее переполняла боль, смешанная со злостью. Тогда, в 1815 году она была беспомощной девочкой, которая не в состоянии за себя постоять. О которую можно было вытереть ноги. Она не спасла мать. Она не пошла с карателем Винсентом, посмевшим прийти за ней и предложить отправиться в Орден. Какая ирония… убийца ее отца делал вид, что ему не плевать на ее судьбу. Винсенту пришлось убраться восвояси. Зато Анна обрела друга и наставницу.

Дуата появилась в ее доме неожиданно. Она просто пришла. «Возможно, я могла бы стать твоей матерью», — обычные, ни к чему не обязывающие слова. Тогда они поразили девочку в самое сердце. Позже Анна узнала, что имела в виду Дуата, и удивилась, почему согласилась пойти за ней. В Незнакомке было слишком много дикой, первобытной силы, с трудом управляемой. От нее буквально веяло мощью и свободой. Те ощущения, которых так не хватало! Те ощущения, которые были так желанны. Дуата вырастила ее. Научила всему, что знала сама. Помогла с самоопределением. А потом оставила. Она никогда не уходила надолго, но сейчас Анна не видела ее уже несколько десятков лет, хотя знала, Дуата придет. Их связывали странные отношения. Рядом с ней Анна чувствовала себя так же, как ее смертные рядом с нею. Абсолютный лидер и средоточие силы. Существо, в котором можно спрятаться.

Анна отложила ножницы. Она сама уже давно не та девочка. И она не тратила время зря. Винсент уже покорен. Он подпустил ее так близко, как просто невозможно подпустить. Она знает вкус его крови. Она знает, чего он стоит. Так иронично. Близость с убийцей отца. Впрочем, это было приятно. И почти нескучно. И, хотя Винсент, как все мужчины, оказался страшно предсказуемым, Анна чувствовала, что вполне довольна собой, им и проведенными вместе часами. Хотя то, что было после, понравилось ей даже больше. Жаль, придется пока залечь на дно, но она прекрасно повеселилась. Перед мысленным взором до сих пор стояло изумленное лицо Кэцуми. Японочке повезло, не было цели ее убивать.

Звонок в дверь заставил ее вздрогнуть. Слишком ушла в себя. Анна взглянула в зеркало, удостоверившись, что хищный оскал уступил место болезненной гримасе, пошла к двери. И какого черта она отпустила слугу? На пороге стоял… человек-посыльный. Он дрожал на ветру и выглядел самым несчастным существом в двух мирах. Анна открыла дверь.

— Мисс К-к-к-к-креймер? — произнес он.

— Чем обязана? — спросила она, для достоверности закашлявшись.

— Вам пакет. — Он протянул желтоватый конверт формата А4. — Распишитесь здесь, пожалуйста.

Она, не глядя, поставила подпись на извещении и, кивнув, закрыла дверь, вглядываясь в почерк, которым был написан ее адрес. Незнакомый. Не пахнет ничем. Что это могло бы быть?

Анна прошла в кабинет, неотрывно глядя на бумагу. Взяла нож для конвертов. Вскрыла, чувствуя странное волнение. Вытряхнула документы на стол и села в кресло, озадаченно глядя на то, что получилось. Здесь было несколько бумаг, подтверждающих факт передачи некой недвижимости в ее собственность. Были фотографии, которые она отложила, и письмо. Вернее, записка.

Что? Незнакомка взяла фотографии. Дыхание перехватило: она не могла не узнать старенький родительский дом в Риме. Царский подарок от того, кто хорошо ее знает. Впрочем, Анна понимала, кто такой Р., хотя не понимала, с чего вдруг он решил ее поддержать. В качестве извинения за то, что она разобралась с Кэцуми и привлекла тем самым к себе лишнее внимание господ представителей Закона? Какая ерунда, ей скучно, а это маленькое приключение позволило провести несколько прекрасных часов.

Домик в Риме. Там даже розовый сад сохранился! Ее розовый сад. Царский подарок. Анна отложила документы, предварительно собрав их в аккуратную стопочку. Нужно будет отдать юристу, пусть проверит, не розыгрыш ли это, и, если нет, выяснить, что от нее нужно, чтобы вступить в права. Интересно, почувствует ли она что-то, вновь войдя в этот дом?

К черту.

Скучно.

Она встала из-за стола, сбросила теплый халат, в котором ходила весь день. Скучно. Розы — ее жизнь. Но какие розы, когда такая скука? Надо встретиться с Роланом, сказать ему «спасибо» за дом. Надо навестить высокомерного красавчика Киллиана. Может, он сменит гнев на милость и поймет, что с ней может быть очень весело? На крайний случай попытается вспомнить, что он закон. А она согласна сдаться на милость такого существа, как Киллиан, лишь бы побыть с ним несколько лишних часов.

Незнакомка взяла телефон, чтобы проверить сообщения. Многочисленные пожелания выздороветь. Отвечать было лень. Впрочем, один адресат ее заинтересовал. Конечно же. Эдуард Мун. Нежные, трогательные строчки, пронизанные заботой. Он перестал быть навязчивым, но не позволял о себе забыть. Анна улыбнулась. Кажется, решение, как развлечься, пришло само собой. Спасибо, мальчик, что написал. Хотя вряд ли он смог бы предположить, что его ждет.

К черту простуду. Пусть Креймер валяется дома с температурой, Незнакомка Анна сидеть запертой в четырех стенах не сможет. Да и незачем, когда все, кто может нанести ей хоть какой-то вред, заняты мелкими делами. Сейчас она чувствовала себя в безопасности.

Анна крутилась перед зеркалом, выбирая наряд. Она яркая. Сильная. Красивая. Желанная. Нет силой, способной сокрушить ее. И почему она должна отсиживаться дома? Ей скучно. Пришло время поиграть!

Глава первая

Морана

26 декабря

Треверберг

— Кейтлин, дорогая, вы потрясающе выглядите. Загар вам к лицу. Пожалуй, я в следующем году тоже отправлюсь на Гавайи. И платье у вас очаровательное. Франческа все же решила отдать предпочтение оттенкам синего в последней коллекции? Почему бы и нет.

Мы с Гвендолен Астер обнялись и расцеловались. В теле дурочки-хлопоглазки Кейтлин Монтгомери я чувствовала себя неуютно по всем фронтам, начиная от моих проблем с платьями и шпилькой и заканчивая ее ростом (Диана Каннингем была выше больше чем на голову), а поэтому не могла отделаться от ощущения, что играю чужую роль. И почему я в свое время выбрала именно жизнь модели? Могла ведь остановиться на какой-нибудь актриске. Но нет, потянуло на подвиги. А как хлопотно выдумывать предлоги для того, чтобы пропасть и уделить немного внимания жизни Дианы!.. Что же, если ты только и делаешь, что жонглируешь биографиями, легких деньков ждать не приходится.

— Спасибо, Гвен. У вас платье тоже просто замечательное. — Что может быть хуже платьев, укладки, длинных ногтей, макияжа и каблуков? Верно. Необходимость вести светские разговоры. И помнить о том, что Кейтлин Монтгомери не блещет интеллектом, а только старается убедить собеседника в том, что умна. — Кажется, со времени нашей последней встречи вы даже помолодели!

Миссис Астер улыбнулась и пригладила ладонью уложенные в аккуратную прическу волосы. Их цвет — в прошлом золотистый блонд — сменился платиновым. Отличный способ скрыть седину. Впрочем, для своих шестидесяти она выглядит хорошо, даже молодчики, которым еще и тридцати не исполнилось, поглядывают. Такие, как приятель ее дочери, например. Интересно, почтит ли нас мисс Паттерсон своим присутствием … Кстати, о присутствии.

— Нигде не вижу мисс Креймер… — Я оглядела толпу, наполнявшую зал. — Неужели она не будет выступать? В прошлый раз она произнесла замечательную речь!

— К сожалению, сегодня ее нет. — Гвен опустила голову. — Анна подхватила грипп. Бедняжка. Она порывалась прийти, но я строго-настрого наказала ей оставаться дома, пусть соблюдает постельный режим. Тут куча людей, которые могут произнести речь, да не одну. А вот и Лив! Вы только посмотрите, какая красотка. Будь бдительна, а то тебя украдет какой-нибудь принц.

— Я позволю украсть себя только в том случае, если ты согласишься прочитать мою речь.