Проклятие дракона (ЛП)

Каэл был близко к двери. Он знал, что об него будут спотыкаться пираты, заходя в комнату, но он был не против. Он не собирался долго спать.

— Привет, Тельред, — сказал он, снимая ботинки.

Ответа не было.

Тельред занял единственную кровать в комнате. Он лежал на простынях, рука закрывала его глаза, обрубок ноги был на стопке подушек. Тарелка еды, которую принесла ему Аэрилин, стояла нетронутой на столике у кровати.

Каэл смотрел на бинты вокруг колена Тельреда, и комната уплывала, он погружался в воспоминание: он слышал грохот заклинания Финкса, видел, как кровь Тельреда окрашивает стены.

Это произошло слишком быстро. Никто не успел бы спасти его.

Разум подсказывал это ему, но воспоминание терзало снова.

Сила цветов и звуков, красная кровь и пронзительные крики Тельреда. Ничто не могло стереть то, что видели его глаза, что слышали его уши. Он не мог успокоиться от слов разума, от слов друзей.

Ведь воспоминание показывало правду.

Черный зверь покинул его сердце, и ему казалось, что окно открылось перед его глазами. Он днями листал воспоминания того, что сделал в долинах. Он видел потрепанные края своих планов, рвущихся от его мучений. Его лицо пылало каждый раз, когда он видел узел в нитях — ошибку, которую можно было легко избежать.

Было много узлов и протертых мест. Он смотрел, как проживал то время, и скалился. Он так легко предался печали. Теперь он понимал это. Он видел свою беспечность и апатию, два крыла его черной слабости.

Он вспоминал от этого истории Роланда, которые всегда заканчивались плохо. Герои, о которых он рассказывал, были с одним большим минусом. Их слабости медленно поглощали их, пока шел рассказ, и к концу истории они платили за свои ошибки.

Это жгло Каэла сильнее всего. Он заслужил заплатить за свои поступки. Но он остался невредимым. Пираты и великаны наполнили могилу, которую он копал себе. Другие несли его раны. Это он должен был лежать изломанным на этой кровати, но оказалось не так.

Тельред был воплощением его ошибок, живое напоминание, что он был эгоистичен. И Каэл знал, что против слабости у него шансов не больше, чем у героев историй Роланда. Его путь закончится. Когда бы это ни случилось, Каэл будет на нем один. Он один заплатит.

Он так решил.

* * *

Его разбудил стук в дверь.

Он был в бухте Взятки, спал в мягком кресле в библиотеке поместья. Кто-то стучал в дверь по три удара. Каэл встал и пошел к коридору.

Его веки были тяжелыми ото сна. Он пытался сморгнуть это, но тьма возвращалась. Он открыл глаза и оказался у двери.

Тук, тук, тук.

— Погодите, — Каэл возился с засовом. Он ощущался тяжелее обычного. Дверь стонала и будто боролась с ним. Когда он смог открыть ее, он моргнул при виде мужчины за порогом.

Он был очень худым, со спутанными волосами и бездонными ямами глаз. Злые волны красного и оранжевого лились за ним. Крики заполняли воздух, пахло пеплом, ветер приносил все это из деревни внизу.

Гилдерик улыбнулся, словно ощущал ужас в груди Каэла. Сотни теней собирались за ним. Они были выше людей, глаза пылали раскаленной белизной. Их руки и грудь блестели кровью жителей деревни.

— Я знал, что найду тебя здесь.

Губы Гилдерика не двигались, но Каэл слышал его голос, словно он звучал внутри него.

— Идем со мной, — прошептал Гилдерик. — Не переживай за друзей… Они тоже могут пойти.

Безжалостный взгляд устремился за плечо Каэла, и он увидел, что за ним собрались друзья. Их тела были тенями, их глаза были белыми и безжизненными. Он закричал, а их руки обхватили его.

Лисандр и Тельред тащили его вниз. Аэрилин выбила из-под него ноги. Килэй схватила его за волосы и подняла его голову, заставляя смотреть в глаза Гилдерику.

— Больно будет недолго, — его взгляд сковал душу Каэла. — Да, маленький Райт, с твоими нитями в своей руке я заставлю королевство пасть на колени!

* * *

Громкий вопль разбудил Каэла. Он подавил панику сна. Через пару мгновений глубокого дыхания он смог успокоить сердце.

Комната была темной и неподвижной. Огонь догорел до углей. Его глаза привыкли, и он увидел вокруг пиратов. Он смотрел, как они дышали и храпели. Когда он убедился, что они спят, он встал.

Он собрал рюкзак пару ночей назад. Великаны дали им столько еды в путь домой, что никто и не заметил бы, что он немного забрал. Ему этой доли хватило бы на пару недель.

А потом он справится сам.

Общая комната была в телах спящих пиратов, и было сложно добраться до входной двери. Он обходил их, скользил между спальных мешков и рюкзаков в сторону двери. Он почти дошел, когда вдруг наступил на скрипящую доску.

Она громко скрипнула под его ногой. Он ждал, не дыша, слушая храп. Когда он убедился, что никто не слышал, он поднял ногу.

И доска скрипнула снова.

Каэл беззвучно ругался, минуя последних пиратов. Дверь застонала, как северный ветер, когда он открыл ее. Он закрыл ее так тихо, как только мог, надеясь, что пираты спят крепко.

Грязь окружала гостиницу, как ров, из-за большого свинарника во всей деревне стоял неприятный запах. Каэл шел по узким доскам, нависающим над вонючей грязью, а потом скрылся за деревьями.

Было странно бежать среди теней… легко и тяжело сразу. Он знал, что поступает правильно. Он был в этом уверен. Так почему ноги двигались так тяжко? Почему ботинки волочились по земле? Было странно, как правильный поступок вызывал горечь во рту.

— И что ты творишь?

Каэл так испугался, что отскочил в дерево.

— Килэй!

Ее черная броня хорошо скрывала ее в тенях. Но он слышал по тону ее голоса, что она недовольна.

— Мне нельзя покидать тебя без предупреждения, а тебе можно? Так это работает?

Не было смысла спрашивать, откуда она знала. Как бы осторожен он ни был, она всегда была на два шага впереди него.

— Мне нужно сделать это.

Она вскинула бровь.

— Да? Тебе нужно убегать посреди ночи, оставляя друзей в неведении насчет того, что с тобой случилось?

— Да. Им нельзя знать, куда я ушел.

— Думаю, они догадаются.

— Я убил одного из агентов графини, — процедил Каэл. — Думаю, она знает, кто я. Даже если она не знает, Гилдерик точно в курсе. Он все знает, — гнев бурлил от воспоминания: Гилдерик сидит в его голове, листая историю его жизни, словно имел на это право. Каэл глубоко вдохнул. — Не знаю, что он узнал, но он мог понять, что я собираюсь сделать. И тогда он легко последует…

— Или он умер.

Нет. Каэл знал сердцем, что такая змея, как Гилдерик, так просто не умрет. Но он не мог объяснить это Килэй.

— Даже если он мертв, что насчет графини? Как скоро она пошлет за мной свою армию? Если она скажет королю… — Каэл провел ладонью по волосам, борясь с тревогами, что терзали его изнутри, пытался загнать их глубже. — У нас есть небольшой шанс против Титуса, но не против Средин. Я не хочу, чтобы на нас обрушились правители. Пираты будут в безопасности в бухте. Великаны могут о себе позаботиться. А я, — он посмотрел ей в глаза, — отправляюсь домой.

— Каэл…

— Я не передумаю. Можешь ругать меня, но ты знаешь, что так произойдет.

Она отвела взгляд через миг. Она смотрела на кусочки неба среди веток, ее лицо было нечитаемым.

— Знаю, — тяжело сказала она. Килэй потянулась в сторону и сняла с ветки рюкзак. — Потому я подготовилась заранее.

Только этого не хватало.

— Ты со мной не идешь.

— Ты не можешь меня остановить.

Он пронзил ее взглядом.

— Если ты пойдешь, за тобой последует Шамус. Ты знаешь это.

— Об этом я уже позаботилась.

Каэл с опаской посмотрел на нее.

— Что ты ему сказала?

— Что мы с тобой сбегаем, конечно, — она ухмыльнулась.

Он надеялся, что тени скрывают румянец на его лице.

— Не стоило так делать.

— Но это правда.

— Но теперь он подумает, что мы…

— Не важно, что он подумает. Он пошел бы за мной в дальний уголок королевства, не думая. Теперь — нет. Я сказала ему, что это — секрет, — она добавила с улыбкой. — У нас есть пара месяцев, чтобы бродить по королевству в личном…