Пути неисповедимых

— Или захлебнется…

— Ну, если он захлебнется, то, может, очнется, чтобы откашляться? — предположил оборотень.

— Эх… А если мы утопим царевича Охмараги в этой жиже, ты представляешь, что будет?

— Плохо будет!… - Леопольд принял очень обеспокоенный, даже истеричный вид. — Но что-то же сделать все равно надо! Мы не можем не напоить его целебным отваром, вдруг он больше всех отравился и сейчас умирает, и только лекарство может его спасти!?…

— Ооо, Лео, тебе надо было меньше читать приключенческих романов! — вздыхаю, чувствуя, как заражаюсь от оборотня беспокойством. — Ладно, давай попробуем его хоть так напоить…

Я дрожащими от волнения руками поднесла половник с уже остывшим варевом к губам нелюдя и… и тут я поняла, что что-то не так.

— Надо открыть ему рот… — понимаю, глядя на сомкнутые тонкие губы.

— Открывай сама, я его держу, у меня руки заняты, — сказал Леопольд, судорожно вздохнув.

— Черт… а вдруг он меня укусит? — отдергиваю руку от лица царевича. — Ты помнишь, какие у него клыки?…

— Думаю, он не станет кусаться во сне…

— А если у него это рефлекторное?… — нервно хихикаю.

— Попробуй, в случае чего, быстро уберешь руку, — предложил оборотень, хотя сам, как и я, трясется от волнения. Все же Кудеяр, несмотря на его очаровательный характер, представляет собой ничто иное, как огромное ужасное чудовище, к которому и приблизиться-то страшно, не то что дотронуться… а тут в рот лезть приходится!

— Давай быстрее, а то у меня колени уже затекают! — поторопил меня Леопольд.

— Ладно, сейчас!

Собравшись с духом, я осторожно раздвинула губы царевича, потом замерла на несколько секунд, увидев пару толстых трехсантиметровых клыков. В остальном зубы были нормальные, человеческие, ровные, беленькие… и очень, очень острые.

— Ну тебе же не целоваться с ним, что ты его разглядываешь!? — возмутился Леопольд, копируя интонацию Дейка. Ну да, нашел предмет для подражания… — Мне тяжело его держать!

— Да не кричи ты, — сердито говорю оборотню, с трудом раздвигая пальцами пасть Кудеяра.

Я осторожно прислонила половник к губам царевича и влила немного жидкости ему в рот, надеясь, что он рефлекторно все проглотит… Но нет, жидкость просто полилась обратно, так как мое «немного» заполнило весь рот нелюдя.

— Аааххааррх!

Очнувшись, Кудеяр забулькал, потом закашлялся, свалился с колен Леопольда обратно на землю. Все, что я успела влить ему в рот, было извергнуто на землю… видимо, беднягу еще и вырвало. Сам царевич, только на секунду придя в себя, перевалился на бок, подальше от зеленого пятна на земле, и вновь потерял сознание.

— Фу… — скривился Леопольд.

— Сам такой же был какое-то время назад, — осуждающе смотрю на оборотня, потом взволнованно на тело ушастого. — Ему совсем плохо, раз он даже проснуться не может.

— Может, ему просто это лекарство не подходит? Он же сенари… их не всегда можно лечить так же, как людей.

— Ну что тут у вас? — к нам подковылял оклемавшийся Дейк. Вовремя, надо заметить, он пришел в себя.

— С Кудеяром беда, он даже не просыпается! — указывая на царевича.

— Меня больше волнует, как так получилось, что у нас стащили лошадей! Почему мы никто из нас не проснулся? Да и как вообще их могли украсть!? Ну ладно Леший, но как Черт и Мафусаил могли позволить себя увести? Саша, черт возьми, куда смотрела?

— Она спала в своем мешке на спине Муфусаила, так что могла просто не успеть вылезти, — предположил оборотень.

— В мешке!… А мы почему спали? — сказал, будто выругался Дейк. — Ладно, это неважно на самом деле, потому что нас уже обокрали и поздно что-то менять… Кстати, я чувствую себя вполне сносно, вы оба как?

— Здоровые, — отвечаем хором с Леопольдом, переглянувшись между собой.

— Так, тогда мы имеем трех здоровых и одного больного, кроме того у нас три пропавшие лошади, одна из которых дракон… Сидеть здесь при таком раскладе нельзя, надо пойти на поиски наших копытных и крылатых, без них мы не успеем выбраться из пустыни до того, как у нас закончится вода.

— Но что делать с царевичем? Не можем же мы его тут бросить и уйти искать лошадей! — указываю на бесчувственное тело великана.

— Я могу превратиться в ящера, как Мафусаил, тогда мне не составит никакого труда потащить его на себе, — предложил Леопольд.

— А это мысль! — согласился Дейк. — Мы повесим на тебя наши сумки, которые похитители лошадей почему-то не тронули, и уложим Кудеяра, тогда мы вообще можем больше не возвращаться на это место!

— Мммм… да, хорошо, — кивнул Леопольд, сомневаясь. — Только умойте его кто-нибудь.

— Бэйр, умой его, — велел мне рыцарь.

— Эй, я его уже трогала, теперь сами давайте!

— Ты у нас женщина, а значит — сестра милосердия! Вперед, а я пока вещи соберу! — приказал Дейк тоном, не терпящим возражений.

Вздохнув, я пошла к своей сумке, достала оттуда последний чистый платок, намочила его водой из фляги, потом вернулась к царевичу и вытерла с его рта пару зеленоватых капель, так смущавших оборотня.

Дальше началась обыкновенная каждодневная суета. По несколько раз перепроверив, не забыли ли мы котел, нож, какую-нибудь чашку или еще что, Дейк, наконец, взвалил всю нашу поклажу, в том числе и седла с седельными сумками, на спину Леопольда, и устроил между его крыльев Кудеяра. Только после этого мы двинулись в путь под палящим солнцем.

Следы, по которым нам предстояло идти, надо отдать им должное, были четкие и не прерывались. Причем по ним ясно проглядывалось, что три пары огромных парных копыт шли друг за другом. Причем именно с последней парой была связана неглубокая борозда на земле, которую мог оставить только хвост Мафусаила.

— Они забрали только животных, даже не подумали взять вещи… Бэйр, что ты об этом думаешь? — спросил у меня Дейк спустя, наверное, час пути.

— Я думаю… думаю… нет, я ничего не думаю, мой мозг кипит, а тело требует бадьи с холодной водой! — отвечаю заплетающимся сухим языком. — Нет, я этого не вынесу! Если мы не найдем Черта, я умру в этой пустыне…

— Если мы не найдем лошадей, мы все умрем, — ободряюще улыбнулся рыцарь. — Так что ты будешь не одна.

— О, это совсем другое дело! — покивала я, натянуто улыбнувшись в ответ.

— И все же, тебе это не кажется странным?

— Конечно кажется. Мне все в произошедшем кажется странным… Кому вообще мог понадобиться мой стервозный конь!?

— Гигантским козлам! — радостно курлыкнул пробегающий мимо Леопольд. Ему, белой ящерице, конечно же, на жаре было хорошо. Он улыбался и счастливо топтал песок своими шестью лапками, время от времени поправляя крыльями бесчувственное тело царевича, чтобы тот не упал.

— Непременно им, — вздыхаю.

Дальше желание говорить у всех пропало, так как даже эта незначительная болтовня отнимала много сил. Шагать в закрытых сапогах по горячей пыльной земле, под палящим солнцем, к тому же без возможности лишний раз приложиться к фляге, было верным способом узнать, каково может быть в аду. На лошадях, конечно, не было прохладнее или приятнее, но сил там определенно затрачивалось меньше. По крайней мере, не хотелось упасть в обморок и хоть на пару минут уйти от этого кошмара в забытье… Правда, такой роскоши мне не перепало за весь день пути. Я все шагала и шагала, умирая от жары и уносясь вместе с мечтами в чудесную Рашемию, где сейчас царит осень, холодный ветер и промозглая морось. Поместье Сеймуров представлялось раем, летающим в небе на черных, полных влаги тучах.

Время до заката пролетело, как одна большая и ужасная жизнь, как очень долгий страшный и мучительный сон. Когда Леопольд промурлыкал о том, что какие-то там следы вдруг оборвались и куда идти, непонятно, мы с Дейком как-то вяло покивали, переглянулись и, заметив на лицах друг друга светлое озарение, упали на землю, где стояли.