Сказки о сотворении мира (СИ)

— У тебя сигареты есть? — спросил Артур.

— Учитель сказал, чтобы ты шел спать, — проворчал Оскар, — завтра покуришь.

— Он меня знает?

— Учитель сказал, чтобы ты спал в холле и дверь ночью не открывал.

— Что-то случилось?

Оскар взбежал по лестнице и заперся с Учителем наверху. Деев поднялся за ним и приложил ухо к щели в потолке.

— Он не отпустит вас? — спросил Учителя Оскар. — Почему?

Слова Учителя звучали гораздо тише.

— Ты уедешь завтра вместе с Артуром, и будешь ждать меня дома.

— Я без вас никуда не поеду. Что он сказал? Он разрешил нам работать?.. Натан Валерьянович, вдруг Деев — это наш шанс. Нельзя его отпускать сейчас… Нет, я ни о чем его не расспрашивал.

— Почему ты сразу не проводил его? — услышал Артур.

— Я подумал, если вдруг к нему вернется память…

— Не надо надеяться. Мы должны выполнять обязательства, если хотим рассчитывать на доверие к нам.

Артур так прижался ухом к щели, что чудь не приподнял доску. Ступенька скрипнула под его ногой.

— Надо попробовать, Учитель, — настаивал Оскар. — Если упустим возможность…

— Дай человеку то, что ему причитается, и не требуй того, что он не может дать, — стоял на своем Учитель. — У Артура сложная судьба, нам всем будет легче, если он уйдет отсюда.

Ступень скрипнула еще раз. Деев прыгнул на диван, накрылся с головой одеялом. Когда он в следующий раз приблизился к потолочному люку, щели укрывал ковер. Артур, наконец, улегся, но сон не шел. Мысль о больших деньгах чередовалась с мыслью об Ивонне. «Наверно, я местный, — решил он, — надо спуститься в село и расспросить о себе тамошних. Или не местный? Они говорят на таком диалекте, что я с трудом понимаю. Будь я из этих мест, знал бы язык. И с Оськой мы не земляки… он тарахтит, как москвич базарный, я так не умею… Я привык разговаривать медленно, как Валерьяныч…» Артура посетила ужасная мысль: что если Оскар прав? Что если однажды он, также как Учитель и Ивонна, выбрался в грозу из могилы и принялся гулять по горам? «Может, оно и лучше, не помнить… — решил Артур и отвернулся к стене. — Мало ли что вспомнится? Иногда лучше жить без памяти, чем не жить вообще».

— Ага, — услышал Артур сквозь сон голос Оскара, — проснулся?

Комната была залита утренним светом, на печке свистел чайник, Оскар Шутов сидел возле него за столом, перекладывая бумаги в папке.

— Хочешь прокатиться в Сидней, Деев? Там ты еще не был!

— Я нигде еще не был, — напомнил Артур. — Только в Москве… но мне не понравилось.

— Конечно, не понравилось. В Москве что? Там все известно заранее. Там ни за что не выиграть миллион в лотерею, потому что у тамошних лотерей победители уже есть, им нужны только проигравшие. В Австралии другое дело…

— Не поеду, — отрезал Деев. — Пока не вспомню, никуда не поеду.

— Так… — продолжил работу Оскар, и выложил на скатерть затертый лотерейный билет, — это ты уже опоздал… это тебе слишком рано… — он вынул список выигрышей тиража с подчеркнутыми строчками в столбцах. — Здесь «джек-пот», будут по телевизору показывать, рожу засветишь… это не для тебя. Слишком большие деньги, Деев, дурно на тебя влияют. Сумма должна быть солидная, но не вопиющая. Все равно с умом ты ее не потратишь. Главное, чтобы успел положить половину на наш счет. Помнишь уговор? Пятьдесят на пятьдесят.

— Нет, не помню.

— Вот и хорошо. Номер счета напиши у себя на лбу. Так… а здесь у нас что?.. — Артур подтянулся к столу. — Смотри-ка, розыгрыш через два дня… Чикаго… Не успеешь.

— И что? — удивился Артур. — Ты заранее знаешь счастливый билет?

— Я знаю, какие цифры надо зачеркнуть, чтобы билет стал счастливым.

— Откуда?

— Секрет фирмы, — ответил Оскар, — но ты не настраивайся. Система небезупречна. Бывают и проколы: одна цифра из шести не та и пойди докажи! То ли играют нечестно, то ли фокусы хронала. Учитель говорит, что это нормально, когда прошлое меняется также как будущее, все дело в свойствах памяти человеческой, Деев, понял? Все зависит от памяти, а у тебя ее нет, поэтому нет проблем.

— Так не бывает… чтобы менялось прошлое, — возразил Артур. — Прошлое меняться не может.

— Делать мне нечего, кроме как спорить с тобой, — вздохнул Оскар. — Учитель меня вообще не уполномочил с тобой разговаривать. Так что, позавтракаешь и свалишь, понял?

— Понял. Я думал, может, вы наймете меня на работу, а я постараюсь вспомнить что-то полезное?

— Ой, Деев… — Оскар закатил глаза к потолку. — Полезный ты мой… С тебя никакой пользы, кроме вреда. От таких, как ты, вообще надо держаться подальше.

— Почему? — не понял Артур.

— Потому что дурь заразна! Или ты за ночь чего-нибудь вспомнил?

— Учителя твоего, допустим…

— И что ты вспомнил про Учителя?

— Пока ничего, но лицо знакомое, точно знаю, мы где-то встречались.

— А кого еще? Зубова помнишь?

— Зубова… Зубова… — Деев напрягся.

— Ты знаешь, где он живет? Как с ним связаться? Ну…

— Адреса точно не знаю, а фамилия знакомая.

— Как он выглядит? Опиши.

— Обычно, — описал Артур.

— Худой или толстый? Брюнет или лысый?

— Кажись, лысый.

— Ясно, — Оскар вернулся к бумагам.

— Нет, — спохватился Артур, — шатен! Высокий шатен!

— Короче, парень, поскачешь ты у меня в Сидней быстрее кенгуру!

— Да подожди ты…

— И не вернешься, пока не потратишь свою долю до последнего цента. Я тебя знаю, Деев, ты сразу заселишься в люкс, будешь принимать ванны с шампанским и раздавать лакеям сотенные купюры, а на обратный билет милостыню просить. Знаешь, сколько стоит перелет до Австралии? Лучше сразу купи себе пасеку и выгони оттуда австралийских пчел.

— На самолете не полечу, — заявил Артур. — Мне хреново от самолетов.

— А у меня здесь не витрина путешествий, Деев, у меня всего одна папка… Не из чего выбирать! И оставаться тебе в Слупице нельзя! Надоел ты здесь всем, Деев, как горчичный пластырь! Не уйдешь сейчас — Привратник начнет психовать.

— Но я же не прошу люкс. Найди что-нибудь поближе, в Европе.

— Ну ты, мужик, даешь… — Оскар вытащил газетную вырезку, — в Люксембург тебя что ли послать… дурака неотесанного… с бомондом общаться… Английский знаешь? Читай: взбалмошная графинечка швырнула в клумбу кольцо с бриллиантами и найти не может. Ха! Ха! Ха! — Оскар пришел в восторг. — Готова платить за него состояние. Объявление в газете выйдет послезавтра, — он глянул на часы, потом на лист с расписанием транспорта, потом опять на часы. — На поезде не успеешь.

— Вот и хорошо.

— А на самолете… Деев, послезавтра по этой клумбе будут ползать толпы желающих оказать услугу знатной даме. Прикинь, их сиятельство пишет, что это память о дорогом человеке. Наверно о герцоге Люксембургском. Ты умеешь обращаться со знатными дамами? Графинечка еще и актрисуля… только попробуй не соблюсти этикет, как даст тебе туфелькой по лбу — все вознаграждение уйдет на лекарства.

— Лучше лотерея… — ответил Артур, но Оскара охватил азарт, он даже заерзал на стуле.

— Ты что, Деев! Такой шанс! Поезжай, с культурными людьми познакомься. С актрисой, Деев! — он вознес к потолку указательный палец. — Когда тебе такое приснится?! Да я бы сам поехал вместо тебя, если б не боялся за Учителя. — Оскар взял карандаш и стал подробно изучать расписание. — Сегодня рейс до Брюсселя… — прочел он. — Несколько часов в поезде и ты на месте. Остаются сутки до выхода статьи.

— Нет… — скривился Артур. — Не могу я… С ней же надо будет говорить по-иностранному.

— Так тебя к ней и пустят. Наверняка там штат переводчиков. Не бери в голову, Деев, твое дело найти кольцо. Как они тебя будут благодарить — их проблема. Может, в замок на обед позовут. Ты когда-нибудь в замках обедал?

— Не знаю, — пожал плечами Артур. — Может, обедал.

— Тогда чего засмущался? Вот, она даже место описала в подробностях… Найдешь каньон. Найдешь скамейку у фонтана, сядешь так, чтобы ручей тек справа, — Оскар вчитался в объявление. — Ну, если, конечно, повезет… Я не знаю, сколько народа шатается по каньону…