Never Back Down (СИ)

 — Лина, у нас проблема, — наконец сказала я.

 — Какая? — спросила подруга, флегматично пожёвывая шоколадную лягушку.

 — Пушистая, — заговорщицки шепнула я. Лина поперхнулась и уставилась на меня. — Джастин, не возражаешь, если мы отлучимся? Посплетничать.

 — Топайте. — Парень пожал плечами. — Только возвращайтесь.

 — Обязательно! — сказала я, поднимая Лину на ноги. Мы выбежали из «Трёх мётел» и скользнули за угол здания.

 — Ну? — нетерпеливо спросила она.  — Северус узнал, что Рем оборотень и рассказал Лили, — тихо сказала я.  — Шутишь! — ахнула Лина. — И что мы будем делать?  — Не знаю. Сириусу и Джеймсу сказать нельзя — они его замуруют где-нибудь, чтобы нос свой крючковатый не совал, куда не надо. А не скажем — об этом узнает вся школа.  — Скажем Ремусу? Он-то придумает, что делать наверняка.

 — Да, наверное, — я прикусила губу.

Я уж и не знала, как подойти к Ремусу после случившегося. Я не могу его избегать, но и общаться как раньше будет сложнее, появится неловкость. Наверное. Ой…

 — Давай так, я останусь с Джастином, а ты найдёшь Ремуса? — предложила я.

 — Нет, ты это услышала, тебе и рассказывать, — решительно скрестила руки на груди Лина. — Я-то совсем не против посидеть немного с Джастином.  — А я что, против что-ли? — Я опешила от такого наезда.  — Ой, всё! — Лина махнула рукой. — Иди, ищи Рема, да поскорее.

 — Легко сказать, — пробормотала я ей в спину и, закутавшись в шарф поплотнее, я побрела к замку.

На половине пути я вспомнила про розу. Чёрт возьми! Надеюсь, Лина что-нибудь придумает. Этот мерзкий цветок уже испортил мне дружбу с одним парнем, вдруг и со вторым испортит? Не хотелось бы. Интересно, а кто его прислал? Не Ремус явно… Значит могу Лине смело опровергнуть одного поклонника…

Чёрт… Уже не могу.

Так-так-так, а кто ещё был в Хогсмиде? Джастин, находившейся в поле зрения Лины, Эд, которому я отдавила ноги, пока громила «Сладкое королевство», Арти, которого я мельком видела, проходя мимо «Зонко»… И ещё около трёх-четырёх дюжин учеников. Блес-с-ск…

 — Эй, Блэк! — послышался оклик. Лафнегл. Не останавливаться, не останавливаться…

Чужая рука с силой потянула меня за капюшон куртки так, что я не удержалась на ногах и упала навзничь. Эд успел отпрыгнуть, нависнув надо мной теперь, как истукан с дебильной ухмылкой. Лёжа на сырой земле, я скрестила руки и процедила:

 — Ну, чего хотел?  — Ничего уже, — его ухмылка стала шире. — Мы квиты.

 — Негодяй! Помоги встать! — возмутилась я. Нехотя Эд подал мне руку. Опираясь на неё, я поднялась на ноги. — В каком смысле «квиты»?

 — Ты мне тарантеллу на ногах сплясала, — фыркнул он, показывая на свои и без того уже грязные ботинки. Я чувствовала себя гадко. Из-за того, что я лежала в грязи, из-за того, что сейчас я держу Эда за руку, вернее, уже не хочу держать, а он не отпускает.  — Это ты называешь «квиты»? — зашипела я. — Да ты посмотри на меня! Я вся грязная теперь!

 — Не вся, — хихикнул он. — Так это честно, ты испачкала мою обувь, а я твою куртку.

 — Твоя обувь и без моей помощи грязная. Ты ботинки у лондонского бомжа спёр или не стирал никогда?

 — Зачем стирать?

 — Кошмар! — взвыла я. — Отпусти, у меня дела.  — Какие? — он склонил голову на бок, как это часто делал Джастин. Вот только от этой привычки в исполнении пуффендуйца я была без ума, а лафнеголовское кривляние меня бесило.  — Не. Твоё. Собачье. Дело! — Я пыталась вырвать руки, но от сжимал их только крепче. — Дурак! Мне больно!  — Да чего ты обзываешься всё время? — возмутился теперь уже Эд.  — Да потому что ты кретин! Жить мне не даёшь! Пусти, кому говорят!  — Не пущу пока не попросишь! — вздёрнул он нос.

 — Ты совсем уже? А я что делаю?

 — Ты требуешь! — Вот те на!

 — А вот и нет!

 — А вот и да! Говорил же тогда, фифу важную из себя строишь вечно! Гусыня!  — Перестань! Эд, отпусти!  — Гусыня и дура! — Ещё чуть-чуть и у него изо рта яд брызнет.

 — Да что я сделала тебе, что ты меня так ненавидишь? — Мне стало обидно. Действительно, между нами были склоки, но начал-то он. Тогда, в магазине Мадам Малкин. И в поезде. Я просто отбивалась или мстила. — Что вообще с тобой происходит? Мы же можем нормально общаться, мы УЖЕ нормально общались, так за что ты меня так ненавидишь снова и снова? Эд! Почему?

 — Да потому что ты — напыщенная гусыня! — Тупо отвечал парень, продолжая сжимать мои запястья. Кисти уже побелели, я почти не чувствовала пальцев. — Важная птица Блэк! «Марисса Блэк то, Марисса Блэк это! Марисса Блэк, а можно я поцелую тебя в задницу?!»

 — Ты путаешь меня с Сириусом.

 — Неужели? Сириусу ли цветы посылают каждый месяц, которые потом оказываются забытыми где-то? Вокруг Сириуса фан-клуб парней с разных факультетов?  — Вообще-то за ним девчонки постоянно бегают. Погоди, ты откуда про цветы знаешь?! — осенило меня. Вместо ответа он начал выкручивать мне запястья.  — Эд, пожалуйста! — взмолилась я.

Внезапно он отпустил меня, не говоря ни слова, побежал обратно в Хогсмид. Я ошеломлённо смотрела ему вслед. Бред! Что это вообще было?

Он пытался меня воспитывать?

Или укорил за цветы? Но за что именно? За то что мне их кто-то шлёт или за то, что я игнорирую их? Какой ещё фан-клуб? О, Мерлин, да пошёл он! У меня нет времени и желания вникать в слова этого идиота!

Я побрела в замок. Мне по-прежнему надо найти Рема. Или Джеймса. Хотя нет, он тогда Северусу натянет трусы на уши, а нам такие радикальные методы ни к чему — Снейпа это только разозлит. Ну, что за напасть?

Что-то слегка ударило меня по голове. Я обернулась, это была сова, возвращающаяся в совятню. Действительно, поищу Рема в совятне. Вероятность того, что он там, а не в тёплой гриффиндорской гостиной, мала, но надо ж хоть попробовать.

Я поднялась по скользким ступенькам и тут меня осенило.

«Блэк! Ты дура! Зачем искать? Пошли сову!»

Благо, я была с сумкой. Боюсь, как бы чернила не разбились при падении. Я положила сумку на подоконник и поняла, что мне повезло чуть больше, чем я опасалась: чернила пролились. На дне чернильницы осталось буквально пара капель. Я оторвала кусок относительно чистого пергамента (кажется, это был конспект по зельеварению, который я из сумки уже месяц не могу выложить) и кое-как нацарапала: «В полночь у Выручай-комнаты. М.»

М-да, Он подумает, что это Хагрид писал. А почему в полночь? А пёс знает, вот почему. У меня нет возможности переписывать.

Я схватила в охапку сову Рема, привязала письмо к лапе и пустила в полёт. Ну-с, всё. Осталось дождаться полуночи.

Я вышла из совятни. В Хогсмид возвращаться не хотелось. Да и нужно было переодеться и отстирать сумку. Хотя проще заказать новую. Да, так и сделаю — напишу матери или Меде. Вышлют что-нибудь.

Гостиная опустела в девять. В половине десятого я задремала, очнулась в половине двенадцатого. Чёрт, надо успеть дойти до Выручай-Комнаты!

Я выскочила из гостиной и тихонько, но быстро направилась к месту встречи. Успела почти вовремя — пришлось задержаться на лестнице, потому как Пивз решил сыграть в крикет с самим собой, используя запчасти рыцарских доспехов. В конце концов ему это надоело и он улетел, громко бренча рыцарским шлемом об остальные доспехи. Как только полтергейст скрылся, я помчалась по лестнице, перепрыгивая ступеньки через одну, и уже через пару минут была у Комнаты.

Ремус уже ждал меня у гобелена с троллями в балетных пачках. Я постояла за углом, переводя дух и с ним же собираясь, и вышла на встречу к другу. Было темно — единственный фонарь горел на другом конце коридора, потому меня парень не заметил и немного испугался, когда я его окликнула.  — Извини, — шепнула я, когда он повернулся ко мне лицом. — Рем я пришла сказать…  — Погоди, — он остановил меня. — Я знаю, зачем ты меня пригласила.  — Да ну? — я недоверчиво склонила голову на бок, понимая, что почти наверняка он ошибается, но послушать было интересно.  — Ну, я почти уверен, — смутился, как мне казалось, гриффиндорец. — В общем, я хотел извиниться за сегодняшний день, и тебе наверняка нужны объяснения…  — Конечно, не помешало бы, но Рем…  — Подожди, я не закончил. В общем, я и сам толком ничего не понимаю. Просто за один день столько всего случилось… Кэт уехала, кто-то из моих друзей стал тому причиной…  — Вот как раз об этом… — я хотела, было, вклиниться, но Ремус меня жестом прервал. Меня начинало это подбешивать. Я понимаю, ему это даётся тяжело, но это не к месту, не ко времени, и чем меньше мы думаем об этом, тем лучше. —… Потом мост… Я знаю, знаю, я это случайно, сгоряча, но Марисса, ты просто…  — Ремус Люпин! — вскричала я. — Выслушай меня немедленно! — Парень изумлённо замолчал. Опасаясь, что это всего на пару мгновений, я как можно скорее выпалила: — Северус Снейп знает, что ты оборотень. Он уже рассказал об этом Лили Эванс, но она ему не поверила. Ты понимаешь, что это значит?  — Что… что… что он мог рассказать Кэт, — Ремуса внезапно поразила та мысль, которая не пришла мне в голову. Но не та, которую я пыталась до него донести.  — Не, это, конечно, тоже возможно, но суть-то не в этом. Он может рассказать ВСЕМ. В Хогвартсе. Он сделает всё, чтобы навредить вам, Мародёрам. Если захочет, он расскажет всем о твоей тайне, солжёт, но докажет, что Сириус — один из Пожирателей, что он перетащил Джеймса туда же, что я — правая рука Тёмного Лорда, а Питер Петтигрю — шпион из Франции!  — Да вряд ли… Питер и ты ему ничего не сделали…  — Питер дружит с вами, а я… А я Блэк.  — Это ничего не значит.  — Что именно? То, что Пит ваш друг?  — Нет, то, что ты Блэк.  — О, значит, и ещё как. Как только Министерство Магии начнёт шевелиться, они поймут, что Блэк, Розье и Малфой — крупнейшие магические семьи, которые поддерживают Тёмного Лорда, и никому не будет дела, что я и Сириус против семьи. Особенно, если мать обработает Регулуса и он, распахнув пасть пошире, вступит в ряды Пожирателей. И тогда доказать что-либо о нас будет легче лёгкого.  — Но сейчас-то… Надо что-то делать.  — Именно, поэтому я и говорю с тобой. А не с братом или Джеймсом, они только усугубят дело.  — Подожди, а Северус имеет на руках какие-либо доказательства?  — Мне кажется, он сам не уверен, он только подозревает. Собственно, поэтому Лили ему не поверила. Тогда очень странно, что Кэт на это «купилась».  — Действительно… Но в любом случае, надо что-то делать.  — Например?  — Не знаю, я бы не стал провоцировать Северуса… Ну, в смысле, не трогать его вообще, не задирать. И не трогать Лили, потому что джеймсовы «подкаты» его до ужаса бесят.  — И ты думаешь, что Мародёры тебя послушают и оставят Северуса в покое?  — Я думаю, они не настолько глупы, чтобы провоцировать Снейпа, когда он располагает такой информацией. Подожди, а он откуда узнал-то?  — Не знаю. Я просто в «Трёх мётлах» услышала, как он говорил с Лили, и пусть я на месте провалюсь, если лгу.  — Я верю. Но всё-таки…