Карандаш и линейка

— Говоришь, разобрался во всех планах? Помог в строительстве… Да, такой человек достоин высшей награды! Самой вышей, о которой только может мечтать ктулхуист!

— Да… А? Что? Но он не… — начал было Атисман, но левитирующее кресло легко качнулось в сторону.

— Встречи с Древними! — торжественно прокаркал Тахем Тьма, поднимая посох. С артефакта сорвалась желтая молния и, проследивший за ней зодчий увидел, как она попадает в грудь старому архитектору, отбрасывая его назад и в момент, превращая человека в обгоревший труп.

— Этот червь сослужил очень хорошую службу и получил свою награду… Но я не за этим здесь. Чего ты застыл столбом, проклятый идиот!? Немедленно направляйся к бункерам возле великого зиккурата — им не хватает колдунов! И защищай Храм Господина нашего так же, как ты строил его! Онемевший от потрясения Атисман уставился на зажатые в руке старика инструменты, что все еще слабо дымились — карандаш и линейку. Последний раз взглянув на обгоревшее тело, зодчий бросился вслед за левитирующим креслом…

Взрыв. Еще один взрыв, в этот раз совсем близко. Канониры рокушцев с каждым разом бьют все точнее. Еще немного и в колдовской бункер угодит снаряд… Атисман растеряно уставился в узкую щель для метания заклинаний. Вокруг гремят взрывы и выстрелы, где-то впереди уже виднеются мундиры вражеских солдат. За спиной мерно гудит огромный обелиск, накопивший тучи маны. Как он сюда попал? Зодчий даже не заметил, как его бредущего неизвестно куда, затащили в одну из этих каменных коробок. И кто затащил? — какой-то офицер в синем плаще. Кажется, он еще не отошел от смерти того старика… Неужто его так волнует какой-то лариец? Атисман беспомощно уставился на свои руки, а потом в бойницу. Старик был не просто ларийцем, он был гением, он был архитектором, которых серый еще не видел. Без колдовства, без заклинаний и ритуалов он создавал строения, не уступающие тем, что создавали зодчие Серой Земли! Это было больше чем просто талант, это был дар. Он рассчитывал и продумывал каждую деталь настолько подробно, что Атисман проникся к нему истинным уважением… И что ему досталось в награду за работу? Милость Древних, в которых он не верил? Которые разрушили его страну, его город, его работу? Это не та плата, которой он заслуживал. Мундиры рокушцев уже можно было различить, как и их обладателей. Совсем близко. Атисман поежился и приняв решение, бросился к выходу из бункера. Все равно от него тут не было никакого проку — он умел лишь строить! Ни одного боевого заклинания, ни одного… Какой прок с такого колдуна на войне? Да, при нужде его умения можно использовать для защиты и атаки, но они разительно отличались от стандартных армейских заклинаний! Ему нечего тут делать! Распахнув двери, зодчий выбежал на наполненное дымом и гулом поле брани. Не теряя времени, Атисман заспешил куда глаза — лишь бы подальше отсюда! В какой-то момент дым перед ним развеялся, открывая взору последнее творение, к которому приложил руку покойный ларийский архитектор — малый зиккурат. Атисман остановился и уставился на него. Храм выдержал уже несколько крупных перемещений — зодчий, кажется, видел огромных лавовых существ и одного из Владык Лэнга… Последний вроде бы совсем недавно погиб… Или нет? Какая, в сущности, разница, главное — их творение стоит!

Наметанный глаз колдуна заметил что-то странное — один из перелетов на верхних ярусах неестественно покосился. На мгновение нахмурившись и не замечая мечущихся вокруг солдат в серых мундирах, зодчий активировал заклятие дальнего взора. Увидев зиккурат в приближении, Атисман еще больше нахмурился. В нескольких основных точках камень растрескался, а ведь сооружение должно выдержать еще несколько переходов! В воздухе вдруг что-то загудело и зазевавшегося колдуна отбросило взрывной волной от упавшего недалеко снаряда. Серого крутануло в воздухе, напичкав тело осколками снаряда, и отбросило в сторону, словно сломанную куклу. С трудом открыв глаза, Атисман снова уставился на малый зиккурат. В теле засела целая туча осколков, руки неестественно выгнулись, а оранжевый плащ окрасился сочащейся из многочисленных ран кровью… Но это не волновало зодчего. Он никогда не интересовался ничем, кроме своего ремесла и не собирался изменять себе даже в такой момент. Белые глаза впились в последнюю, совместную с ларийцем, работу. И зиккурат рухнул. Медленно, не иначе чувствуя на себе взгляд угасающих глаз своего создателя, сооружение начало свое грандиозное разрушение. Ярус за ярусом… Разум колдуна будто тонул в теплой вате, но одна мысль все же просочилась через предсмертный полог. Слабые перекрытия, малый угол меж наклонными опорами, несоответствующие друг-другу материалы… Несколько незначительных и невидимых на первый взгляд ошибок в расчетах. Там и тут, совсем немного, даже опытный зодчий не заметит. Атисман в последний раз улыбнулся и беззвучно произнес, едва шевеля губами:

— Карандаш и линейка… Ха-ха…