Элато. Тропой дерзких (СИ)

− Тебя Сэлта обслуживать будет... видишь, − бормотание пьяного вырвало меня из размышлений. - А меня эта старая карга Зая! Вот она − справедливость!

− А чего ты хотел? Что имеешь, то и имеешь. Я-то воин.

− Воин! и у тебя золота, наверное, много! А монеты твои в крови плавают! И ты с такими грехами идёшь за бессмертием? Я вот иду с чистой душой, хоть и бедный! Я философ!

− С пьяной рожей ты идёшь, все грешники мечтают хотя бы до листика дотронуться. А праведникам и так даены обещают бессмертие.

− Но, но! - пьяный покачал пальцем. - Пьянство не такой порок, как убийство.

− Ты что-нибудь слышал о честном поединке? Хотя... кому я рассказываю!

− Ага! - пьяный поднёс кружку к губам, запрокинув голову, выпил залпом. Затем медленно вытер губы рукой. - Завтра умрёём оба! хоть ты богатый, хоть я бедный! Ха, ха!

Я замолчал: в дверях кухни появилась Сэлта. Она шла, держа в руках покачивающийся кувшин, умудрилась в пальцах нести ещё и кружку. Руки напряжены, видно много вина болтается в сосуде. Волосы раскачивались в такт её шагам, с лица не сходила благожелательная улыбка. Её взгляд голубых глаз старался не упустить мой.

Ловко поставив кружку, она наклонила кувшин, и благоухающее рубиновое вино полилось в кружку, тягучее, насыщенное.

− Доброе вино, − сказал я. - Ещё бы ты поесть принесла, да поскорей!

− Я быстро, господин, − она осторожно поставила кувшин и лёгкими шагами ушла.

− Завтра, может, и умрём... оба, − сказал я, поворачиваясь к пьяному, но тот уже давил лбом в стол, похрапывая. Но я добавил, смотря на его затылок: − А сегодня, видишь, я господин... вот так!

Я чокнулся с макушкой философа и, не смакуя, залпом выпил вино, терпкое, как люблю.

Сэлта принесла на подносе тушёную картошку, жареного поросёнка, хлеба и овощи в большой миске. Я с усердием отломил ногу от лакомого блюда и вгрызся в сочное мясо. А Сэлта уселась напротив меня, подперев подбородок рукой, смотрела мне в глаза. Причем в её взгляде была сейчас потаённая грусть, хотя смотрела приветливо.

− Вкусный поросёнок, запечённый на славу, − сказал я, смачно жуя. На время позабыл о троице, усердно наминая мясо.

− Этот алкаш тебе не мешает?

− Философ, что ли? Да нет, пусть дрыхнет, лишь бы не блеванул.

− Он тут уже дней пять. Всё никак не решится идти, говорит, самому страшно, а никто с собой не берёт.

− Кому он нужен-то?

Пару минут Сэлта смотрела, как я жадно ем. Затем, вздохнув, встала.

− Я сыра ещё принесу, − она тихо ушла.

− Иди посмотри! - услышал я громкие слова кашита.

До этого момента в зале было относительно тихо. Лишь восклицания играющих в гости иногда нарушали монотонные беседы.

− Думаешь, я боюсь? Посмотрю сейчас!

− Черноусый встал, отряхнул со штанин крошки и подошёл к странному зеркалу. Но затем нерешительно повернулся, глядя на кашита.

Это было уже интересно, что-то начало происходить.

− Давай, Ворон! - подзадорил его кашит, − говори!

Ворон мялся, топтался на месте. Затем прокашлялся.

− Говори! - это уже подзуживала чернокожая.

− Абара! - сказал Ворон, затем вглядевшись в зеркало, отскочил в испуге.

− А-ха-ха! - чернокожая залилась смехом. − Кого ты увидел? − Не томи, скажи!

− Не поверите! - Ворон вернулся за стол. - Я видел пятнистого хищника!

− Вот это да! А ты боялся! - громко сказал кашит.

Кашитка прильнула к нему, положила голову на плечо: −А ты тоже, котик мой! Ты хищник!

Когда появилась Сэлта, я уже съел больше половины поросёнка, принялся за картошку. Она принесла сыр и жареную рыбу.

Я отложил деревянную ложку, жестом показал, чтобы Сэлта присела.

− Что это такое? - Движением головы показал на дымчатое зеркало.

− Это зеркало души, − тихо сказала она.

− Это как понять? Смотришь и видишь не тело, а сущность? Какая у тебя душа?

− Ты всё правильно понял. Видно, добр ты или нет. Труслив ты или смел. Люди видят зверей. Но если душа черна, можно увидеть, например, лик демона. Поэтому многие боятся смотреть.

− А ты... смотрела?

− Да, видела... кошку. Но люди могут и соврать, потому что "отражение" видит лишь тот, чью сущность зеркало показывает. Это хозяин решил его поставить, привлекает так клиентов.

По её запинке и по голосу я понял, что она тоже врёт насчёт кошки. Что-то она там другое видела, о чём говорить не хочет.

Прихватив меч, я встал, подошёл к зеркалу. Когда приблизился, многие замолчали и вперили в меня любопытные взгляды. Я смотрел как всегда, исподлобья.

Ну и как там это слово?

− Абара!

Светлая дымка в зеркале посерела, затем я стал видеть какие-то изгибы, но картинки из этой мозаики сложить не мог. Хоть бы не демон! Хоть бы не болотная ведьма! Хоть бы не упырь!

И тут я различил... На меня смотрел дракон! Он вперил в меня прямоугольные зрачки, которые тоже были зелёными!

Я повернулся к троице, они, как и кашитка, раскрыв рты, смотрели на меня. Пора действовать...

− Если я увидел дракона, возьмёте ли вы меня в компанию? Вместе к Древу путь пробивать?

− Дракона? - кашит ахнул. Вот сейчас, когда он повёрнут в профиль, хорошо видно, что лицо то у него и не человечье вовсе, а больше кошачье. Да и клыки у кашитов - будь здоров.

− А как мы, уважаемый, можем поверить тебе? - надменно сказал Ворон. − Может, ты там увидал виноградную улитку, а нам уши заливаешь мёдом?

− Улитку! Ха, ха, ха! - кашитка в ударе, готова смеяться над каждым словом.

− Ну а ты... может, увидел там таракана? Усатого... - парировал я. Кашитка уже не смеялась, на лице появился испуг. Ясно, она много драк тут видела, пока провожала паломников в последний путь. И поняла, что сейчас именно и будет драка, да и не драка вовсе, а жёсткая рубка.

Что-то не задаётся знакомство. Ворон встал. Узкое лицо сосредоточено. Точно хищник. На левой руке поблёскивала медная наручь, а то, что я сразу принял за куртку, оказалось мелкозернистой кольчугой, каких я ни разу не встречал. И у него на кисти была татуировка бэнэт, что обозначает знать. У меня татуировка аша, что определяет мой статус, как уважаемый. Такая же у кашита. У простолюдинов на руке татуированы слова шика или шида.

− Я сейчас на деле тебя проверю...

− Перед поединком я всегда предупреждаю, что воин боевого храма. Поэтому не советую лезть на рожон.

− А мне начхать! - Ворон вышел из-за стола медленно, как бы нехотя доставая из-за плеча меч.

− Так всегда мне говорили! - Я вынул из ножен клинок, заточенный до нереальной остроты. Рукоять плотно легла в руку. Ножны навесом бросил на свой стол.

Сэлту со скамьи как ветром сдуло, как и большинство посетителей, которые торопливо выбирались через двустворчатые двери на улицу, либо на второй этаж, где комнаты. Но двое мужчин в дальнем углу сидели за столом, как ни в чём не бывало, с интересом наблюдали за нами.

− Ворон, стой! - Кашит встал, легко обнажил свои клинки. - Я с ним разберусь!

− Ладно...

Кашит вышел из за стола не спеша, смотрел пристально. Мой меч длиннее его клинков, но и тяжелее. Можно взять в левую руку кинжал, но я потом выхвачу, если противник и вправду окажется способен меня победить. Но пока я просто хочу дать ему от души по челюсти, чтобы закончить этот испытательный бой без крови. Главное, это не разозлиться, иначе глаза застелет багровый туман ярости.

Кашит скользнул вперёд легко и быстро. Молниеносный противник. Веером ударил кривыми саблями, но я даже не отбивал, а отклонившись, просто убрал меч. Его клинки прогудели по воздуху. Пока он их поднимал, я сделал резкий подшаг вперёд, ещё стремительный большой шаг и удар... в полную силу. Знал, что кашит уйдёт, но сабли подставит. Раздалась суровая и звонкая песнь боевого железа и оба клинка кашита со звоном лопнули − в руках остались лишь рукояти с бесполезными обрубками. Я ткнул в него острием меча, но лишь показал удар. В это же время всадил с ноги удар сбоку в колено, а когда опешивший кашит неосознанно опустил голову, врезал с левой боковой в челюсть. Кашита повело, и он упал бы, не будь подхвачен под руки Вороном.