Солнечный змей (СИ)

- Не страшно, – Речник тронул её плечо. – Будем сменяться у штурвала. Покажу тебе, как направлять ветер.

- Ты очень храбрый, Речник Яцек, – вздохнула Кесса. – А там, где вечный лёд? Тхэйга не выживет в метели из ледяных клинков…

- Посмотрим на месте, – ответил Старший Речник. – Возможно, путь станет извилистым. Меня больше смущает то, что рассказал Тулинен…

- Сарматы и их станция? – подняла голову Речница. – Но Тулинен сказал, что они насторожены, но не свирепы. Мы поговорим с ними со всем уважением… может, они расскажут, что так им не понравилось. Странно… Речник Фрисс живёт там, на истоках, и он никогда ничего не говорил о станциях на севере…

- Неудивительно, – нахмурился Яцек. – В самом Куо о них тоже лишний раз не говорят. Нас от свечения воды на истоках спасает в основном северный водораздел… вот тем, кто живёт на Весикьёльме и её притоках, не замечать этих станций не удаётся. А Лиу вообще стоит напротив «Ларата», на берегу того же озерца. Всегда удивлялся, почему озеро в темноте не горит зеленью…

- Нехорошо так портить реки, – покачала головой Кесса. – Но одно дело – вода, а другое – нападения. Им не понравится, наверное, что мы прилетели во время запуска. Но если у них есть время на стрельбу, то найдётся и на переговоры. А Король Свенельд не пытался поговорить с «Ларатом» сам?

- Король Свенельд последние годы только успевает удивляться, как Астанену удалось умиротворить своих сарматов, – вздохнул Яцек. – В Куо о таком и не мечтают. Обходят их стороной, вот и все разговоры. Шесть станций на одной реке – это всё-таки слишком много…

…Ветер подхватил тхэйгу под широко раскинутые крылья и нёс её на север, плавно покачивая на встречных потоках. Речнице, когда она прикрывала глаза, мерещилось, что она плывёт по Реке, и волны бьют в борта. Кончики крыльев слабо поскрипывали – костяной корабль едва шевелил ими, выравнивая полёт. Внизу змеилась сверкающая, как россыпь самоцветов, Канумяэ. Последние лепестки доцветающей Хумы перемешались на её волнах с золотой пыльцой бесчисленных Ив. С севера заходила тяжёлая клочковатая туча, порывы встречного ветра, пахнущего дождём, били по крыльям тхэйги, но Кесса на темнеющее небо глядела радостно. Корабль слегка снизился, пропуская тучу над собой. Речник Яцек тоненько засвистел, уводя за тхэйгой попутный ветер. Хагван нахлобучил мохнатую шапку и сдвинул над палубой две половины дождевого полога, оставив под открытым небом лишь нос корабля. Кесса запрокинула голову, вглядываясь в синевато-серое марево. Ей казалось, что вот-вот из тучи покажется стальное брюхо, и над берегами Канумяэ сверкнут бирюзовые молнии.

- Речник Яцек! – крикнула она, увидев сполох в облаках. – Посмотри!

Молния была белой – и ослепительно-яркой. От грохота Речница пригнулась к штурвалу. Яцек дёрнул на себя полог, закрывая от дождя и Речницу, и штурвал, посмотрел на небо и покачал головой.

- Ищешь стальную рыбу? Это не её дождь. Он идёт из Куо. Погодники из Лиу помогают собратьям. Хаэ-эй! Мать Макега! Пусть пламя гаснет под твоим дыханием!

Он высунул руку, ловя на ладонь капли дождя. Кесса усмехнулась.

- Солнечный змей думал так запросто иссушить Реку?! Мы ещё вернём его на солнце! Речник Яцек, а мы заночуем на Островах Кануу?

- Да, так будет удобнее, – кивнул Старший Речник, сменяя Кессу у штурвала. – Вылетим на рассвете и под вечер увидим берег Лиуоксы. Жаль, что Митиен сейчас не на Островах. Я с ним не виделся этой весной…

…Сквозь пятна свежих гарей тянулась молодая трава – она поднялась уже в два человеческих роста, и пепел, прибитый дождями, спрятался под ней. Вокруг шелестела нетронутая прошлогодняя поросль. Ветер пригибал её к земле, ломал иссохшие побеги. Орлис ещё не цвёл, но его длинные стебли уже переросли все злаки, а рядом с ним, наливаясь свежим ядом, качалась на ветру Стрякава. Там, где давние ливни размыли землю, белели склоны холмов, раскрошенный известняк усыпал землю, как плиты разбитой мостовой. Впереди уже блестела изжелта-зелёная листва – там поднимался березняк. Речница смотрела на него с опаской – летать на тхэйге по лесу ей до сих пор не приходилось.

- Отдохни, – Речник Яцек оттеснил её от штурвала. – После первой посадки покажу, как летать в березняке. Тут нужна осторожность…

Кесса села на скамью рядом с Хагваном. Олданец, задремавший было, тут же вскочил. Койя спрыгнула с его колен и потёрлась о броню Речницы.

- Хагван, ты спи, – прошептала Кесса. – Нам далеко ещё лететь. Внизу только травы и деревья.

- А-ах-ха… – служитель зевнул, прикрывая ладонью рот. – Не проспать бы всё на свете. Тут, в Куо, города в лесу не вдруг найдёшь. Уж на что Терия – большой город, а мимо него даже драконы в первый раз промахиваются. Кумси только потому и столица, что под ним деревья расступаются – его без проводника найти можно. А уж Лиу…

Хагван покачал головой. Штурвал тхэйги тихо захрустел. Яцек, придержав его, на миг обернулся и смерил олданца недобрым взглядом.

- То, мимо чего промахиваются драконы, называется Теримаэ. А столица страны Куо – Куомиэси. Пастуху перевирать всё на свете простительно, но раз уж ты подался в герольды – напряги память…

Хагван втянул голову в плечи и облегчённо вздохнул только тогда, когда Речник отвернулся. Кесса удивлённо мигнула. «Теримаэ и Куомиэси. Надо запомнить,» – она потянулась за дневником. «А Яцек сам, наверное, отсюда родом…»

- Хагван, а ты раньше бывал тут с Яцеком? – тихо спросила она. – Ты давно его знаешь?

- Летали, – кивнул олданец. – Я с его участка. Это ведь он меня в Замок привёз. Думал, я до Речника дорасту. А я демонов боюсь… так и остался в служителях. Он не рад, конечно, а что поделаешь…

Крылья тхэйги с тихим хлопком сложились. Корабль, уцепившийся когтями за ветку, покачнулся и замер. Хагван вскочил, испуганно глядя вниз.

- Тихо! – прикрикнул на него Речник Яцек, отходя от штурвала. – Тут сделаем передышку. Я лягу спать, вы подкрепитесь. Дальше корабль поведу я, а ты, Кесса, покажешь, за что тебя и Фрисса называют друзьями сарматов. Станция уже недалеко…

Ветер раскачивал длинные гибкие ветви Берёз, и они громко шелестели. Внизу, под непроходимыми завалами догнивающих стволов, отмёрших ветвей и сухих листьев, накопленных за многие годы, что-то скрипело и потрескивало – Кесса подозревала, что с таким звуком продираются сквозь валежник молодые побеги. Больше ни звука не было слышно в лесу, ни одна птица не крикнула в кронах, ни одна белка не мелькнула в ветвях. Березняк пропах преющей листвой и цветами Вялки. Белые шапки соцветий поднимались над ворохами сухих ветвей, и к ним слетались тучи мелких северных пчёл. Больше ничего живого Речница не видела и не слышала.

- Сюда никто не ходит, – шептал, оглядываясь по сторонам в тревоге, Хагван. – Смотри, сколько дров пропадает зазря! На деревьях нет подсочек, кора с них не снята, а внизу – ни одной тропы…

- Люди так боятся станции? – Кесса поёжилась. – Но стрелять ведь стали совсем недавно…

- Вайнег их поймёт, – Хагван пожал плечами и высунулся за борт, чтобы разглядеть нос корабля. – Ветер сильный, как бы флаг не сорвало…

- Думаешь, он нас спасёт? – недоверчиво спросила Речница, склоняясь над бездной. Синее знамя Реки моталось на носу тхэйги во все стороны и, должно быть, отвлекало Яцека. Но Речник молчал. Корабль мчался над горами хвороста, белопенными цветами Вялки, чёрными выгоревшими полянами и грудами пепла.

Они остановились снова – в развилке огромной Берёзы. Яцек выбрался из тхэйги, сорвал молодой золотистый лист и стал его жевать. Хагван остался на палубе – ветка, дрожащая под ногами, не внушала ему доверия. Кесса достала из сумки тёмно-синий скафандр станции «Идис» и надела поверх куртки, до поры отложив в сторону и щит, и длинный кинжал. Шлем надевать не стала – откинула за спину, как капюшон.

- Каримас милосердный! Тебя от сармата не отличить, – покачал головой Хагван, глядя на Речницу с суеверным страхом.

Наверху качнулась ветка. Сквозь завесу прутьев на путников смотрела большая сорока. Речница даже вздрогнула – ей казалось, над этим лесом даже птицы не летают…