Драконье горе

С минуту мы рассматривали друг друга – я его, по-видимому, совершенно очумевшими, выпученными глазами, а он меня тремя парами холодных черных бусин, состоявших, казалось, только из зрачков. И в этот момент за моей спиной раздался довольный бас тетки… Бабы Яги:

– Ну и как тебе нравится мой пес?!

Я попытался сглотнуть, но мне это не удалось – горло было совершенно сухим. Обернуться я тоже не мог, поскольку мой взгляд был буквально прикован к трехголовому «змеенышу».

А тот, продолжая рассматривать меня двумя головами, поднял третью и, посмотрев мне через плечо, неожиданно высоким голоском просипел:

– Ты кого привела?! Он же меня видит!…

– Не может быть! – ахнула у меня за спиной Баба Яга. – Что ж теперь делать?!

– И к тому же он из газеты! – просвистел «змееныш», и в его свисте послышалась ярая ненависть. – Теперь нам совсем житья не будет!

– Что ж делать-то?! – повторила Баба Яга.

– Что делать, что делать, – раздраженно просвистел дракон-недомерок. – Да спрятать его!…

– Да куда ж его спрячешь?!

– Куда, куда!… Туда же, куда и первого!…

Внутри у меня все похолодело, я мгновенно представил себе заголовок на первой полосе моей родной газеты: «Наш специальный корреспондент во время выполнения служебного задания был заживо съеден Змеем Горынычем».

Позади меня послышался неразборчивый, но явно протестующий вопль Бабы Яги, но в этот момент все три пары черных драконьих глаз вдруг вспыхнули зеленым огнем, превратившись в лучащиеся изумруды. Глаза мои закрылись, ноги стали ватными и подогнулись, а мое мгновенно обессилевшее тело медленно опустилось в пыль у порога квартиры номер два, дома номер два, по улице Второй Вагонной…

Глава 2

Нет, я не потерял сознание, хотя на мгновение мне показалось, будто бы я проваливаюсь сквозь землю. Во всяком случае, в тот момент, когда я по всем законам физики должен был ткнуться носом в утрамбованную почву, перед моими глазами взметнулась какая-то пыльная серая пелена, отделившая меня на мгновение от окружающего мира. Уже в следующую секунду я увидел перед своими глазами стебли густой травы и понял, что упал очень удачно, поскольку не только ничего не повредил в своем хрупком организме, но вполне способен вновь принять достойное вертикальное положение.

– Ну, гражданка, правду написал про вас Макаронин… – ворчливо начал я, – КПЗ по вам с вашей собакой плачет!…

И тут же замолчал. Жирная, коротенькая травка, торчавшая из земли перед самым моим носом, была сочного синего цвета. Несколько секунд я тупо разглядывал это чудо природы, а потом медленно поднялся на ноги и огляделся.

Ни самой Бабы Яги, ни ее драконовидной собаки рядом со мной не было, как не было заросшего крапивой двора дома номер два, самого дома и Второй Вагонной улицы.

Я стоял посреди небольшой полянки, покрытой густой короткой травкой. Полянку окружал высокий светлый лес, тихий, приветливый, пронизанный горячими солнечными лучами. Листва на стройных, уносящихся в небо деревьях была того же интенсивно синего цвета, что и трава, на которой я стоял.

«Куда же эта зверюга меня зашвырнула?» – подумал я, и тут же получил ответ от своего подсознания: «Куда, куда – туда же, куда и первого!…» И знаете, эта подсказка меня ужасно обрадовала. Видимо, в силу своего гуманитарного образования я не задумался о том, каким образом и в какое место этот драконий недомерок меня перебросил. А в силу неумеренной любви к сказочной фантастике, без особой паники лицезрел местную, необычного цвета растительность. Правда, мелькнула у меня мыслишка насчет чернильных дождей, но я быстренько ее отбросил, поскольку стволы у видневшихся деревьев были привычного серовато-коричневого оттенка.

Заставив себя не обращать внимание на необычный окрас травы, я внимательно осмотрел поляну. Густая трава, напоминавшая плотный коверный ворс, была примята еще в одном месте, и от этого места в сторону опушки вела явно притоптанная полоса. За четыре дня, прошедшие с момента исчезновения старшего лейтенанта, травка, конечно, немного выпрямилась, но следы были видны достаточно отчетливо. Вот по ним я и двинулся.

Едва я вступил под деревья, как меня мгновенно окутала прохлада, настоянная на древесной прели и чистой росе. Воздух, казалось, можно было черпать пригоршнями и пить, словно ключевую воду. Под ногами мягко пружинила плотная иссиня-черная подушка опавшей листвы, причем чувствовалось, что под верхним, сухим слоем лежит уже перегнивший толстый пласт.

И тут во мне возникло странное, никогда ранее не испытанное чувство. Мне вдруг показалось, что… что все вокруг наполнено… пропитано какой-то всемогущей, всесокрушающей силой, и что я… могу приказывать этой силе, и что она мне, безусловно, подчинится! Я вдруг почувствовал, что… я все могу. Абсолютно все! Казалось, что стоит мне пошевелить пальцем или произнести одно короткое слово и в ту же секунду исполнится любое мое самое невероятное желание!…

От неожиданности этого ощущения я даже замер и в тот же момент понял, что меня окружает совершенно ненормальная тишина. На европейской части России не бывает такой тишины, всегда можно услышать тарахтенье трактора, урчание автомобиля, перестук поезда или приглушенный рев пролетающего самолета. А тут – абсолютная тишина! Словно вся окружавшая меня природа замерла, с трепетом ожидая моего слова или жеста!

Но я не знал, какое слово надо сказать, какой жест необходимо изобразить, и потому смог лишь беспомощно оглядеться.

В ту же секунду мое необыкновенное ощущение всемогущества исчезло, а я вдруг понял, что иду, как говорится, куда глаза глядят, поскольку вместе с травкой на поляне кончились и оставленные на этой травке следы.

Я, было, решил вернуться, но затем сообразил, что ничего нового на поляне не найду, и потому двинулся вперед, рассчитывая на удачу и на то, что лес скоро кончится, я повстречаю местных жителей и разузнаю, куда делся мужик в форменной одежде, вышедший из этого леса дня четыре назад.

Шагал я не торопясь и в то же время довольно быстро. Сам процесс пешего передвижения доставлял мне огромное удовольствие. Гниющая листва под подошвами моих кроссовок едва слышно что-то нашептывала, но я не прислушивался к этому шепоту, и, как оказалось, напрасно. Когда я наконец захотел услышать этот шепот, то сразу понял, что воспринимаю его, как тихую связную речь, вот только многое в ней мной было уже пропущено. Однако и то, что я услышал, было весьма интересно.

– …чуден… – шепнуло из-под моей правой ноги.

– Чуден, – согласились из-под левой.

– Откуда он… – из-под правой.

– …взялся? – из-под левой.

Я напряг слух и постарался мерно переставлять ноги, боясь, что если собьюсь с шага, прекратится и этот шепоток. У меня не появилось мыслей о том, что с моей головой что-то не в порядке, слишком связным, хотя и не совсем понятным был последовавший диалог.

– Надо бы сообщить…

– Да я уже отправил весть…

– И что?…

– Его встретят…

– А кто?

– Наверно, сам…

– Чуден…

– Чуден. Шагает по лесу без оружия…

– Не воин…

– Может, маг?…

– Не похоже… Запах вроде не тот…

Впрочем, сказано было не «запах», а какое-то другое, непонятное мне слово.

– Как можно залезть в чащу совершенно без прикрытия, а если волкодлак навстречу или, того хуже, потерянная тень?…

– Ну, это ты напрасно, потерянных теней в нашем заповеднике не осталось, Маулик их всех вывел.

Этому ответу явно не хватало уверенности, что и подтвердила следующая фраза разговора:

– Если они нам больше не попадаются, это не значит, что их больше нет. Просто прячутся хорошо. Как ты думаешь, что увидел тот чудак с крылышками на плечах, что задал такого стрекача?