К чему стремится Ураган? (СИ)

НАЧАЛО

В пределах Земли, жили люди и Боги. И Высшие, что были над Богами (им поклонялись Боги). И Другие. И высшие, что были над всеми – Драконы.

Драконы. Серый цвет – такими знали их люди. Логика. Порядок. Закон. Такими они появлялись перед людьми. Они наблюдали за Возможным. Они исправляли Вероятное так, что бы Абсурдное не стало Реальным.

Они истощали Мир. И знали это.

Они жили, сколько хотели. Они были вечны, бессмертны, – если этого желали. Но в одном малом Они были равны даже людям: Они рождались, или Рождались – но какая, в сущности, разница. И Они принадлежали Миру тем главным, что были рождены (или Рождены – не это важно).

Серое – сумма Света и Тьмы. Равновесие,

Рассыпающееся порой Светом и Тьмой.

Вот и среди Них, приносящих, каждый, в родах одного ребенка, случалось: рождались и двойни. Тьма и Свет. Разрушение и Созидание в чистом виде. Основы Мира в чистом виде.

Эти и мыслили только так. Они целиком принадлежали своему Таланту. Бесплодны. Бесплодны с подобными себе. Они все были бесплодны с равными себе – вся Их сила пожиралась Их Гением. Так было испокон веков, и все считали так. И потому, когда рождались двойни, малышей разлучали друг с другом в тот же день. И вместе с равными Им, такими же, как и Они, в уединении от Мира, в недрах Измерений, воспитывали Их согласно Их Гению, помогая Им узнавать свой Дар, обучая Их усмирять его, наставляли любить его и только его. И, не скрывая ни от тех, ни от других ничего, провожали вовне – в Мир только так: когда то, что было прекрасным одним, отвращало других, а Серый Мир (так, в пренебрежении, ВСЕ ОНИ называли наши не меняющиеся, устойчивые Измерения) Их не прельщал. И от того Они (Белое и Черное), зная друг о друге, никогда не встречались.

Случилось. Еще настолько юны (Черный и Белый), что Их любопытство к необычайному не было совсем разрушено до неприязни усердием наставников, Они уже обладали Силой; Они были зрелы в своем Искусстве, Они были лучшими – и знали это. Они решились на побег. Они были в силах. И Они бежали. Такое бывало и прежде что с той, что и с другой стороны, но… никогда одновременно.

Они встретились, и это было предопределено: Они пытались найти одно и,

Они нуждались друг в друге.

Их искали… а Они вместе познавали Мир: Он учил Ее любить разрушение После в До; Она Его – восхищаться созиданием До в Начало. И один подле другой путешествовали по «Серому Миру», находя в нем, очарованные, все новые и новые грани и краски…

А потом познали любовь.

А после. После Белый Дракон в родах принесла в Мир… Нечто.

Восемь Тел без душ, и одна Душа без тела – Их прозвали так. Первые – абсурдное порождение Нереальности (так думали все): Бесподобны, единственны – почти Боги, но в искусстве разрушать больше, чет Боги. Последний – смертный, который был бессмертным.

Мир дрогнул, ощутив на себе, в одном малом пространстве (почти точке), тяжесть Их Плодов. И едва был спасен (так все считали), спас себя сам, разметав по себе, своим Измерениям и Временам Их Сыновей. Но тем Мир понес искажения, трещины на своей неизменности – так думали Все. Ибо Невозможное стало Реальным. Так казалось Всем.

И собрался Совет. Суд.

И осудил.

Сковав Их вместе, сделав одним, преобразив в Оружие, в Меч. Подчинил этот Меч слабейшему из Их Детей – смертному, определив служить ему, печься о нем (питая силы его тела мощью жизней, отданных за Знание Человечеством в добровольном обмене) в предначертанной ему судьбе стать, не ведая о том, убийцей собственных Братьев. И тем самым заставил Драконов, несчастных родителей быть средством, единственно способным – и должным – уничтожения своих Детей, в руках сына, не ведающего, что творит. А Им дано было знать обо всем происходящем вокруг, и не могли Они от того отказаться. И Им всего – лишь два раза было позволено СВОЕЙ ВОЛЕЙ КОСНУТЬСЯ СВОИХ ДЕТЕЙ: В ИХ РОЖДЕНИИ И СМЕРТИ. И смерти... унося на своих крылах Их Детей в Усыпальницы Богов (и больше никто не смеет прикоснуться к Их останкам, потревожить Их прах). И оплакать погибшее дитя, Им дано было только день. И покинуть навсегда, влача свое бремя дальше.

И Все содрогнулись.

Но только ТАК, такой ЖЕСТОКОСТЬЮ возможно было выправить грозящий развалиться, рассыпаться Мир. Так, восседавшие в Совете, скорбя, объявили всем. И не было другого пути. Так ЗНАЛИ Все…

Он очнулся. Наконец он очнулся.

Устало встал, рассеяно ища вокруг взглядом. Медленно нагнулся, тяжело опустился на колено, подобрал то, что когда-то было мечом Бога – основой меча Бога, его сердцевиной – почерневший металл, изъеденный рытвинами и выбоинами, в бесчисленных местах перерубленный почти вдвое (тоненькие – с волос – разрезы порой едва не касались друг друга), но все такой же прямой. И гордый. И острый. Очень острый. Острее острого – с неосторожных пальцев закапала кровь.

Пошатываясь, поднялся. Хромая, едва добрел, волоча Меч вслед, до ближайшего крупного, из рассыпавшихся вокруг, каменного блока. И сел, почти упал возле него, безвольно привалился спиной к его запекшейся застывшей лавой, поверхности. Сел и замер, изнеможенно опустив руки на обнаженный клинок, теперь покоившийся поперек его бедер.

Потрясенный. Вымотанный дотла.

Он вспоминал. Он искал…

Утомленно я прикрыл глаза – дальше в этой Его жизни следить за ним я не вправе.

Когда-нибудь Он воссоединит в себе себя и всех своих братьев. И прозреет. И станет равным мне. И войдет за истиной к Богам и Высшим, и Другим, и Высшим Что Над Всеми. И придет ко мне. И поймет. И простит меня, сотворившего ЭТО.

И станет мной. А я устал. Я усну. Исчезну. Растворюсь в собственных снах.

Из великого горя родится равный мне…

А ты плачь, малыш. За нас обоих. За нас всех.

Вот Бытие…

И вот Небытие.

Вот Жизнь и Смерть – стоят и ждут ответа,

К кому из них ты обратишь свои стопа?

Что по сердцу тебе? Холодный Мрак могил,

Иль Луч живительного Солнечного Света?

( Надпись, выбитая над входом Храма Поминовения ВСЕХ Усопших: Растений, Животных, Людей, Богов, Надбогов, Других и Драконов.