Далекая страна. Тетралогия

– У нас есть еще один шанс, – сказал я друзьям. – Дайте мне немного времени.

– Тебе повезло, я сегодня никуда не тороплюсь, – демонстративно звякнул цепями Чез. – Но вот Наив очень расстроится, если мы пропустим ужин.

Обстановка в камере была более чем скромной. В связи с отсутствием даже намека на кровать я опустился на каменный пол и начал настраиваться на медитацию. Пусть не сразу, но я все же смог направить энергию в глаза и воспользоваться Истинным Зрением. Это оказалось уже неплохо, ведь окружающие меня стены из неизвестного камня могли бы впитывать даже крохи энергии, необходимые для столь незначительного заклинания. Чтобы закрепить неожиданный успех, я создал перед собой хаотичную структуру и наполнил энергией, но ее тут же «всосало» в стену.

«Что ж, не зря мой костяной волк пал смертью храбрых, едва войдя в подземный ход, – подумал я. – Эх, бедный Велик. Прав был Мастер Некор, когда запрещал мне относиться к нему как к питомцу. Не надо было давать ему имя – гораздо проще было бы потерять безымянную груду костей…»

Я постарался взять себя в руки и продолжил размышлять: «Поскольку нас всюду окружает этот камень, то о Ремесле можно забыть. Рассчитывать на артефакт тоже глупо, ведь все заклинания исчезнут раньше, чем смогут войти в силу. Да и как может помочь некромантия заточенному в подземелье человеку? Разве что где‑то в подземелье обнаружатся древние захоронения? Если именно сюда в древности приходили старые волки, чтобы сдохнуть, – тоже пойдет, кости могли сохраниться где‑то в земле».

Единственная мысленная команда, которую я смог дать черепу, звучала приблизительно как: «Оживи здесь хоть что‑нибудь». Увы, но в Истинном Зрении я не увидел, как с артефакта срываются заклинания, а значит, и оживлять здесь совершенно нечего.

Следующим и, по‑моему, последним шансом на спасение была запретная магия, но, судя по моим опытам, она отказывалась работать в Проклятых Землях.

«Попытаться все же стоит, – решил я. – Вот только как заставить себя уснуть, когда спать совершенно не хочется?»

– Есть успехи? – спросил нетерпеливый Чез.

– Нет, – нехотя ответил я. – И не предвидится.

Маленькое окошко не позволяло толком осмотреться в коридоре, поэтому мы не знали, сколько здесь всего камер и есть ли наблюдатели или охранники. Если кто‑то и следил за нами, то ничего секретного мы не обсуждали, поэтому я на время выкинул из головы этот вопрос, как не столь важный на данный момент.

– Тихо все, – вдруг скомандовала Алиса.

Мы послушно замерли, не решаясь издать ни звука, и спустя какое‑то время тоже услышали тихое шарканье ног. Неторопливые шаги приблизились, и вскоре я увидел фигуру в темном плаще с капюшоном, надвинутым по самый подбородок.

– Эй, долго вы нас тут держать собираетесь? – как всегда первым не сдержался Чез.

Наш тюремщик никак не отреагировал на его крики. Пройдя по коридору, он заглянул в каждое окошко, убедившись, что мы все еще на месте и более или менее живы. Странно, но когда он приблизился ко мне, я так и не смог разглядеть его лицо.

– Ты говорить‑то умеешь?! – продолжал кричать Чез. – Зачем мы вам нужны?!

Закончив осмотр, мужчина, если это, конечно, был именно мужчина, так же спокойно ушел.

– И что это было? – озадаченно спросил Чез.

– Полагаю, ежечасный обход, – ответил я. – Нам стоит точно запомнить, с какой периодичностью он будет здесь прогуливаться. Вдруг пригодится.

Сомневаюсь, что это нам действительно пригодится, но надо же было чем‑то занять друзей. Я‑то хоть походить от стены к стене мог, зарядку сделать, а им там и нос почесать не получится.

– Давайте пока отдохнем, что ли, – предложил Чез. – Конечно, здесь не очень удобно, но делать‑то больше нечего…

– Да, если что‑то изменится, нам понадобятся все силы, – согласилась с ним Алиса.

– Мы обязательно найдем способ выбраться отсюда! – заверил я друзей, хотя сам в этом уверен не был.

Я так привык, что все в моей жизни движется со скоростью ветра, что сейчас просто не мог найти себе занятие. То есть конечно, я давно мечтал об отдыхе, но едва ли это место тянуло на комфортный гостиничный номер. Да и Алиса почему‑то оказалась поселена аж через две стены от меня. Но даже в такой обстановке оставалась возможность провести время с пользой и спокойно подумать обо всем происходящем. Правда, я ей не воспользовался и предпочел настроиться на применение запретной магии и лечь спать.

– Зак!

Не знаю, сколько времени прошло, но чувствовал я себя выспавшимся и даже отдохнувшим. Если не считать боль во всем теле от лежания на каменном полу, то все было бы вообще отлично. Ах да, еще я бы не отказался оказаться где‑нибудь подальше отсюда.

– Уже проснулся! – крикнул я в ответ, поднявшись с пола.

Как я и думал, воспользоваться запретной магией не получилось. Что ж, по крайней мере, я перепробовал все возможности.

– Еду принесли!

А это уже голос Наива. Ну разумеется, не мог же он проспать кормежку.

Я успел немного размять тело, когда в окошке появился бумажный пакет и упал на пол. Обычно в такие пакеты складывали пирожки в Крайдолле, но шатерцы ограничились сухим куском вяленого мяса и бутылкой воды.

– Эй, а десерта не будет?! – вовсю распинался Чез, надеясь добиться от тюремщика хоть какой‑то реакции.

– Ага, и как бы еще добавочки попросить? – вновь раздался голос Наива.

Причем он‑то, в отличие от Чеза, говорил вполне серьезно.

Тюремщик ушел, оставив нас наслаждаться сомнительными яствами и развлекаться беседой.

– Появились какие‑нибудь идеи? – спросил я друзей, остервенело грызя твердый кусок мяса.

– Никаких, – ответила за всех Алиса. – И главное, совершенно непонятно, зачем мы им нужны.

– Судя по всему, они отлично осведомлены о наших личностях, иначе бы меня не поселили в столь комфортную камеру, – предположил я. – Видимо, им от меня что‑то нужно и при этом они знают, что я в данный момент представляю для них наименьшую опасность.

– Ну да, – согласился со мной Чез. – Все в форте знают, что ты «перегорел» и кроме некромантии ничем не владеешь. Артефакт‑то у тебя наверняка отобрали?

Ох, не хотел я, чтобы друзья упоминали о черепе, благополучно избежавшем экспроприации. Видимо, это было одно из свойств артефакта – скрываться от тех, кто его хочет отобрать без разрешения хозяина. Во всяком случае, иного объяснения тому, что черепок остался при мне, я найти не смог.

– Толку от него тут все равно бы не было, – уклонился я от прямого ответа, помня о возможном подслушивании.

Мне становилось понятно, почему со склада была украдена тушка лисы, она вполне могла навести наших ученых на какие‑то догадки о действиях шатерцев.

– И дверей, как назло, нет, – раздраженно сказала Алиса. – О ключе‑то они знать никак не могли.

– Да, я тоже это оценил, – согласился я. – Значит, остается только ждать. Может, еще появится шанс…

Сидеть в плену – то еще удовольствие. Когда мы с Чезом попали в тюрьму в Лите, то знали, что рано или поздно нас освободят. И даже если кто‑то назначит наказание, то, отбыв его, мы все равно окажемся на свободе. Сейчас же будущее мне представлялось исключительно в темных тонах, примерно в цвет земли, под который мы сейчас и находились.

К счастью или сожалению, уж не знаю, но никто не торопился устраивать нам допросы или переводить в более комфортные условия. Тюремщик исправно проходил по коридору раз в час‑полтора, мы перекидывались короткими фразами, стараясь подбадривать друг друга, но на душе скребли лисы.

Я пробовал медитировать и неоднократно обращался к артефакту в надежде на то, что он сможет найти хоть какой‑то материал для создания умертвий, но все было без толку.

«Как же глупо, – раздраженно думал я, уткнувшись головой в холодную каменную стену. – Так и сгнием тут под землей».

– Ну допустим, пробьешь ты головой эту стену. И что будешь делать в соседней камере?

– А?

Я резко обернулся и увидел в маленьком окошке камеры капюшон нашего тюремщика.