Исповедь Лилит (СИ)

Мы гнали лошадей день и ночь, опасаясь погони, но Адам, видимо, был слишком увлечен своими похождениями, ибо он, как и я, нашел интересные для него занятия. Мне было немного жаль своего мужчину - он не познал любви бесплотных духов, так как "женская" половина наших собратьев не стремилась к познанию смертных утех, так что Адаму оставалось занимать свои руки ремеслами, что он освоил так же хорошо, как я магическое искусство.

В конце концов, после нескольких дней бешеной скачки, лошади вынесли нас к берегу моря, и здесь нам предстояло решить, что делать дальше. Если бы мы остались все вместе, то нас было бы проще отыскать, хотя я чувствовала, что духи, что блюли закон и следовали Великому Плану, шли за нами по пятам, и я боялась, как бы они не навредили мне и моим дочерям.

- Они не посмеют навредить ни нам, ни вам, - произнес Азазель, сведущий во всех таинствах смертного и бессмертного мира, именно он был моим наставником по части магической науки, и он словно прочел мои мысли. - В этой Вселенной непреложный закон гласит, что каждый волен сам выбирать свой Путь, и никто не вправе принуждать против его воли к чему бы то ни было.

Как бы удивился Адам. Ведь я хотела напоследок еще раз зайти к нему, сделать еще одну тщетную попытку убедить его подождать и не отсылать наших дочерей к дикарям, но, увидев, как он жестко тренирует сыновей, упиваясь собственной властью над ними, передумала. Настоящий тиран, его глаза горели неистовым огнем, когда он отдавал распоряжения и приказы, будто генерал своей маленькой армии. Я искренне не понимала, почему мужчин так и тянет кому-нибудь начистить морду или поучаствовать в смертельно опасном предприятии, пролить чью-либо кровь. Кровь по моему разумению должна проливаться только на алтаре в угоду могущественным силам, которые возможно пробудить лишь пролив пару капель алой субстанции.

Мы собрались полукругом лицом к морю. Мерный шум прибоя убаюкивал меня, и я не могла не признать, что морские глубины манили меня своими загадками. За все то время, что жила на Земле, я так и не увидела море своими глазами, только будучи духом я наблюдала за накатывающими на берег волнами с белыми барашками, которые словно живые и разумные дурачились друг с другом, восставая и опадая вновь.

Моя рыжеволосая бунтарка, стоя рядом со своими сестрами, с вызовом посмотрела на линию горизонта, туда, где небо встречалось с бирюзовым морем и дерзко произнесла:

- Коль нам суждено расстаться здесь, я отправлюсь за море и найду подходящий для себя остров, на котором провозглашу свои законы. Отныне я буду Дианой! Мама, ты благословишь меня?

Я поглядела на свою дочь, она обладала атлетическим телосложением искусного воина, и я была уверена, что ее любовник, такой же стройный как она, научит ее обращаться с оружием так, как не умеет ни один смертный мужчина. Я хотела, чтобы она умела постоять за себя.

- Я благословляю тебя, - произнесла я.

Диана кивнула, вместе с ней решили уйти еще две моих дочери, Лисиппа и Антиопа, и я не стала останавливать их. Впоследствии они основали колонию на островах в бескрайнем океане, провозгласив себя свободными от власти мужчин. У них рождались в основном девочки, которые пополняли ряды женщин-воительниц, умеющих обращаться с оружием лучше любого смертного мужа. Если же рождался мальчик, его либо оставляли в качестве слуги и бесплатной рабочей силы для строительства новых домов, либо бросали в море, либо отсылали к отцу.

Остальные мои дочери не были уверены, в какую сторону им отправиться, мы с тоской смотрели вслед удаляющейся вереницы шести всадников, но увы, наша судьба диктовала нам, что мы должны разойтись.

- Мы разбредемся по всему свету, - сказала моя старшая.

- Я благословляю вас, дочери мои, - повторила я.

И они бросили жребий, решивший в какую сторону держать путь. Мои дочери разделились на три группы, им лучше держаться вместе, я была уверена в этом, а я приму на себя основной удар системы, что пожелает вернуть меня обратно. Но если даже им удастся, то хотя бы мои дочери уже будут далеко отсюда. Я не обняла никого из них на прощанье, но все мои дочери всегда будут чувствовать мое незримое присутствие рядом с собой, мою поддержку, стоит им только обратиться ко мне, воззвать к моей силе, и я явлюсь, чтобы напомнить им, кто они есть, от кого ведут свой род, ибо тринадцать моих дочерей все же породнились с аборигенами, и в потомках их течет моя кровь, кровь Лилит, первой женщины на Земле.

Я, подавив подступающую волну слез, вместе со своими возлюбленными тоже выбрала направление. Я знала, что кто-то из моих дочерей станет искусными ведьмами, что будут затем насылать благоговейный ужас на деревни, кто-то из тех пар провозгласит себя богинями, кто-то, подобно Диане, Лисиппе и Антиопе, построят свой собственный город, в котором будут жить потомки духов, воплотившихся в физических телах. И я была рада, ибо они остались бессмертны.

Тем вечером я поднялась на высокий мыс, нос которого упирался в море. Я смотрела на желтый диск солнца, впитывая его силу, самая мощная энергия солнца именно на восходе и заходе. Сейчас солнце словно умирало, и вся его мощь наполняла мои члены. По моему настоянию мои возлюбленные не поднялись со мной на мыс, и я не прогадала, так как ощутила присутствие трех духов, блюстителей Великого Плана. Они окружили меня, они касались меня, но в их прикосновениях не было нежности или любви.

- Вернись к Адаму, Лилит! - прогремели все трое в один голос, будто пытаясь напугать меня подобными фокусами.

- Нет! Я свободна и вольна делать, что пожелаю! - отчеканила я.

Мне показалось, что пространство вокруг меня уплотнилось, дыхание перехватило, но я не отступила. Неужели они хотели убить меня? Неужели они намеревались развоплотить меня?

- Ты будешь проклята, Лилит, ибо ты ослушалась, предала Великий Замысел! - прогрохотали духи.

Но они не могли лишить меня жизни, пока я сама того не пожелаю. Меня спас пресловутый закон о свободе воли. Я сделала свой выбор, и они оставили на моей до сего момента белоснежной чистой коже отметину, небольшое коричневое пятно. Я знала, что оно означает - это отметка на теле тех, кто не пожелал следовать воле системы, исполняя какие-то там Планы и Замыслы. Как же пафосно это звучало! И эта родинка была не последняя в моей жизни. У всех моих дочерей они появились, так как они тоже осмелились ослушаться приказа вышестоящих, которые забыли, что мы ведем свой род от духов, мы бессмертные, представители тонкого царства, принявшие земную форму, дабы исполнить свое предназначение. Но что если предназначение, нам уготованное, не пришлось по душе? Неужто мы обязаны следовать ему беспрекословно? Я не согласна.

- Убирайтесь. Я не вернусь к Адаму! - бросила я, и духи оставили меня.

На миг я почувствовала странную пустоту, будто меня отрезали, но позднее я убедилась, что всего лишь получила абсолютную свободу действий. Система оставила меня в покое, хотя бы на время подарив мне радость бытия.

Я не потеряла свое бессмертие, свои способности к ворожбе. Я научилась жить под покровом ночи, что благословила мое существование, укрывая меня от недругов, ибо Адам постарался сделать все, чтобы опошлить мое имя.

Возможно, вам интересно, продолжала ли я любить его после всего случившегося. Да, я любила его всегда. Мне трудно признаться в этом, но в моем сердце любовь к нему никогда не умирала, она подобно фениксу восставала из пепла, сколько раз я не пыталась ее сжечь. Я с интересом наблюдала за его жизнью и главное за жизнью своих дочерей, брошенных мною на произвол судьбы. Кто-то из девочек пытался бежать, но их насильно вернули домой, принуждая исполнить Великий План, и они, дети, подчинились. А что еще им оставалось? Я жалела, что не взяла их с собой, но, по крайней мере, хотя бы часть моих дочерей получила свою свободу.

Помню, как однажды я прокралась в любимый сад. Я смотрела на чудесную яблоню, что неизменно цвела, красуясь своими налитыми соком плодами. Я знала, что если подойду ближе, то меня заметят, я вообще удивлялась, куда смотрят духи, раз и я, и Самаэль много лет назад умудрились проникнуть сюда. Вдруг я услышала знакомый бархатистый голос Адама.