Возмездие

— Давай, — услышал Тириус голос стражника. Час настал. Ишвен покорно положил голову на плаху. Мир завертелся вокруг него. Когда топор опустится на его шею, он не почувствует ничего, ровным счетом ничего. Это будет как вспышка молнии, а потом настанет иное , и все будет очень просто.

Крики толпы становились все громче: одна глотка на всех, один крик бессмысленной ненависти — так было и так будет всегда. «Этого не может быть, — подумал Тириус, закрывая глаза. — Не может быть».

Солнце отражалось в стальном лезвии топора. Зрители затаили дыхание. Стражники держали жертву за плечи. Палач Фрейдер почувствовал нарастающее возбуждение, и довольная усмешка искривила его потрескавшиеся губы. В шестисотый раз он поднял топор.

Затем — удар.

Ужасающий.

Раненный в плечо, палач упал на спину с искаженным болью лицом.

Стражники ослабили хватку.

Чудо. Не думать.

Тириус собрал все силы и сумел высвободить одну ногу. Один прыжок, и он на ногах. Люди принялись кричать; стражники, обнажив мечи, уже пробирались сквозь толпу, отодвигая зрителей. Ишвен огляделся. Палач лежал на земле со стрелой в плече. Раздался щелчок хлыста. Полоска кожи, как змея, обвилась вокруг его руки, но он сомкнул пальцы и дернул. Нападавший покачнулся вперед. Тириус ударил его скованными кулаками, раздробив ему челюсть. В следующий миг он наклонился, подобрал топор своего палача и направился ко второму стражнику, который закрыл лицо руками.

— Нет!

Фрейдер попытался подняться. Тириус ударил его ногой в лицо, и палач упал навзничь. Второй стражник отступил назад. В мгновение ока ишвен бросился на него и нанес ему яростный удар. Лезвие вошло в грудь, ломая ребра, раздирая легкие. Кровь хлынула на помост. Варвар поднял голову. К нему бежали другие стражники, а таинственного спасителя и след простыл: Тириус даже не знал, с какой стороны была выпущена стрела.

Освобождать руки было некогда. Тириус спрыгнул с помоста. Один из солдат бросился ему наперерез. Ишвен скрючился, а потом, как дикий кот, бросился на стражника и одним ударом отрубил тому голову. Убийство превратилось в необходимость. Убийство ради спасения собственной жизни.

Все происходило с невероятной быстротой.

Зрители окаменели. Гвардейцы Императора заряжали арбалеты.

Тириус бросился бежать. Сам не зная почему, он не стал убивать Фрейдера.

Перед ним вырос другой солдат. В его глазах читался страх. Он уже видел, как ишвен умеет убивать. Зачем ему умирать? В последний момент он отступил в сторону и повалился на бок. Топор дикаря просвистел в миллиметре от него.

Толпа была в полном смятении. Зрители в панике расступались, давая дорогу беглецу. Тириус сумел быстро пробраться сквозь толпу. За несколько дней в заточении он нисколько не растерял свою силу и свою ловкость. А страх в его сердце уступил место ярости.

Однако нужно было спешить. Ишвен бросился в первую попавшуюся улицу — переулок Потайных ходов. Люди по-прежнему расступались перед ним. Несколько вооруженных арбалетами гвардейцев бросились за ним, но стрелять не решались, чтобы не попасть в случайного прохожего. Обернувшись, Тириус с размаху налетел на лоток торговца фруктами, но тут же поднялся. Он вдруг вспомнил о Полонии. Где он теперь, помнит ли о своем обещании?

Ишвен продолжал бежать. Теперь путь был свободен. Совсем рядом просвистела стрела и вонзилась в ставню, в нескольких шагах от него. Послышались ругательства. Игравший в ручье ребенок при виде его упал на спину. Какая-то женщина перевернула амфору. Тириус отпрыгнул в сторону и помчался еще быстрее.

Вскоре он выбежал на другую площадь. С того места, где он очутился, открывался роскошный вид. Бриллиантовые воды озера Меланхолии переливались под солнцем, а вдалеке до самого горизонта тянулся лабиринт каньонов — симфония охры и зелени.

Тириус бегом пересек площадь и исчез в лабиринте переулков, который уходил влево, к верхней части города — туда, где начинались богатые кварталы. Он бросился в тупик, перемахнул через невысокий каменный парапет и оказался на террасе богатого купеческого дома. Он так запыхался, что упал на землю. Совсем рядом с домом послышался звук шагов его преследователей, потом все стихло. Ишвен вздохнул с облегчением. Прямо перед ним тихо журчала вода в небольшом изящном фонтане, украшенном фигурами весталок.

— Кто вы?

Из полумрака вышел человек в длинной кремовой тоге. По его аккуратно приглаженным полуседым волосам было видно, что он уже не молод. В руке у него была кочерга.

— Вас кто-то преследует, — сказал он, глядя на варвара.

— Я… я сейчас уйду, — ответил Тириус.

— Вы бежали из тюрьмы? Нет, — продолжал тот, качая головой, — значит… Наверное, за вашу голову назначена награда.

Тириус Бархан вскочил на ноги. Он был на голову выше хозяина дома.

— Я не причиню вам вреда, — сказал он. — Меня обвиняют в преступлении, которого я не совершал. Я не прошу вас поверить мне. Только дайте мне спокойно уйти.

— Будем рассуждать здраво, — улыбнулся человек в тоге, осторожно прислоняя кочергу к бортику фонтана. — Вы успеете отправить меня на тот свет раньше, чем я успею закричать. А умирать мне совсем не хочется. В чем вас обвиняют?

В голосе этого человека было что-то странным образом успокаивающее. Тириус решил довериться ему — в конце концов, терять ему было нечего.

— В прелюбодеянии.

— Ах вот как.

— С женой Императора. Но я невиновен.

Губы человека тронула чуть заметная улыбка.

— Значит, это вы.

— Что?

— Я слышал об этом. Вы — козел отпущения.

— Я…

— Идите за мной.

Человек знаком велел Тириусу следовать за ним. Сначала ишвен заколебался, затем повиновался. Хозяин дома явно что-то знал.

— Идите же, — повторил он.

Тириус пошел за хозяином. Терраса шла вокруг всего дома, и вскоре взору Тириуса открылся другой вид. Теперь он смотрел на юг и видел почти весь город — кишащую людьми громаду, мираж, выросший из ничего по воле человека. Налево — величественная арка Золотого Моста, маленькие бойницы, грохот разбивающейся об него воды. Дальше — другие мосты, приютившиеся на склонах холмов виллы с охровыми и светло-серыми крышами. Направо — клочки тумана, плывущие над пастбищами, и могучие горы с покрытыми снегом вершинами — Вечные горы, преграда, которую еще никому не удавалось преодолеть.

— Красивый вид, правда?

Тириус молча кивнул. Вдалеке к небесам тянулись золоченые шпили императорского дворца, внушительная глыба донжона, своды и колокольни, а еще дальше виднелись массивные ворота города и окружающая его двойная стена с зубцами и высокими сторожевыми башнями.

Человек указал на большое полукруглое здание.

— Сенат, — сказал он просто. — Я там работаю.

Крепко держась за парапет, Тириус посмотрел на хозяина со смесью недоверия и восхищения.

— Вы сенатор?

Тот покачал головой.

— Нет, я всего лишь скриб, — ответил он.

— Всего лишь скриб, — повторил ишвен, который знал, какими привилегиями пользуются представители этой профессии в столице.

— Меня зовут Андроний, — объявил человек в тоге, улыбаясь солнцу. — Я слышал о вас. Собственно, мне известно, что вы невиновны. Не знаю, как вам удалось убежать, но считайте, что вам очень повезло. Я состою в партии противников императорского режима — то есть нынешнего режима. Противников Императора и всей его клики.

Тириус Бархан судорожно сглотнул. Что он мог ответить — он, верой и правдой десять лет служивший Полонию? Конечно же, он не мог не знать, какой чудовищной репутацией пользовались члены императорской фамилии — жестокие и порочные прожигатели жизни, которые много веков правили этим городом, и никто кроме одиноких сестер монастыря Скорбящей Матери не осмеливался оспорить их право на власть. Был ли Полоний лучше других? Ишвену хотелось так думать. Особенно теперь.

— Идемте, — сказал Андроний. — Пойдемте в дом, там вы мне все расскажете.