Фракс и гонки колесниц

Насладившись видом её форм, зрители тут же обращают внимание на необычный чуть красноватый оттенок кожи. Макри на четверть орк, что доставляет ей серьезные неприятности. Кроме того, она на четверть эльф, что в Турае только приветствуется, поскольку все обожают эльфов. Орков же все ненавидят. Хотя юридически мы с ними живем в мире, подписали соответствующий договор и даже обменялись послами, никто не забыл, как эти варвары осаждали наш город. Все это означает, что присутствие в жилах Макри оркской крови одобрения в Турае не встречает. Постоянные посетители таверны привыкли к её виду, однако, в приличные заведения в центре города Макри не допускают, так же как и в здания правительственных учреждений. На улицах её часто оскорбляют. Я очень беспокоился бы за её жизнь, если бы не знал, что она - самый искусный боец в Турае, а может быть, даже и во всем западном мире. Большую часть жизни я провел в сражениях, но не могу припомнить ни единого человека, который обращался бы с мечом и с боевой секирой столь же ловко, как Макри. Впрочем, и другими видами оружия девица владеет в совершенстве.

Итак, сенатор Марсий пялился на неё в изумлении. В комнате повисла неловкая тишина.

- А у меня и уши остроконечные, - вдруг заявила Макри, и это полностью соответствовало истине, хотя её оркские уши и были скрыты под волосами.

- Прошу прощения, - виноватым тоном произнес сенатор и, взглянув на меч, висевший у бедра Макри, поинтересовался: - Оркский клинок?

Макри кивнула:

- Я привезла его с собой.

Марсий с интересом разглядывал меч. Как профессиональный солдат он всегда интересовался оружием.

- Прекрасная работа, - одобрительно сказал он. - Орки - отличные оружейники, что бы о них ни говорили. Их кузнецы ничуть не хуже, чем наши. Вы сказали, что привезли его с собой? Откуда?

- Из гладиаторского лагеря орков. Я выступала там в боях. Но это было до того, как я убила предводителя орков, истребила его охрану и бежала, спустившись по отвесной скале, для того, чтобы здесь получить работу в баре.

- Любопытно. Однако мне кажется, что ваш наряд не совсем подходит для кровавых схваток.

- Вы правы, - согласилась Макри. - Только дурак будет сражаться в одном бикини. Но этот наряд приносит мне чаевые. А, когда работаю в баре, я прячу меч за стойкой.

С этими словами она отправилась вниз, в таверну.

- Весьма интересная дама, - сказал Марсий. - Видимо, она наполовину орк?

- На четверть. Кроме того, она на четверть эльф и наполовину человек, хотя не всегда ведет себя по-людски.

Сенатор разглядывал меня с нескрываемым интересом. Видимо, размышлял, стоит ли прибегать к услугам детектива, который водит шашни с орком - пусть даже на четверть. Ему не стоило беспокоиться. Я не вожу никаких шашней с Макри - да и ни с кем другим, уж, если на то пошло. Давно не заводил романов. Я стал презирать женщин после того, как моя супруга несколько лет назад сбежала от меня с юным учеником чародея. Теперь выпивка заменяет мне дам. Пил я, надо сказать, и до её побега, однако, сейчас у меня на это остается гораздо больше времени.

- Итак, чем могу быть вам полезен?

Сенатор сообщил мне, что в его загородном доме, расположенном чуть южнее на побережье, произошла кража. Как и большинство состоятельных граждан Турая, сенатор имеет две резиденции - одну в городе, а другую в сельской местности, где можно укрыться, когда погода становится невыносимой.

- Потери невелики, - продолжал Марсий. - Денег на вилле я почти не держу, однако пропали предметы искусства, которые я хотел бы вернуть. Я был бы тебе весьма признателен, если ты отыщешь картину, которая мне особенно дорога.

Перед моим мысленным взором предстал Марсий с окровавленным мечом в руке, отражающий очередную атаку орков. Кто бы мог подумать, что лихой боец, каким был сенатор в молодые годы, станет любителем искусства? Впрочем, имея дело с аристократами, предугадать что-либо невозможно. Отпрыски благородных семей того поколения, к которому принадлежал Марсий, шли на войну и храбро сражались. Но кроме того, они получали и прекрасное образование. В то время в высшем классе бытовала теория, которая требовала от каждого представителя аристократии гармоничного развития личности. Однако, с тех пор Турай изменился. После того, как на севере было найдено золото, и город стал богатеть, начались маразм, коррупция и разложение. Молодые аристократы, откупаясь от военной службы, проводили время в разгулах и дебошах.

- Насколько преуспела в поисках Служба общественной охраны?

- Я не сообщал им о краже.

Я вскинул одну бровь. Обращение в Службу охраны - вполне естественный поступок, если, конечно, в деле нет кое-каких деликатных моментов, которые Марсий не хотел предавать гласности. Надо сказать, что этого я и ожидал. Люди, как правило, обращаются ко мне лишь в тех случаях, когда у них нет иного выбора.

- Я не известил Службу общественной охраны потому, что у меня имеются весьма веские основания подозревать в краже свою супругу.

- Вашу супругу?

Сенатор вдруг забеспокоился и напомнил мне о важности сохранения тайны. Я тут же заверил его в своей надежности. У меня масса недостатков, но я никогда не распространяюсь о своих клиентах, даже, если отказ говорить грозит мне тюрьмой. Надо сказать, что в кутузку из-за своей скромности я попадаю довольно часто.

Ливень стучал в оконные ставни, заглушая все другие уличные шумы. Единственное достоинство сезона горячих дождей состоит в том, что потоп заставляет сидеть дома горластых малолеток, заполонивших нашу округу.

- Некоторое время назад мы поняли, что стали друг другу чужими, но решили не разъезжаться, поскольку это нас обоих не устраивало. Уверен, что ты меня понимаешь.

Я прекрасно его понимал. В столь безнравственном городе, как Турай, где все продается и покупается, мораль политических деятелей по-прежнему ценится среди обывателей. Если сенатор вовлечен в скандальный бракоразводный процесс, его карьера оказывается под угрозой, и он практически лишается шансов карабкаться выше - от сенатора к префекту, от префекта к претору, от претора к заместителю консула и, наконец, к самому консулу. Поэтому все политики, чтобы не попасть на страницы скандальных листков, стремятся замести личные проблемы под ковер. Их жены охотно на это идут. Они таким образом сохраняют богатство и положение в обществе, остаются замужними дамами и не рискуют вновь очутиться на ярмарке свободных женщин.

- Итак, почему же она решила вас обокрасть?

- Моя супруга очень часто испытывает острую нужду в деньгах.

- Разве вы не оплачиваете ей содержание?

- Оплачиваю. Но только не “диво”.

Точно. Только не “диво”. В его словах был смысл. С тех пор как открылись торговые пути с югом, в Турай хлынул поток этого мощного наркотика, полностью преобразившего население города. Попрошайки, моряки, юные подмастерья и ученики, шлюхи, случайные путники и молодые аристократы - одним словом, все те, кто раньше успокаивал нервную систему легким фазисом, теперь на целые дни погружались в яркие сны, навеваемые “дивом”. “Диво” стоит очень дорого и вызывает быстрое привыкание. Приняв дозу, человек становится счастливым, как эльф на дереве. Но спустившись с этого дерева, он сразу начинает ощущать себя очень скверно. Наркоманы, проводящие часть своей жизни в сладких объятиях “дива”, все остальное время тратят на то, чтобы разжиться бабками на новую дозу.

После того, как “диво” овладело Тураем, преступность в городе достигла новых вершин. По многим улицам из-за риска ограбления стало опасно ходить. И не только в темное время суток. Город загнивал на глазах. Бедняки впадали в отчаяние, богачи разлагались окончательно. Уже недалек тот день, когда король Ниожа Ламакус обрушится на Турай с севера и сметет нас с лица земли.

- Насколько серьезно она пристрастилась к наркотику?

- Очень серьезно. Она пыталась бросить, но… - Сенатор воздел руки к потолку и, помолчав немного, продолжил: - Шесть последних месяцев жена безвыездно провела на вилле. Она сама предложила это. Однако, как сказали мне слуги, ничего путного из этого не получилось. Я приглашал лекарей, травников, магов - словом, всех, кого только можно. Ей никто не смог помочь, и она вновь и вновь возвращалась к наркотику. В конце концов я перестал давать ей деньги и начал посылать слугам припасы натурой.