Хранительница (СИ)

Услышав слабый крик девушки, ещё не спавший Андре в одних трусах ворвался к ней в комнату.

- Соня, что случилось? - удивлённо и испуганно спросил он.

Вместо ответа девушка протянула ему руку, на которой тускло мерцало кольцо с изумрудом:

- Марита дала мне это. Она сказала, что кольцо мне поможет.

...- А вот келья Мариты, известной чернокнижницы XVI века, - поджав губы, сказала сухонькая пожилая монахиня, которую приставили к большой группе туристов в качестве экскурсовода. - Она прожила в нашем монастыре около шести лет.

Софья пожирала глазами крохотную тёмную комнатку и прислушивалась к себе. Узкая кровать, стол, низкий стул, небольшая икона в углу... Вроде бы, ничего необычного. Если здесь спрятан Кристалл Власти, то им его не найти.

Через несколько минут монашенка повела группу туристов на монастырский двор, но четверо Хранителей задержались в келье чернокнижницы.

- Ну что, ты ничего не чувствуешь? Твоё кольцо молчит? - шёпотом спросил Софью Андре.

- Думаю, Кристалла здесь нет, - разочарованно ответила девушка и вышла во двор.

Опечаленные неудачей, Хранители вышли из монастырских ворот и нос к носу столкнулись на мосту с высоким и нескладным худым человеком, одетым в чёрные джинсы и мятую синюю футболку. Карие глаза незнакомца лениво скользнули по ним, и вдруг он, подобравшись, как гончая, впился взглядом в правую руку Сони, на которой блестел золотой перстень.

- Это Шакринн! - сквозь зубы прошипел Андре, заслоняя собой девушку.

Чернокнижник ринулся к Софье, но Андре оттолкнул его и, обхватив обеими руками, попытался повалить на мост.

- Соня, беги! Бегите!

Однако, столкнувшись лицом к лицу с легендарным Шакринном, девушка оцепенела от ужаса и не могла сделать и шага.

Чернокнижник тем временем стряхнул с себя парня и схватил Софью за правую руку. Худые сильные пальцы до боли сжали запястье:

"Откуда у тебя это?" - сердитый вопрос возник у неё в сознании.

- Отпусти её! Отпусти! - подоспевший Андре попытался оттащить девушку от Шакринна. А у Софьи возникло странное чувство: непонятно откуда у неё появилась полная уверенность, что этот странный и страшный человек не причинит ей вреда. На помощь Андре подоспел Николя, который прыгнул на спину чернокнижнику и схватил его за горло, и тут Софья увидела, что Том целится в Шакринна из чёрного блестящего револьвера.

Выстрел прозвучал негромко и сухо. Пуля попала Шакринну в левую ногу чуть выше колена, чернокнижник вскрикнул от боли и упал на мост, увлекая за собой Софью, Андре и Николя.

Уже лёжа на мосту Шакринн выпустил запястье Сони и схватился за раненую ногу. Сквозь пальцы медленно просачивалась тёмная кровь.

Приподнявшись, Софья увидела, как Том целится из револьвера прямо в голову лежащему чернокнижнику. Шакринн вскинулся и впился взглядом в своего врага, Хранительница услышала сухой щелчок выстрела... и время остановилось. Все звуки куда-то ушли. Девушка отчётливо видела летящую в чернокнижника пулю - она медленно плыла по воздуху, нехотя, миллиметр за миллиметром приближаясь к своей жертве. И таяла, рассыпаясь мелкой серебряной пылью.

- Бежим! - Андре подскочил к Софье и схватил её за руку. Николя уже нёсся по мосту так, как будто хотел обновить олимпийский рекорд. Том попытался ещё раз выстрелить в чернокнижника, но револьвер дал осечку. Тогда он присоединился к уносящей ноги компании.

Вернувшись домой, Хранители наскоро попили чаю и разбрелись по своим комнатам. У всех на душе было тревожно: Шакринн вышел на тропу войны.

Утром Софья вышла к завтраку поздно - бледная, нервная и дрожащая. Она без всякого аппетита поковыряла приготовленную Андре глазунью, и вдруг, бросив вилку на стол, сердито уставилась на Тома:

- Марита злится. Она в ярости, что ты ранил Шакринна. Чернокнижница сказала мне, что если мы ещё раз причиним вред Шакринну, то она поубивает нас всех... Переведи ему, Андре.

Том, выслушав Андре, вскочил на ноги и в ярости заметался по кухне:

- Да плевать я хотел и на эту давно подохшую старуху, и на этого ожившего каменного истукана! - орал он. - Я его вчера чуть не прикончил! Жаль, что револьвер дал осечку...

- Том, ты - кретин! - тихо по-английски сказал Николя. - Ты - кретин, если не понимаешь, насколько силён Шакринн. Летящая в него пуля просто рассыпалась в пыль, а ранить чернокнижника ты сумел только благодаря неожиданности... А что касается Мариты - я не удивлюсь, если завтра ты просто не проснёшься.

- Так, парни, успокойтесь оба! - Андре встал между побелевшим от бешенства Томом и сжавшим кулаки Николя. - Сейчас поедим, а после поговорим о том, как нам быть дальше.

Разговора не получилось: после скомканного завтрака Хранители в молчании разошлись по комнатам.

Шакринн добрался до снимаемого им дома на окраине Мюнхена уже в сумерках. Вечер не принёс долгожданной прохлады - по-прежнему было душно. Нога сильно болела, но, прежде чем заняться раной, чернокнижник набрал полное ведро воды и, сильно хромая, вошёл в небольшую пристройку.

Из темноты донеслось призывное ржание. Огромный чёрный конь, завидев хозяина, радостно потянулся к нему мордой.

- Пей, Розан, пей! - Шакринн поставил ведро на пол и отошёл.

Жеребец шумно, с наслаждением, пил воду, а затем снова потянулся мокрой мордой к чернокнижнику. Шакринн погладил лошадь по холке и вышел.

Внимательно осмотрев припухшую рану, чернокнижник принёс из соседней комнаты ещё не полностью высохшие цветы кровохлёбки, сухую мелиссу и лаванду, ссыпал всё в глубокую серебряную ступку и стал перетирать пестиком.

Сладкий аромат растираемой лаванды уносил его в прошлое, и Шакринн был уже не в этой полупустой, холодной комнате съёмного дома, а в ярко освещённом солнцем лесу, у широкого горного ручья, где они с Маритой собирали душистые, белоснежные гроздья акации.

Шакринн наклонил гибкую ветку, сорвал большую гроздь душистых белых цветов и, подойдя к Марите, вплёл их ей в волосы.

Девушка повернулась и с улыбкой посмотрела на чернокнижника:

- Как красиво цветёт в этом году акация, правда?

- Цветы акации красивы, но не так красивы, как твои волосы, - ответил чернокнижник и покрыл поцелуем её нежные, свежие губы...

Резкая боль в ноге вырвала Шакринна из плена сладостного воспоминания. Чернокнижник оторвал широкий хлопковый лоскут и выложил на него растёртые в кашицу травы. Затем, прокалив нож над пламенем чёрной свечи, он стал осторожно расширять им края раны.

Глубоко засевшую пулю удалось извлечь не сразу, растревоженная рана сильно кровоточила. Вытащив, наконец, пулю, измученный болью чернокнижник наложил на рану подготовленную повязку и вытряхнул на ладонь остатки травяной кашицы. Понюхав растёртые травы, Шакринн недовольно поморщился: в них почти не осталось магии и целебных сил. По сравнению с теми травами, которые они с Маритой когда-то собирали на склонах Альп и в узких горных ущельях эти травы были почти "пустышками".

Может, это огромный город отравляет растущие в окрестностях целебные травы своим ядовитым дыханием? Шакринн тяжело вздохнул: будь его воля, он давно бы сбежал из кошмарного Мюнхена в Альпы, но пока его держали в этом городе безуспешные поиски Кристалла Власти.

Марита, спрятав Кристалл, наложила на него сильные маскирующие и защитные чары. Шакринн чувствовал, что Сэлимер был где-то поблизости, в окрестностях Мюнхена или в самом городе, но все его попытки "пробиться" к Кристаллу и "увидеть", где именно он спрятан, натыкались на сильнейшую магическую маскирующую сеть. "Молодец Марита! - с восхищением подумал чернокнижник. - Даже я не смог бы сработать лучше".

Мысли чернокнижника вновь вернулись к той черноволосой девчонке на мосту. Откуда у неё перстень, который он, Шакринн, когда-то подарил своей любимой? Интуиция подсказывала Шакринну, что эта черноволосая девочка как-то связана с Кристаллом Власти, который ему пока не удаётся найти.