Принц быстрого реагирования

– Разумеется. Ваши лордства, если вы нас извините…

Придворные покинули зал, причем каждый, выходя, не забыл остановиться и пожать руку Принцу.

– Да пребудет с вами Господь, прекрасный юноша.

– И с вами, сэр Исаак.

Последним шел лорд Болдстрок.

– Ваше высочество, если меч доставит вам какие бы то ни было неудобства, сразу несите его мне, и я разберусь. У него пожизненная гарантия на дефекты материала и конструкции. Просто заполните гарантийный талон и верните в оригинальной упаковке.

– Я запомню, сэр Тирон.

Когда комната опустела, Прекрасный закрыл дверь, запер ее и задвинул засов.

Он повернулся к отцу. Король наполнял стакан вином из встроенного в подлокотник трона потайного краника.

– Устремление? – вопросил Принц. – Устремление?! У меня полная комната этих хрюкорезов, а теперь мы им еще и имена станем давать?

– Это в отделе по связям с общественностью додумались, – ответствовал Король, передавая стакан сыну. – Красивые мечи с именами поражают воображение публики. – Он принялся наполнять стакан для себя. – Народ такое любит. Вспомни Экскалибур и все эти старые истории. Как бы там ни было, тебе все же следует несколько раз прихватить Устремление на очередной подвиг. Убьешь им дракона или еще кого-нибудь, и мы выставим его на обозрение публики да еще станем брать по два пенса за погляд.

– Но – «Устремление»! Звучит словно название боевого корабля.

– Считай, повезло, могло быть хуже. Они изначально собирались назвать его Драконопротыкателем. Предполагалось, что граверы на всю длину покроют клинок маленькими дракончиками. Я намекнул Исааку, что это, по-моему, отдает безвкусицей. Форма должна следовать за содержанием, вот в чем соль. Выкладывай же, мой мальчик, и поскорее. Что тебя на самом деле беспокоит?

Прекрасный мерил шагами тронный зал, барабаня пальцами по навершию рукояти.

– Папа, это насчет последнего подвига. Тебе придется меня от этого освободить. Я просто больше не могу.

Король поперхнулся вином.

– Но почему? Прекрасный, ты чудесно выполнил свою работу. Исключительно! Народ любит тебя. Твой народ. И каждый раз, когда ты освобождаешь местность от какой-нибудь дряни, твоя популярность только возрастает. – Король вытащил из-за пазухи свиток бумаги. – Только взгляни на результаты опросов.

– Мне плевать на опросы! С меня хватит! Бей-спасай да бей-спасай – я больше ничем не занят. Меня от этого тошнит. Каждый захудалый чародей, каждый рыцарь-отступник, каждый дракон, тролль или людоед, которому приспичит открыть лавочку в наших краях, считает своим первейшим долгом спереть какую-нибудь юную дуру, а потом все дружно вопят в один голос: «Давайте позовем на помощь Прекрасного Принца. Он ее спасет!» И я спасаю. Но получаю ли я какую-нибудь благодарность за это? Ни-ка-кой!

– Принцесса Глория не поблагодарила тебя? Я уверен, она пришлет соответствующую ноту. Она очень хорошо воспитана. – Король снова пригубил вино.

– Я не это имел в виду. Она поблагодарила меня. Она меня даже поцеловала.

На сей раз Король подавился и кашлял целую минуту, не в силах выговорить ни слова. Прекрасному пришлось постучать его по спине.

– Она что?!

– В щеку.

– А… В щеку. – Его величество забарабанил пальцами по подлокотнику трона. – Ну, тогда, полагаю, все в порядке.

– Нет, не в порядке. Послушай, помнишь ту маленькую герцогиню, которую я спас месяц назад? Мне пришлось прорубаться сквозь гнездо гигантских змей, только чтобы добраться до нее. Затем я должен был отвечать на кучу идиотских загадок какой-то похожей на льва твари. А тот дракон в конце едва не извел меня на шкварки. И после всего этого, знаешь, что она сделала, когда я ее наконец освободил? Похлопала меня по плечу.

Король хохотнул.

– Хиллари всегда отличалась несколько мальчишескими замашками.

– За этих цыпочек я ставлю на карту собственную жизнь и, мне кажется, заслуживаю несколько большего.

Король мгновенно посуровел.

– То есть?

– Сам знаешь.

– Думаю, знаю. И думаю, мне не нравится то, что я слышу.

– Черт возьми, папа! У мужчины имеются определенные потребности.

– Ты всерьез полагаешь, что имеешь право растлевать лучших дочерей Двадцати королевств только потому…

– Хорошо, хорошо. Ну их, этих лучших дочерей. Просто дай мне отгул на пару ночей. Я отправлюсь к мадам Люси и…

– Прекрасный Принц! Отпрыск нашего королевского рода, символ добродетели и чистоты, воплощение всего, что есть доброго и благородного в юношестве, не таскается по борделям, словно простой матрос!

– Ох, папа!

– В любом случае, я на прошлой неделе закрыл заведение Люси. Вредно для общественной нравственности.

– Папа!

– Довольно, молодой человек! Как общественному деятелю и члену царствующего дома, тебе надлежит подавать хороший пример для молодежи всей страны.

Добрачные связи бесповоротно разрушат твой имидж. Я содрогаюсь, представляя себе характер девушки, неважно, благородной или простой, которая согласилась бы на такую омерзительную связь. А теперь отправляйся к министру разведки за новым заданием.

Потерпевший на данном этапе поражение, Принц покорно пожал плечами и направился к двери.

– Ладно, папа, только, по-моему, вся эта затея с популярностью выходит у тебя из-под контроля. Что ты станешь делать, когда народ начнет требовать, чтобы я узурпировал твой трон?

Он вышел как раз вовремя, чтобы не заметить промелькнувшей в глазах Короля тревоги.

Венделл пристроился к Принцу, когда тот тащился через двор. Паж грыз большое яблоко. Еще одно он протянул Прекрасному. Принц взял его и нехотя надкусил.

– Он не согласился?

– Нет.

– И никакого тебе знойного уикенда?

– Нет.

– Он освободил тебя от работы героя?

– Нет.

– Ну и ладно, – сказал Венделл. – Герой поневоле. Герои поневоле – на самом деле самые лучшие. Если захочешь стать героем по собственной инициативе, люди ведь все равно решат, что ты выпендриваешься.

Принц что-то промычал и проглотил кусок яблока.

– О чем ты говоришь? Я всегда стараюсь вести себя геройски. Мне приходится следить за каждым словом, одеваться, будто на маскарад, постоянно упражняться с мечом, копьем и луком, быть вежливым и услужливым со всеми, кого встречу. Думаешь, легко?

– Ну-у…

– Ладно, наверняка это неизмеримо лучше, чем пахать или стучать по наковальне, и при этом работа с полной занятостью. Хотя я бы с гораздо большей охотой полеживал себе где-нибудь на замшелом бережку с удочкой.

– О том и речь, – подхватил Венделл. – Люди улавливают это. Они понимают, что ты предпочел бы тихую жизнь, и поэтому ценят, что ты пускаешься во все эти приключения. Точно так же с твоими стараниями по поддержанию имиджа Прекрасного Принца. Если бы ты был прекрасным без всяких усилий, это не вызывало бы уважения. А так люди видят, с каким трудом тебе дается быть прекрасным, и именно усилия, которые ты прилагаешь, делают это, ну, прекраснее.

Принц невольно улыбнулся.

– Для своих лет ты рассуждаешь ужасно мудро. Снова общался с Мандельбаумом?

– Забегал повидать его. Старик говорит, что я не по годам развит. Сейчас он работает над заклинанием, способным уберечь клубнику от заморозков. Надеется, что оно принесет ему изрядную прибыль.

– Надо попросить у него приворотного зелья.

– У него есть. Только он дает его одним супружеским парам.

– Понятно…

– Куда мы идем?

– К Норвилю. За новым заданием.

– Мы же только что вернулись!

– Ну а теперь кто из нас недоволен?

Они ждали Норвиля в малой библиотеке, примыкавшей к главной. В большой библиотеке роем вились придворные юристы, целыми днями корпевшие над заплесневелыми томами. В малой книг не хранили, она содержала великое множество карт. Карты покрывали стены и сотнями свитков громоздились в застекленных шкафах. Они варьировались от простых торопливых набросков, сделанных синими чернилами на клочке бумаги прямо на поле боя, до сложных, украшенных цветными рисунками карт каждого из Двадцати королевств, прорисованных в мельчайших деталях на пергаменте или веленевой бумаге. Одна такая, изображавшая Иллирию, красовалась на стене. Принц ради развлечения выискивал на ней самые маленькие города и с двенадцати шагов метал в них кинжал. Венделл, скрестив ноги, сидел на полу и возил по режущей кромке Устремления кусочком эбонита. Прекрасный не любил чрезмерно острого оружия. Он на собственном опыте убедился, что удар слегка затупленным клинком, нанесенный опытной рукой, для противника гораздо опаснее. И к тому же эффектнее смотрится со стороны.