Светлые очи мага Ормана (СИ)

Ответом была тишина. Чтобы как-то развлечься, он стал крутить тарелку на полу, пытаясь заставить ее вертеться на ребре. Минут через пять послышался звон - тарелка разбилась.

- Дикари, - раздалось ворчание из-за двери. Сергей съежился. Он и не подозревал, что здесь такая слышимость. Впрочем - успокоился он себя - все равно эльфы его не понимают.

- Пока не спишь, разомнись, - сурово обратился к нему Влад. - Походи, попрыгай. И возьми мою рубашку.

- А ты?

- Мне все еще жарко от лекарства.

- Ну, смотри, - Серый в темноте пополз к менту. Ткнулся в него головой. Тот бесцеремонно отстранил его от себя и вложил рубашку в руку.

Кряхтя, парень стал ее вертеть в руках. Долго не мог разобраться, где верх, где низ, потом подумал, что все равно никто ничего не видит, можно одеть абы как. Наконец справился, хотел застегнуть пуговицы, потом плюнул, просто завернулся в нее, но напоследок сказал наставительно:

- Как замерзнешь - сразу скажи, - мент только хмыкнул. - Мое дело предупредить, - добавил Серый.

Он сел и опять обхватил себя руками. Вскоре раздалось пение Тораста, но на этот раз тихое. Если не вслушиваться, - запросто можно подумать, что это колыбельная. Колыбельные всегда тягучие и заунывные. Вскоре глаза Сергея начали слипаться, ему показалось, что он нырнул в черную пропасть. Долго там барахтался: сон был беспокойный. Потом резко вынырнул в такую же тьму - даже испугался. Быстро восстановил последние события жизни и успокоился. Понял, что пробудился от холода. Растер себя руками, вспомнил, как бабушка учила: “Если мерзнешь, надо напрягать и расслаблять мышцы. Сразу согреешься”. Никогда ему это не нужно было, а теперь пригодилось. Он попробовал. Действительно стало теплее, но теперь он почувствовал, что ноги затекли страшно, стал растирать нижние конечности. Потом впал в забытье, потому что согрелся, но тесно стало. Сквозь сон сообразил, что Ут и Тораст легли рядом, согревая его. “Видела бы меня братва”, - хмыкнул он про себя, - справа маленький, слева зелененький”, но сопротивляться не стал, уснул и даже сон успел увидеть. Снилось что-то приятное, хотя пересказать увиденное Сергей бы не смог. Просто белое облако, которое медленно клубилось среди ослепительно белого неба. Облако сдувало в сторону, и Серый с нетерпением ожидал, что же откроется. Он был уверен, что откроется нечто важное… Потом невыносимо засосало в желудке, и он снова открыл глаза. Тело затекло, он осторожно, чтобы не разбудить других повернулся. Услышал в темноте движение.

- Влад! - позвал он. Все стихло. Стало жутко. Как будто подкрадывается кто-то в темноте, а они спят себе, ничего не замечают. Сколько их тут держать будут?

17 июня, около половины одиннадцатого вечера, Волгоград.

Сашку взяли уже к вечеру. Вчера ему удалось добыть дозу. За одно барыга сказал, что его Барин ищет. Поэтому Сашка и на утро оставил децил, думал, пересидит как-нибудь. К обеду начался отходняк. Но страх перед Барином заставил остаться дома. А когда началась такая тряска, что уже и смерть не страшна - тогда не было сил украсть что-нибудь, а свое уже все распродал.

Он катался по полу, выл в голос, терял сознание, снова катался и выл.

Братки взяли его, когда он уже совсем мертвый был. Просто вышибли дверь, дали чего-то нюхнуть и вынесли из квартиры. На какое-то время он конкретно завис. Начал хоть что-то соображать лишь в тупике. Знакомый такой тупичок. Сколько раз они с друзьями тут после принятия дозы пускали девок по кругу. То Нюрку, то Светку, а иногда за дозу давала даже недотрога Василиса из универа. Вернее была из универа. Выгнали ее и теперь она обитала в подвале боясь попасться на глаза родителям.

Все также как всегда. Мусорные баки, обшарпанный, заляпанный помоями забор. Новое, только нарисованная на досках дверь и… в глазах Сашки потемнело - стоящий прямо перед ним Барин. “Хана!” - только и мелькнуло в голове.

- Здравствуй, Невский! - ласково сказал Барин и Сашка понял, что это конец - сегодня он не будет слушать жалкий лепет о том, что вот не сейчас, так через полчаса он весь долг принесет и покроет. Или стырит то, что Барину нужно, пусть только Барин не гневается. Теперь не будут слушать. И все же он заплакал, как обычно, заскулил, размазывая прозрачные сопли по желтому лицу.

- Барин, прости! Руки ноги целовать буду. Все отдам. В два раза больше отдам. Все сделаю, что скажешь, - он говорил, а сам подползал к блестящим ботинкам авторитета. Вот доползет - и будет их целовать. И Барин смилостивиться.

Барин слушал, склонив голову на бок. Когда до ботинок осталось сантиметров десять, он со всей силы засветил ему в нос.

- Ты что, Невский, решил мне ботинки испачкать? - зашипел он. Вот такая у него кликуха была - Невский. Потому что Сашка, и потому что приехал из Питера. И всем браткам особенно нравилось называть его Невским, когда ногами ребра считают.

Из разбитого, а, может, и сломанного носа кровь хлынула рекой. Но он утираться не стал. Сашка молча, вытаращив глаза, смотрел, как наклоняется над ним Барин.

- Ты что, сученыш, думал от меня уйдешь? Думал, меня за нос водить еще месяц будешь? Со мной так нельзя. Ты что не знал, что со мной так нельзя? - Сашка не реагировал на слова, ужас лился из глаз. Сейчас прямо умрет от ужаса.

Барин, не дождавшись ответа, выпрямился.

- Давайте, братки. Попинайте маленько, да и забейте мяч в ворота. Его пример, другим наукам, - закончил он, блеснув эрудицией. Правда, вряд ли шавки поняли, что это цитата классика.

И Сашку стали пинать. Он даже не сообразил, что братки им в футбол играют. Сил увернуться от тяжелых ударов не было. Он закрыл глаза и машинально отмечал про себя: ребро, печень, позвоночник. Потом все прекратилось.

- Вставай! - услышал он рев над головой. - Вставай, падла. Ты помилован.

Не веря ушам, поднял голову. Точно напротив него чьи-то кроссовки. Грязные, точно хозяин ими в смолу наступил, а потом пылью присыпал. Сашка свою кровь на этих ботинках не узнал.

- Вставай, сука, а то передумаем!

Он медленно подобрал под себя тонкие ручонки. Сам удивился, что их не поломали, что он смог поднять себя над землей. Пусть покачивается, но все-таки поднялся. И даже ноги под себя подтянул.

- А теперь пенальти! - злорадно объявили над головой - и кроссовок стремительно приблизился к нему. Ударили не голову, а в грудь. Со всего маху, вгоняя острое ребро в легкие. Сашка не дышал. Чувствовал только как дом и мусорка проносятся мимо него. За спиной забор. “И все”, - подумал он.

18 июня (2 Синего), раннее утро, Замок горных эльфов, темница.

Влад услышав, что разбудил Сергея, замер. Он тоже проснулся от холода. Конечно, он был больше закален, чем этот сметанчик (так называли у бабушки в деревне маменькиных сынков). Но во сне тело остывает, так что и он замерз. Осторожно поднялся, поприседал пока пар не пошел. Видимо этим и разбудил пацана. Теперь можно еще минут тридцать поспать, пока снова не остынет. В Чечне так же под утро грелись - под утро в горах прохладно. Услышав мирное сопение справа от себя, он продолжил приседать. Если верить внутренним часам, до рассвета осталось недолго. День и ночь здесь мало отличаются от земных. Влад прислонился к стене и закрыл глаза. “Выберемся ли мы отсюда?”

На этот раз его разбудил протяжный скрип двери. Тут же встал, прислонился к стене. Смотрел, как поднимается, протирая глаза, живописная группа: орк, Ут и Серый. Последний вылупился:

- А ты че не спал, что ли?

Влад не удостоил его ответа.

Он выглядел очень эффектно, белая майка (может, она и не белая после стольких приключений, но в полумраке не видно) подчеркивала рельеф мышц. Сергей чуть не задохнулся от зависти.

На слепящем пороге встал Эор.

- Поднимайтесь, - сказал он. - Правитель Иситио удостоил вас аудиенции. Быстро.

- Дай рубашку, - кивнул Серому Влад и, сморщившись, провел рукой по небритым щекам.