Акцент судьбы. Продолжение

– Не буду от тебя скрывать Горфон, ты сделал великое дело для Корвиа, но ты подвел свой клан, и это меня тревожит. На прошлой ассамблее твое положение было прочным, но сейчас у семьи Алзай есть свой великий воин, ты знаешь его, и они захотят, чтобы он занял твое место. И они обязательно используют это в своих интересах, есть и еще четыре семьи, которые будут тоже не против твоего устранения. Если ты боишься, что великий воин семьи Алзай может не справиться, то мне нечем тебя успокоить, вероятность решения в его пользу очень велика.

– Если ты говорил об Олголое, то я действительно боюсь, что он не справится. Он молод, поэтому станет искать славы, а крахты сегодня сильны как никогда, мы не можем, позволить себе, проводить бои одним флотом, а Олголой непременно начнет наступление и погубит флот.

Глава семьи, мотнул головой в знак согласия:

– Я понимаю твою тревогу, но мы не воины и не можем знать, что будет делать воин ради Корвиа, не требуй от нас того, чего мы не можем понять. Я сказал тебе, что может произойти и по всей вероятности произойдет, прими это сердцем и найди успокоение в мудрости клана. Если ты попробуешь договориться с другими семьями, я не буду против этого, но считаю, что ради своей славы они не прислушаются к твоим советам, но что касается моей семьи, ты всегда можешь надеяться на нашу поддержку.

– Благодарю тебя Сарафон, мудрость твоя действительно не знает границ, и я рад, что не ошибся в тебе. В любом случае я служу великому клану великой Корвиа и каково бы не было решение, свой опыт и знания я отдам без остатка.

Первый сбор открылся торжественно, главы великих семей оказали честь старейшему провести сбор. После процедуры представления семей в круг воззвали Горфона. Гофрфон не стал приукрашивать положение флота клана и не стал отрицать своей вины, в передачи воинов дружественных кланов бездарному полководцу, единственно, что он привел в свое оправдание это то, что до этого момента Кабирай считался одним из самых удачливых великих воинов, а интересы великой Корвиа требовали принятия именно такого решения. Теперь семьи должны были понести дополнительные траты для восстановления военной мощи клана. После отчета Горфона внешне ничего не изменилось, задавались только уточняющие вопросы, но по едва заметному возбуждению было ясно, что новость стала значимой, и главы семей стремились поскорее решить второстепенные вопросы, что бы после сбора приступить к изучению полученной информации.

Последующие сборы полностью подтвердили предположение Сарафона, несколько семей обвинили Горфона в недальновидности и предложили на его место кандидатуру Олголоя. Положение командарма могло быть еще хуже, но как он и предполагал, в первый круг была введена новая великая семья Сарафона, а тот выполнил свое обещание и достаточно аргументировано поддержал Горфона. К последнему великому сбору ассамблеи клана вопрос окончательного решения оставался неясен, и мнение могло склониться в любую сторону. Первый круг высказал свое мнение относительно смены полководца, и решение принято не было, теперь дальнейшую судьбу клана должны были решать семьи второго круга. Но Горфон не стал выносить вопрос на второй круг, хотя его шансы в этом случае были более предпочтительны, и принял непростое для себя решение готовиться к уходу в почетный контон:

– Видимо пришло мое время – Сказал он на сборе – Пусть более молодые великие воины понесут честь и славу нашего великого клана, а я хочу пройти свой последний почетный путь воина.

Его добровольный отказ оказался полной неожиданностью для многих семей, в том числе и для тех, кто стремился поставить на его место Олголоя, все-таки полководческий талант Горфона позволял долгое время процветать клану, но теперь во главе флота становился новый полководец, а это вселяло большую тревогу.

С согласия старейшего в круг вошел Сарафон:

– Сегодня наш великий воин решил уйти из клана в последний путь, и он действительно достоин этого. Он много сделал для великих семей, он много сделал для великой Корвиа, вряд ли могут найтись воины, которые могут сказать, что сделали больше. Но может ли клан отпустить Горфона? – Сарафон сделал небольшую паузу, обводя взглядом круг – Я долго думал об этом и понял, что для блага клана нам нужно просить великого воина пока не покидать нас. Последние годы наш клан потерял многих воинов, молодые воины пришли им на смену они тоже имеют отвагу в сердце, но не имеют опыта, вот и сейчас мы вынуждены снова призывать молодых воинов, но они будут неопытны и не будет времени этот опыт получить. Горфон имеет этот опыт, он умеет хорошо сражаться, и молодым воинам есть чему поучиться у него. Крахты хитры, изворотливы, они никогда не стремятся принять открытый прямой бой, и тут нам недостаточно просто быть отважным, как это ни больно будет признать, пора бить крахтов их же хитростью.

Сбор зашумел, высказанная мысль была ненова, но ее никогда не высказывали в слух, считая проявлением слабости. Но вот все-таки нашелся такой глава великой семьи, который не побоялся признаться в своей слабости, и признал проявление хитрости одной из сторон доблести. Тогда в круг вошел глава другой семьи:

– Могли ли мы подумать, что когда-нибудь услышим такое? За многие века существования нашего великого клана никто даже не смел допустить в мысли, что воины станут вести себя подобно циелям. Тем и сильны воины, что несут достоинство чести, тем и сильны, что всегда выполняют свой долг. Да, крахты хитры, но мы не должны становиться такими же, стойкость и доблесть позволит нам выстоять в борьбе с ними и воспитать настоящих воинов. Пусть лучше Олголой поведает нам, как нужно защищать честь клана.

Желание прозвучало, и никто не возразил, поэтому старейший кивнул Олголою. Олголой медленно вышел в круг, он не был готов к обсуждению этого вопроса. С одной стороны если бы флот полностью выполнял условия чести, то от него на сегодня не осталось бы и следа, с другой его воспитание не позволяло отказаться от того, чему он поклонялся всю свою жизнь.

– Все знают меня, я всегда старался превозносить честь клана и честь моей великой семьи. – Начал он. – И все знают, что означает честь для воина, но иногда в интересах великой Корвиа приходится поступать не так, как велят законы чести. Однако это не должно быть всегда, мы не должны становиться циелями, для которых нет чести и нет достоинства. Теперь пусть Горфон поведает нам о своих мыслях.

Горфон принял вызов и тоже вышел в круг:

– У меня нет сомнения в доблести Олголоя, но должен напомнить, что ни у кого не было сомнения и в доблести Кабирая, однако Кабирая нет с нами, как нет и воинов, которые не раз прославляли наш великий клан, крахты отправили их в вечность хитростью. Мы привыкли относиться к крахтам как к циелям, но это не так. Крахты всегда стараются нас обмануть, и избегают боя, когда мы имеем преимущество, но они отважны и если они хотят чего-то достигнуть, то не уступают в доблести нашим воинам. Я не призываю полностью перенимать хитрость крахтов, но знать их мы должны, чтобы не повторилась история с Кабираем.

Итог подвел старейший:

– Мы внимательно слушали глав великих семей, доблестного Олголоя, мудрого Горфона, но решение принято Горфоном, и пока нет основания, пересматривать его. И все-таки, Горфон важен для нас, для нашего будущего. От себя, старейшего клана, я просил бы его пока не уходить в почетный контон, а принять участие в обучении молодых воинов. Если есть семья, изменившая свое мнение, она в последний раз может донести до всех о своем решении.

Ответом было молчание. На этом великий сбор был закончен и все решения обратились в обязательства.

Советник шел с заседания в подавленном настроении, он был настолько погружен в свои переживания, что даже не обращал внимания на встречавшихся ему на пути знакомых сотрудников. Еще бы: – группировка адмирала Теца внесла на рассмотрение финансовый проект, в котором рекомендовалось закрытие части проектов, которые советник курировал лично. Если на самом деле эти проекты будут так или иначе закрыты, то на его карьере можно будет поставить жирный крест, необходимо было срочно предпринимать какие-нибудь меры. Только вот какие? И главное, он сейчас никак не мог рассчитывать на помощь службы безопасности, кредит доверия ему был исчерпан, и если раньше он вполне мог изображать независимого политика, то теперь ему придется идти с поклоном и становиться в полную зависимость. А что значит стать полностью зависимым от СБ? Это стать безвольной марионеткой в их руках, разменной монетой, которую сбудут в любой момент, как только в этом возникнет необходимость. Лучше уж тогда действительно уйти в отставку. У него даже перехватило дыхание от последствий такого решения, и советник невольно замедлил шаг. Нет, надо бороться. Надо попытаться снова использовать все связи и если не удастся отстоять финансирование своих проектов, нужно срочно заняться подготовкой новой перспективы.