Квази-мо. Часть 2 (СИ)

Недалеко от крыльца стояла беседка. Двери в домик большие, двухстворчатые и с толстыми полированными стеклами. Вдоль асфальтированных дорожек росли огромные кипарисы, между которыми стояли разноцветные светильники. Вдалеке со щелканьем летали светлячки.

- Интересно, - подумал я, - я же был на озере недалеко от Богородска, как же это меня перенесло на побережье? И что-то я не припоминаю, этого места.

Я бросил сигарету в урну и вошёл в дверь.

Мужчина лет тридцати, по одежде и по поведению - охранник, кивнул мне головой. Куда идти и кто я здесь, совершенно непонятно.

- Всё в порядке? - спросил я для проформы.

- Так точно, товарищ президент, - отчеканил охранник.

- Проводите меня до кабинета, - попросил я, - какая-то усталость навалилась.

Охранник что-то прошептал в сторону левого уголка рубашки и подхватил меня под руку, помогая подняться по ковровой лестнице на второй этаж.

На втором этаже навстречу мне нёсся человек с испуганными глазами. Он схватил меня за руку и стал щупать пульс. Затем мы вошли в комнату, в которой стоял большой письменный стол с настольной лампой с зеленым абажуром, большой кожаный диван и знакомый сундук в нише.

Человек, от которого слегка пахло лекарствами, взял мою левую руку и надел на средний палец какое-то толстое и эластичное кольцо. Кольцо внезапно раздулось и сильно сжало мой палец, затем послышалось негромкое шипение и кольцо стало ослаблять свою хватку.

- Давление нормальное, Алексей Алексеевич, - сказал доктор, снимая кольцо с моего пальца. - Вам нужно перестать курить эти ужасные сигареты и соблюдать режим работы. Сейчас я разгоню ваших помощников, и вы выступите с посланием к народу Богославии экспромтом, и выступление будет самым лучшим, - улыбнулся он.

- Хорошо, доктор, - согласился я, - я только взгляну на исправленный текст и лягу спать.

Доктор ушёл, а в кабинет вошли три человека.

- Алексей Алексеевич, - сказали они чуть ли не хором, - вот обновленный текст доклада. Мы ждём в соседней комнате.

И они вышли.

Я взял бумаги и стал читать.

Глава 123

- Уважаемые граждане Богославии! Сограждане, - начал я читать вслух. - Сегодня, в 50-ю годовщину моего избрания президентом Богославии я, по многолетней традиции, должен дать вам отчет о проделанной работе...

Я читал и не верил своим глазам. Это что же, я переместился на сорок шесть лет вперёд и всё ещё президент? Уму непостижимо. И это даже невообразимо. Мы же не в азиатской стране, где пожизненное президентство является нормой азиатской демократии. Добрался до власти, переломал кости оппонентам и все граждане во избежание ещё больших ломок все как один, единогласно, избирают этого человека пожизненным президентом. Можно и подемократить, выберешь другого, а вдруг он ещё хуже окажется? Пусть уж лучше этот гад правит.

Судя по докладу, я числюсь в числе хороших президентов. Или это партия моя меня так красит? Не человек красит партию, а партия красит человека. Любого паразита можно покрасить розовой краской, и он будет как ангелочек, можно и голос разными там хирургическими приемами сделать потоньше и поласковее.

По уровню антикоррупционности мы на третьем месте в мире. По свободе слова и свободе прессы - на пятом. Третье - по использованию передовых информационных и коммуникационных технологий. 3-е место по числу сотовых абонентов. 2-е место по числу пользователей Интернета. 72 место в мире по числу самоубийств. 134-е место по числу курящих детей. 4 место в мире по продолжительности жизни. 32-е - по количеству заключенных на 1000 человек. 6-е место по объему золота, находящегося в государственном резерве. 1-е место в мире по числу миллиардеров. 5-е место по уровню жизни. И то, что Богославия уничтожила знак равенства между милицией, преступностью и прокуратурой.

Там ещё было немало позиций, по положению Богославии в современном мире. Результаты, я скажу, хорошие. За такую страну и погордиться не зазорно.

В конце доклада было написано дословно так:

- Граждане Богославии. Я сделал всё, что было в моих силах. Стабильность в нашей стране обеспечена. Возможность повторения коммунизма и фашизма исключена. Поэтому я и обращаюсь с просьбой не поддерживать мою кандидатуру на следующих президентских выборах. Выберите себе достойного кандидата и испытайте в жизни хоть какие-то изменения. Выдавите из себя последние капли ленинизма и сталинизма. Больше не будет массовых репрессий и подавления личности. Живите свободно!

Как будто я написал то, о чём думал всегда и, наконец, пришло время, когда мысли мои материализовались. Верили ли мы в это? Верили ли наши граждане в то, что такое время придёт? Убежден, что не верили. Им столько раз рассказывали такие красивые сказки, которые так и оставались сказками, что в них просто никто не стал верить. А тут на тебе...

В дверь кто-то постучал.

Я повернул голову и увидел фигуру человека лет тридцати с несколькими листами бумаги в руках.

Он подошёл и положил листы передо мной.

Я стал читать, и с каждым словом изумлялся больше и больше.

Глава 124

Контракт. Мы, нижеподписавшиеся: Люций Фер с одной стороны и Люций Ал с другой стороны, именуемые договаривающиеся стороны, заключили настоящий контракт в том, что одна сторона продает свою душу, а другая сторона покупает эту душу за исполнение всех желаний продающей стороны. Подписи сторон. Завитушка Люций Фера и моя подпись.

- Что, Алексей Алексеевич, не узнаёте? - сказал человек, и я узнал Люция Фера. Он нисколько не изменился. Я тоже не так сильно изменился, но всё равно уже выглядел старше пятидесяти лет, хотя мне шёл уже девятый десяток.

- Сейчас узнаю, - сказал я, - только я думал, что наши договоренности забыты обеими сторонами и я свободный от всех обязательств человек.

- Это вы зря о нас так плохо думаете, - улыбнулся мой старый знакомец, - мы никогда и ничего не забываем и своих друзей не бросаем.

- А чего же полвека не появлялись и даже не напоминали о себе? - как бы обиженно спросил я.

- Наказать вас хотел, вот и не появлялся, - усмехнулся Люций Фер.

- Чем это вы меня наказать хотели и за что? - не понял я.

- Да не вас лично, а всё человечество за грехи ваши неисчислимые, - голос Люция Фера звучал хитро, да за всякой хитростью часто кроется коварство.

- В вашей епархии все грехи большой доблестью считаются, нас не наказывать надо, а награждать нужно, - улыбнулся я.

- Вот я и наградил вас синдромом Квазимодо, - серьёзно сказал "адвокат". - Я ведь не всегда был земным начальником, был я и в верхах, рядом с небожителями сидел, чай-водку пил, беседы разные вёл и все плохие дела у нас грехами почитались, так вот я и не отвык от этого. Самого за грехи большие из номенклатуры попёрли, вот я на вас зло и сорвал, думал, что вскоре вы все будете квазимодами. А вы и ваша Богославия, сначала согнулась, а потом распрямилась. А я поэкспериментировал с вами славно.

- То есть как, поэкспериментировал? - не понял я.

- Сначала я заключил контракт с Чингисханом, потом с Наполеоном, а потом с Гитлером, - сказал Люций Фер, - и конечная цель у всех была Богославия.

- Это получается, что Богославия в их лице победила тебя, Люция Фера? - удивленно спросил я.

- Меня никто не может победить, - торжественно сказал мой собеседник, - они получили заслуженное наказание, потому что стали считать себя равными мне. А мне равных нет. Ты хочешь быть равным мне?

- А для чего мне это? - спросил я. - Я человек, всё человеческое мне не чуждо, и я хотел бы сделать предложение о разрыве нашего контракта.