Впечатляюще неистовый (ЛП)

- Как ты думаешь там внутри достаточно места для нас? - спросил Сердан, но собственно не было надобности в том, чтобы думать об этом. Нам нужно было попытаться, рискуя быть пойманными, и доставить мануш новые неприятности. Так как мужчины с сыром могли подумать, что мы одни из них. А если не подумают так, а узнают нас, то мы сами доставим себе неприятности.

Я потянула Сердана за рукав и ринулась вперёд. Улица была свободной. Нам нужно было только быть быстрыми и незаметно достичь задней части фургона, а с этим мы должны справиться, потому что двери были ещё раскрыты настежь. Тем не менее, я на короткое время остановилась, чтобы спрятаться за одной из дверей и бросить взгляд на деликатесный магазин. Мужчины что-то громко обсуждали и при этом курили сигарету. Лучшей возможности у нас не будет.

Как два тигра при атаке, мы запрыгнули в фургон, хотели сделать один шаг вперёд в глубь машины и сразу же потеряли равновесие, потому что не было места, чтобы стоять, да, даже места для наших рук и ног. Пол был заставлен ящиками с вином, которое из-за нашего удара подозрительно зазвенело. Справа и слева от нас тянулись широкие полки до самого потолка заставленные ящиками полными кругов сыра, которые были закреплены многочисленными ремнями.

Сердан и я опасно закачались и схватились друг за друга и за ремни, чтобы не грохнуться на ящики с сыром и не перевернуть тут всё. По необходимости мы опустились вперёд на колени, прямо на вино. Снова бутылки зазвенели, ударяясь друг о друга.

Клод должно быть был глухим, если не услышал это.

- Забирайся вон туда, - прошипел Сердан. - За ящики.

Как жук, он на четвереньках прополз по вину, ящики которого, в задней части грузового отсека поднимались выше. Они были частично прикреплены ремнями к стенам и друг к другу, но между самых последних штабелей и задней стенкой грузового отсека находилась тёмная ниша, хорошо заслоненная и достаточно большая для нас двоих. Уже приближались шаги человека, снабжающего сыром, и я услышала, как он попрощался со своим коллегой. Если я буду слишком торопиться, то звон бутылок завершит нашу поездку прежде, чем она началась.

Недолго думая я схватила один из ремней, оттолкнулась ногами от деревянного края ящика передо мной и, высоко прыгнув, махнула в сторону ниши. Сердан схватил меня за талию, чтобы в последний момент затянуть к себе в темноту.

Две секунды позже двери захлопнулись, и мы больше даже не могли различить руку пред глазами. Мотор завёлся. Гудя, включилось охлаждающее устройство, и холодный ветер коснулся наших носов. Это будет ледяная поездка. И вонючая.

- Блин, это барахло воняет хуже, чем ноги Билли, - застонал Сердан. - Я ненавижу сыр. - Я услышала, как он копается в кармане своих брюк. Потом рядом со мной зажглось маленькое пламя. У Сердана с собой была зажигалка. По крайней мере что-то, подумала я. Провести несколько часов в вонючем, холодном фургоне было что-то совершенно другое, чем путешествовать с мануш в их уютных жилых фургонах, где в дороге можно было поспать, поесть и посмотреть телевизор.

Я ощупала пол, на котором мы сидели, потому что немного раньше подумала, что почувствовала что-то мягкое. Чувство не подвело меня. В углу лежало пыльное, колючее одеяло, которое тоже навязчиво воняло сыром, но могло дать нам немного тепла.

Мы сели спиной к стене, набросили одеяло на наши плечи и плотно прижались друг к другу, хотя я точно чувствовала, что Сердан собственно предпочёл бы быть один. Но это было невозможно в фургоне, везущем сыр. Мы ведь не хотели замёрзнуть.

- Мне нужны штаны, - прервала я наше ледяное молчание.

- О, Люси, у нас реально есть другие проблемы, чем новая одежда ...

- Нет, серьёзно. Мне нужны штаны. Как ты думаешь, они могут здесь где-нибудь лежать?

- Почему здесь должны лежать штаны? - Слова Сердана были неохотными и отрывистыми. Скоро он уже вообще ничего не будет говорить, так что я замолчала и стала размышлять сама над тем, как мне добыть или сделать из юбки штаны.

Потому что мне наверное придётся использовать немного акробатики, чтобы добраться до дома Джонни. Сердан наверное думал, что я удовлетворюсь тем, что встану пред домом и буду смотреть наверх, после того, как замечу, что всё равно никогда не смогу зайти туда.

Но всё было не так просто. Я решила подождать с моими размышлениями о штанах, пока мы не доберёмся до места. Потому что и с нашим прибытием тоже было не всё гладко. Откуда мне знать, какой дом был собственностью Джонни? Клод ехал к богатым, сказал Мандолино. Таких было много на Лазурном берегу, и за каждой раскошенной виллой мог прятаться Джонни.

В этот момент мы очевидно были на автобане. Фургон больше не сворачивал, и у меня было такое чувство, что он двигался очень быстро. Джонни точно не будет жить непосредственно возле автобана, и другие богачи тоже нет. Поэтому без лишних слов я склонила голову на плечо Сердана, закуталась ещё сильнее в колючее одеяло и понадеялась, что решения для препятствий, которые выстроились передо мной, придут мне на ум во сне.

Но едва мы снова покинули автобан, про сон можно было забыть. На каждом повороте Сердан страдальчески стонал, причитал, что ему плохо от зловония сыра, и он наконец-то хотел отсюда выбраться. Вначале я думала, что он снова только в плохом настроении, но потом заметила, что он действительно ненавидел сыр и что его тошнило. Зажжа зажигалку я увидела, что он был серого цвета.

- Я просто не переношу сыр, - сказал он укоризненно, после того, как я посветила на него и осмотрела.

- Тебе его и не нужно есть. Только нюхать.

- Да это почти одно и тоже, - ответил Сердан с отвращением и прижал к носу угол одеяла, прежде чем нас снова бросило в сторону, потому что фургон опять поворачивал.

- Смотри не вырви мне на колени, - попросила я Сердана, но он храбро сглотнул и зажал нос всем кулаком, чтобы не думать о сыре и ногах Билли. Уже при первой остановке Клода, после казалось семнадцати часовой поездки, я должна была признать, что это будет невозможно, узнать дом Джонни.

Я никогда не видела фотографии этого дома, и Сердан в интернете тоже не нашёл ни одной. Как только Клод, раскачивающийся походкой и с большим ящиком на своих жирных руках, - так как Клод был толстяком, моя догадка была верной, поплёлся навстречу огромным воротам первого особняка, мы встали и высунули свои носы в боковую дверь. Сердан начал хватать ртом воздух, как будто вот-вот задохнётся.

Но мы не могли определить, были ли мы уже в Ле-План-де-ла-Туре, и выяснить, являлась ли роскошная вила с бассейном и огромным садом домом Джонни. Клод исчез из поля зрения, а огромные ворота закрылись сами по себе. Конечно же бесшумно. Также, как это показывали в фильмах.

Было бы глупо, выйти здесь и надеяться на то, что сразу же первый особняк был тот, в котором живёт Джонни. Это было бы слишком большое везение. У меня появилась другая идея, даже если Сердан с удовольствием выпрыгнул бы из фургона вниз головой.

Так как я заметила, что Клод всё время что-то бормотал, в то время как открывал боковые двери фургона и собирал вместе заказанный товар. Для меня это звучало почти как шепелявое щебетание обезумевшей от любви змеи, но я поняла Мандолино и между тем понимала уже даже госпожу Дангель, мою учительницу по французскому, которая тоже специализировалась на шипение. Если немного повезёт, то я смогу понять некоторые фрагменты предложений и у Клода, которые подскажут мне, где мы находимся.

- Он разговаривает со своим сыром, - сообщила я, хихикая, Сердану о своих успехах в переводе, когда Клод после трёх следующих остановок, напевая, прошёл в развалку в сторону входа и был впущен. Постепенно я начала понимать человека развозящего сыр. Но Сердану было не до смеха.

- Ещё два дома и я выйду, не то облюю твоему Клоду весь фургон. Эти улицы состоят только из поворотов! Это ужасно, - пожаловался он.

- Он не мой Клод. Но может быть он отвезёт нас к Джонни и ... - Я замолчала, потому что блаженная болтовня Клода снова приблизилась к нам. Да, я была уверенна, что он разговаривал со своим сыром.