Квази-мо. Часть 2 (СИ)

Большинство моих помощников высказались за продолжение визита:

- Пусть американцы посмотрят на себя стороны, увидят, какие у них есть квазимоды.

- Возможно, что это и есть тот прорыв в наших отношениях. Эх, заглянуть бы вперед, лет на сто, посмотреть, правильно ли мы делали?

Ужин двух президентов на ранчо прошёл по-домашнему. Татьяна приготовила все закуски для водки. Естественно, были у неё и квалифицированные помощники, разложившие всё по маленьким тарелочкам и упаковав их в удобные коробки. Грибы - солёные рыжики и грузди, селёдка в масле с колечками лука, сало солёное с чесноком, картофель отварной со сливочным маслом и зеленью. Положив всё на стол, Татьяна сказала:

- Никаких вин я пить не буду. Составлю компанию мужу и его коллеге.

Удивленно пожав плечами, жена хозяина ранчо приказала убрать со стола вино и фужеры.

После второй рюмки беседа пошла оживлённо, благо все знали один язык - английский, а богославская водка облегчает понимание между людьми разных национальностей.

Один японский поэт по этому поводу написал достаточно знаменитые хокку:

Коньяк бочковой -

Созиданье природы.

Но он не сближает народы.

Вот кактус растёт

И там гонят текилу.

И что она даст современному миру?

Вот скотское виски,

Самогон на орехах.

И дружба народов в огромных прорехах.

И богославская водка,

Чиста, как слеза.

И сразу сияют от дружбы глаза.

Все молятся Солнцу.

Все дети Природы.

За водкой сдружились народы.

Малоразговорчивая жена американского президента, мать четырех детей даже запела с нами после четвертого тоста:

Степь да степь кругооом,

Путь далёк лежит,

В той степи глухой

Зааамерзал ямщик.

Глава 118

Трехдневная поездка вымотала и меня, и американского президента.

Перед моим отъездом в аэропорт Крис сказал мне:

- Сегодня объявляю себе выходной, а тебе приятного отдыха во время полета.

Пока я летел, американский президент выступил с обращением к нации, где рассказал, за счет чего так поднялась Богославия. Он просил, чтобы все внимательно отнеслись к людям, заболевшим синдромом Квазимодо и что единственное лекарство для них - исправление состояния души.

Как говорит старая богославская поговорка - что крестьяне, то и обезьяне, - со всех сторон с подачи американского президента посыпались приглашения посетить европейские страны с официальными визитами.

Для моей встречи в аэропорты стягивали как можно большее количество граждан, выплачивая им деньги за стояние вдоль улиц и участие в многотысячных митингах.

В Китае на меня не молились, но толпы людей бежали к тем улицам, по которым проезжал я, а власти издавали цитатники моих изречений.

Японцы организовали пошаговую телетрансляцию моего визита. Не было ни одного японца, который бы реально и виртуально не соприкоснулся со мной.

Индия засыпала меня цветами и песнями, толпы народа собирались там, где был я. Сотни телекамер нацеливались на меня, и я видел на мониторах крупным планом мои шевелящиеся губы для тех, кто совершенно не слышит.

В мусульманских странах я выступал перед теми, кто шёл на хадж и камень Каабы призывно чернел вдали.

Все прекрасно знали, на что они идут, но визиты не отменяли.

В мире вспыхнула эпидемия синдрома Квазимодо. Но никто этой эпидемии не боялся. Заразы не было. Была злоба к ближнему и негатив к Богославии. Больше всех пострадали неугомонная Польша и её соседи из трех Прибалтийских республик. Злоба к ближнему исцелялась убеждением и молитвой, а вот негатив к Богославии не вытравливался. Чем больше людей призывали к тому, что нужно забыть старые обиды и жить реалиями двадцать первого века, тем сильнее квазимодило бедных поляков. Но не всех. Половина поляков быстро встала на ноги и приняла нормальный человеческий облик. Вторая половина упивалась своим квазисостоянием, говоря всем остальным:

- Смотрите, как мы страдаем за Речь Посполитую против окаянных богославов. Не забудем обид панских, и пока богославы не приползут к нам на коленях, повесив на шею привязанные веревкой ножны от их мечей, мы даже думать не будем о замирении с ними.

Сами поляки извинялись за них перед другими народами и выражали сочувствие своим квазимодам, надеясь, что проблески сознания вернутся и к ним.

Прибалтийские квазимоды шли дальше. В эсэсовских мундирах и в форме лесных братьев они ковыляли по улицам своих городов, поселков, деревень и исступленно кричали "Хайль Гитлер", позвякивая Рыцарскими и Железными крестами. Даже всегда толерантная к врагам Богославии европейская общественность кривилась при виде этих квазимод в мундирах с крестами.

Масла в огонь подлили прибалтийские средства массовой информации, вспомнив, что синдром Квазимодо пришёл к ним из Богославии. Они как будто подстегнули мирных людей в своих странах, и число квазимод там стало расти в геометрической прогрессии.

Нам это было не в диковинку. У нас много своих квазимод из ура-патриотов и представителей тоталитарной партии, в свое время узурпировавшей право на истину, которая укладывалась в их идеологию.

Зато четко держались мусульмане. Их муллы и имамы говорили правоверным, что у каждого квазимоды, если он не прилагает усилий к исправлению себя, нос становится похожим на свиной пятачок. Но радикальные исламисты страдали точно так же, как поляки, прибалты и коммунисты.

Учёные во всех лабораториях мира изучали клетки квазимод, чтобы выделить субстанцию для производства препарата, мазнув которым по руке человека можно сразу сказать, кто он такой по цветовой таблице окрашенного лекарства.

Глава 119

Иногда мне казалось, что если бы не было синдрома Квазимодо, то нехорошие люди всё равно бы проявили себя и понесли заслуженное наказание. Лет через триста, на том свете, может быть. А, с другой стороны, это даже лучше, что есть такой синдром.

- Ты знаешь, - сказала мне однажды Татьяна, - меня три раза так квазимодило, что я боялась выглядеть полной квазимодой, так я злилась на тебя.

- Каждый человек должен побыть в шкуре квазимоды, чтобы получить иммунитет от безвредной злобы, хотя такой и не бывает, - сказал я. - Просто человек начнет понимать, что злоба - это не то качество, которое должно быть в общении с окружающим миром. Злоба и зло - вот две нематериальные субстанции, которые в руках человека могут материализоваться.

- А ты не думаешь, что синдром Квазимодо является нарушением права человека на частную жизнь? - спросила меня жена.

- Не понял? - сказал я немного удивленно. - Объясни, при чём синдром Квазимодо и частная жизнь?

- Чего же здесь непонятного? - сказала Татьяна как о чём-то, само собой разумеющемся. - Каждый человек имеет право держать свои мысли и намерения при себе. Любые.

- Ты хочешь сказать, - спросил я, - что если мы как-то без ведома человека установим его намерение взорвать портативный ядерный заряд во время футбольного матча на Олимпийских играх, то таким образом мы нарушим права террориста?

- Да, вы нарушите его права, - убежденно сказала Татьяна, - и никакой суд не примёт во внимание ваши доводы и доказательства.

- Даже при том, что от его действий погибнет и пострадает миллион ни в чем не повинных граждан? - спросил я, внимательно глядя на Татьяну, пытаясь определить, то ли это временное помешательство, то ли в неё вселилась твердая позиция еврочеловеков.