Солнце цвета ночи

Краем глаза Ивар увидел, как справа от него Даг вонзает клинок в горло одному из врагов. Еще дальше взревел голый по пояс, забрызганный кровью Кари, ударом кулака вышвыривая противника за борт.

Меч, что должен был отрубить берсерку голову, с глухим стуком отскочил от его шеи, не оставив даже пореза.

– Ах ты… – Ивар ощутил, что начинает злиться. Много лет, с самого путешествия в Миклагард, он не встречал равных себе бойцов, но Храфн оказался на диво силен и быстр.

– Конунг! – донесся сквозь грохот сражения крик Арнвида. – Погляди на его оружие!

Поднырнув под клинок соперника, Ивар отпихнул Храфна щитом и тут же вынужден был отскочить, спасаясь от топора выскочившего откуда-то сбоку викинга с выпученными глазами и окровавленной бородой.

– Ааааа! – взревел тот, замахиваясь.

За спиной бородача появился Ингьяльд, его тяжелый меч смял шлем чужака, точно яичную скорлупу, брызнула кровь, топор с лязгом ударился о палубу, тело рухнуло беззвучно.

Воспользовавшись паузой, конунг пригляделся к клинку Храфна, рассмотрел идущие по лезвию руны, кажущиеся на фоне сверкающего металла черными, и такие же знаки на щите.

– В сторону! – рыкнул Ивар, и ученик эриля отшатнулся, спасаясь от смертоносного удара.

– Иди сюда, трус! – прошипел Храфн.

– Сам такой, – ответил Ивар.

Лязгнули, соприкоснувшись, клинки, от боли в запястье конунг едва не заорал. Подставил щит, закрываясь от удара, понял, что потерял противника из вида.

Дернулся в сторону, но что-то холодное и острое коснулось ребер справа, раздался негромкий хруст.

– Теперь ты сдохнешь! – улыбнулся Храфн. – Эта рана станет для тебя последней!

И тут пришла ярость – холодная и чистая, как текущий с ледника ручей, уничтожающая сомнения и боязнь смерти. Не обращая внимания на боль, разрывающую бок, Ивар расхохотался и отшвырнул щит.

Тот угодил в лицо кому-то из врагов, на палубу посыпались выбитые зубы.

– Сдохну? – спросил Ивар, глядя в лицо Храфна, в его расширенные от ужаса зрачки. – Только после тебя!

Он прыгнул вперед, широко ударил крест-накрест, раздался треск, в стороны полетели обломки щита. Храфн зашипел, как обожженная змея, отскочил назад, зацепившись за чье-то тело.

Ивар попробовал шагнуть за ним, догнать, но с удивлением понял, что ноги не слушаются. В боку зашевелилось что-то большое и горячее, боль поползла вверх, к сердцу.

Поднял меч, ощущая, как на лбу выступает испарина. Попытался крикнуть, но из горла вырвалось лишь хриплое сипение.

– Бей южан! – из-за спины конунга выскочил Нерейд. Он был без шлема, рыжая грива моталась вокруг его головы.

Кари с рычанием вломился в ряды врага, точно кабан – в подлесок, кто-то заверещал тонко, по-заячьи. Пробежал Сигфред, оскаленный, страшный, с его подбородка капала пена, смешанная с кровью.

Ивар мог только стоять и смотреть. Сердце билось едва-едва, зрение туманилось, но почему-то очень важным казалось не упасть и не выпустить из рук оружия.

– Конунг? – рядом появился Ангус, в темных глазах его была тревога, а лицо расплывалось и раскачивалось, будто Ивара мотали на веревке туда-сюда, туда-сюда…

– Добейте… – прохрипел конунг, но Ангус, судя по недоуменному выражению, не понял.

До ушей донесся какой-то грохот, а затем десятки глоток исторгли крик, полный разочарования. Бывший раб отступил в сторону, рядом с Иваром появился Арнвид, заговорил, но конунг не мог понять ни слова, хотя пристально вглядывался в шевелящиеся губы…

Потом перед глазами сгустилась мгла, что-то ударило по затылку, а боль в правом подреберье стала опаляющей.

Ивар заскрипел зубами, помотал головой и с удивлением понял, что лежит.

Меча в руке не было, кольчуга и шлем тоже куда-то делись. Под спиной раскачивалась палуба драккара, рядом виднелся стоящий на коленях эриль, около наставника замер Ингьяльд, мрачный, точно на похоронах, а еще дальше поднимался серый скалистый берег.

В голове родился рокот, стал оглушающим, затем все поглотила темнота.

В носу свербело так сильно, что Ивар не выдержал и чихнул. Чих гулко отдался в груди, вызвал боль в правом боку.

– Чихает, значит – жив, – сказал кто-то рядом, и в его голосе легко читалось облегчение.

Ивар поднял веки и обнаружил рядом Арнвида. В блеклых глазах эриля таилось беспокойство, зато стоящий тут же Нерейд скалил белые зубы.

– Оклемался, конунг, клянусь Мьёлльниром, – сказал он. – А то мы уж думали…

– Чем закончилась схватка? – спросил Ивар, силясь подняться на локтях и с удивлением обнаруживая, что руки подламываются.

– Лежи! – буркнул Арнвид. – Рано еще шевелиться. Ушли проклятые, сумели драккар оттолкнуть и взялись за весла.

– Что же вы за ними не пошли?

– Без конунга? – эриль покачал головой и дернул себя за бороденку. – Не годится без головы на рать идти, а предводитель для дружины не меньше чем та же опора шлема…

– Ясно, – досада оказалась столь сильной, что Ивару захотелось взвыть, подобно охотящемуся волку, и вцепиться во что-нибудь зубами. – А что со мной такое? Не мог же я сомлеть от обычной раны.

– Тебя поразили зачарованным оружием, – Арнвид закряхтел и поднял с земли обломок щита – доску с выжженными на ней рунами. Еще в пылу боя они показались Ивару странными, теперь же он понял, что угловатые значки имеют мало общего с обычным Футарком. – Не отравленным, а усиленным рунами.

– Что это за знаки? – Нерейд потянулся к щиту.

– Стой… – предупреждение эриля запоздало.

От одного из значков в тянущийся к нему палец ударила крохотная алая молния, зашипело, запахло паленым, и рыжий викинг отскочил, тряся пострадавшей рукой.

– Что это такое? – удивился Ивар.

– Я не думаю, что во всех Северных Землях найдется более дюжины людей, которым известны эти знаки, – проговорил Арнвид. – Это руны инеистых великанов, полные злой силы, созданные несчетные века назад, в те времена, когда асы только создавали Мидгард…

– Руны великанов? – Нерейд от изумления даже перестал дуть на палец.

– Они самые, – кивнул эриль. – Их всего тринадцать штук, и нанесенные на клинок в особом порядке, они делают его несокрушимым и смертоносным. Ты и так сопротивлялся их воздействию очень долго. Как только устоял на ногах…

– Человек сильнее любых рун, если он лишен трусости, – ответил Ивар, напрягая мышцы, чтобы сесть.

Сердце заколотилось, по всему телу выступил пот, но через мгновение конунг сидел, опираясь на одеяло.

Некоторое время отдыхал, и только потом смог оглядеться. Неподалеку виднелся трещащий костер, около которого сидели викинги, взлетали к темнеющему небу искры. Дальше вздымались скалы, с легким шорохом набегали на берег волны.

Арнвид поглядел на конунга с укором, но тот не обратил на это внимания.

– Теперь для меня дело чести – догнать ублюдка, сражавшегося подлым оружием! – сказал Ивар достаточно громко, чтобы его слышали все. – Для всех нас… Перебить его подручных, а самого Храфна принести в жертву Тору, чей молот защищает нас от злобы великанов!

– Дело чести, – кивнул Нерейд, тряхнув кудрями цвета спекшейся крови.

– Дело чести, – прогудел Кари.

Дружинники у костра завопили, гневно и радостно.

Ивар бессильно рухнул на землю, его трясло, по телу гуляли волны слабости. Некоторое время боролся с ней, а затем позволил беспамятству поглотить себя.

Ноги дрожали, как выпивохи наутро после ночи в таверне, но Ивар поднялся, постоял некоторое время, а потом рискнул распрямиться.

– Ничего, – с сочувствием проговорил Эйрик Две Марки. – Скоро ты, конунг, будешь бегать быстрее Слейпнира…

В ущелье около моря они провели два дня, и все это время Арнвид просидел около Ивара, чертя руны и взывая к богам.

Ингьяльд бегал по окрестным горам, точно коза, отыскивая только проклюнувшиеся из земли целебные травы, от малого котелка, повешенного над костром, текли пряные запахи. Ивар глотал мерзкие отвары, и слабость потихоньку уходила из тела, отступала боль, зарастала рана.