Судьбы (ЛП)

– Ты потеряла медальон, – сказала Миранда. Её волосы парили вокруг головы, словно наэлектризованные. – Как ты могла это допустить?

Коринфия крепко сжала кулаки. Ярость, сильнее любой, что она когда-либо испытывала, заставила тело дрожать. Никогда еще она не хотела наброситься на кого-то так сильно. – Я умираю. А всё, о чём ты заботишься – это глупое украшение?

Это не просто украшение, и ты это знаешь. Ты позволила человеческому мальчишке украсть его у тебя, – сказал Миранда. – Может быть, ты больше не хочешь домой?

Её взгляд был ужасен. Гнев внутри улетучился так быстро, что Коринфии показалось, будто мир выдернули из-под её ног.

Миранда была права. Она потеряла бдительность и предоставила Люку возможность взять медальон. Это была ее собственная вина. Она больше всего на свете желает снова стать судьбой.

– Я верну его, – сказала Коринфия отчаянно. Но я не знаю, куда он пошёл.

-Он уже дошёл до Кинестезии,- Миранда глубоко вздохнула, и минуту они стояли молча. – Прости, что я рассердилась,- наконец сказала Миранда.- на карту поставлено слишком много, а я лишь хочу, чтобы ты попала домой. Вот. Возьми это.- Миранда бросила что-то к ногам Коринфии.

Коринфия наклонилась и подняла тяжёлый ключ. Он висел на толстой цепи, будто предполагалось носить его, как ожерелье. Она повертела его в руках, разглядывая нечёткий образ спирали, потускневшей с годами.

– Что он открывает?

– Я больше не смогу помочь тебе, Коринфия. Я уже сделала слишком много. Это должно было попасть к тебе. Это твоё неоконченное задание. Теперь ты должна его на стигнуть прежде, чем он выберется из Кинестезии. Не дай ему использовать медальон.- Голос Миранды становился тише, по мере того, как сокращалось расстояние между ними. – Ты должна убить мальчишку. Ты ведь знаешь это, не так ли?

И вновь Коринфия наполнилась решимостью. Она уже испытала слишком много чувств. Она позволила себе ослабнуть. Она была лишь Исполнителем этой судьбы, как и сотни раз прежде.

– Я знаю,- сказала она. – В этот раз я сделаю все как надо.

– Ты так близка.- Миранда ласково завернула прядь волос за ухо Коринфии. Теперь Коринфия стыдилась, за то что, испугалась собственного опекуна, даже на одно мгновение. Миранда была единственной, кто когда-либо беспокоился за Коринфию, беспокоился достаточно сильно, чтобы попытаться убедить её в том, что она вернётся домой.

– А теперь, ступай, прежде чем он не ушел слишком далеко.

Миранда отошла на несколько шагов от Коринфии, и солнца вспыхнули ярким пламенем на её пальце. Сияние заставило Коринфию прикрыть глаза. Появилась короткая, ослепительная вспышка света, и затем Миранда исчезла.

Энергия, которую Коринфия взяла у Миранды, восстановила её силы, и она побежала. Быстро достигла чёрной реки, протоки которой разошлись в нескольких направлениях, являя собой видение, от которого у неё закружилась голова.

Коринфия не сомневалась. Она глубоко вдохнула и бросилась в воду.

Ледяная вода сомкнулась над головой, течение ухватило её и потащило за собой вглубь, в пучину и тьму.

Её лёгкие горели от нехватки воздуха.

Что если здесь абсолютно не было никакого прохода?

Что если она прыгнула не в том месте?

Затем, она почувствовала это то место: река отпустила её и тело свободно заскользило, будто по воздуху. Он смогла дышать. Течение повлекло её в нужном аправлении, так что она отдалась на его волю. Коринфия надеялась, что найдёт Кинестезию. Должна найти...

Она сконцентрировала свое сознание на процессе, что символизировал Кинестезию. Это был мир в самом центре вселенной, будучи её сердцебиением, которое поддерживало всё остальное в ритмичной гармонии.

Прохладный поток реки становился успокаивающим гудением тысяч различных миров, пульсирующих повсюду вокруг неё, словно крошечные вращающиеся галактики; и будучи столь близко к различным возможностям, ей тут же стало интересно, был ли Люк прав.

Мог ли выбор во вселенной быть столь велик?

Но если бы у каждого был выбор, кто бы сохранял баланс?

Коринфия поплыла сквозь утешительное, знакомое гудение, словно Люк оставил за собой тропу теплоты. Она начинала чувствовать себя более комфортно в Распутье, помня, что если не сопротивляться, можно с легкостью контролировать свой путь. Все, что ей нужно было делать, это поддаться ему, сохранять спокойствие и позволить своей интуиции вести ее. Вода вокруг нее становилась гуще, как патока. Но была чернее, и имела металлический привкус. Она задержала дыхание, когда обнаружила, что полностью увязла в густой жидкости, сдавливающей её грудь, словно в попытке задушить ее. Мускулы рук Коринфии протестующе гудели усилий, что она прилагала, чтобы сдвинуться, в попытке вырваться на поверхность. Каждый взмах давался тяжелее, чем предыдущий. Вода более не была водой.

Она становилась все гуще...и, к тому же, холоднее...и казалось, будто всё вокруг неё налилось свинцом.

Коринфии удалось пробиться к поверхности и глубоко вдохнуть, понимая, что она выбралась из Распутья. Она изо всех сил поплыла к берегу реки, разлинеенному каркасной решёткой. Жидкий металл хватал за ноги, цеплялся за талию, тащил назад. Ей еле -еле удалось зацепиться рукой за край металлической рамы у самого берега.

Она подтянулась и река нехотя её отпустила.

Жидкий металл пропитал её одежду и волосы, делая их невероятно тяжелыми. Девушка выжала их как могла и посмотрела вдаль, туда, где все пространство было заполнено огромными механизмами, движением и оглушительным гулом.

Она добралась до Кинестезии.

Ей трудно было дышать - мир металла и огня, ни природы, ни жизни! Боль невыносимая. Как можно быстрее нужно найти Люка.

Потоки ярких, цветных искр вспыхивали каждый раз, когда огромные шестерёнки со скрежетом смыкались, испуская разум вселенной, порядок и время. Мир простирался по тяжёлому, металлическому, сетчатому полу. Шестерёнки вращались вокруг неё, некоторые были велики, размером с мост «Золотые Ворота», и соединялись с другими, которые были -с её кулак.

Они плавно двигались вместе, смещаясь и изменяясь, подключаясь к новым передачам, которые вырастали из земли. Некоторые быстрее, некоторые медленнее, но в полной гармонии. Это было сердцебиение Вселенной. Но каждый импульс гигантского механизма острой болью отдавался в теле Коринфии.

Мир, созданный логикой.

Между ячейками решётки Коринфия могла видеть другие, крутящиеся вдалеке механизмы, и, соединяющие их, скрученные, разноцветные провода. Но помимо этого, она знала - был бесконечный первозданный вращающийся хаос в центре этого мира.

Но где же Люк?

Решётку крестообразно пересекали металлические дорожки, каждая шириной в три фута. Но они казались гораздо уже из-за вида клокочущего под ними металла. Было очень жарко. Пар поднимался с шипением из -под решёток с земли.

Низкая вибрация потрясла всю конструкцию, и у Коринфии возникло ощущение раскачиваемой штормом лодки. Она с трудом удержалась от падения. Гигантские поршни двигались вверх и вниз, испуская струи пара. Ее взгляд переместился вдоль шатуна, что поднимался и опускался, соединяя какую-то деталь с огромным механизмом.

Под ним стоял Люк.

Даже с такого расстояния она могла точно сказать, что он изучает её медальон, пытаясь определить, как он работает.

Прежде чем она успела крикнуть – или решить, стоит ли кричать, чтобы он не сбежал – он повернулся и исчез. Она побежала.

За поршнем, за которым, как она видела, исчез Люк, был подвесной мост, из стальных канатов, соединяющий края чудовищного разлома над бездной тьмы, в которой тысячи гигантских металлических зубьев со скрежетом трущихся друг о друга.

На другой стороне разлома была башня с часами, высотой, по меньшей мере, в двадцать этажей, крыша которой терялась за густыми клубами пара. Каждый раз, когда перемещалась секундная стрелка, в тяжелом воздухе раздавалось жуткое тиканье.

Люк уже пересек мост и добрался до двери башни.

Она рискнула его позвать, но либо он не услышал, либо притворился, что не слышит. Подвесной мост не имел перил и закачался под ней, вынудив поднять руки для равновесия.