Вечный мент или Светоч справедливости

– И все же не внушает доверия.

Я проигнорировал эту наглость, подошел к телефону-автомату, установленному возле магазина. Но он оказался сломан – рядовые российские вандалы, встречающиеся на каждом шагу, за каким-то бесом оторвали трубку. И на что им, спрашивается, трубка без телефона? Прихватили бы уж лучше весь телефон-автомат сразу, и использовали в качестве мобильного.

В магазине скучал за цветастым журналом продавец – молодой парень лет двадцати. Охраны не наблюдалось. Опрометчиво.

– Доброй ночи…

– Я отстал от поезда, – подсказал услужливо Кухериал.

– Помолчи! – попросил я.

Лицо у парня вытянулось. По его виду стало заметно, он близок к тому, чтобы включить сигнализацию и бежать наутек. Всего одно слово – и такой эффект.

– Спокойнее, – попросил я, – видишь ли, кхм, я ничего не хочу покупать. Мне просто нужно сделать один звонок, точнее – вызвать такси, а мобильный у меня разбился, и телефон у входа не работает.

– Вызвать такси сюда ? – Голос у парня так дрожал, что я с трудом смог разобрать, что именно он говорит.

– Конечно, сюда. Куда же еще? А что, уголовый кодекс запрещает вызывать сюда такси?

– Я… я не знаю.

– Так, понятно. У тебя мобильник есть?

– У меня смартфон…

– У меня смертьфон, – Кухериал хохотнул. – В наше время смертьфоны скоро полностью заменят обычные могильники.

– Давай сюда смертьфон… то есть тьфу… смартфон, – потребовал я.

– Н… нет. Он не работает, батарея разрядилась, – на парня было жалко смотреть. Оплошность с оговоркой окончательно лишила его здравого смысла. Он возомнил, будто я собираюсь его бесплатно прикончить.

– Так позвони с городского и вызови такси сам. И побыстрее. Я начинаю терять терпение.

– Телефон в подсобке, – сказал он, – но я сам не могу звонить… я один…

– Да ты не бойся, я ничего не украду.

– Это еще почему? – вмешался Кухериал. – Кассу он, вероятно, запрет. А спиртное нам бы совсем не повредило. Чем плох, скажем, ящичек «Абсолюта»? Притом, нахаляву. Нет, Васисуалий, ты как знаешь, но я бы на твоем месте непременно прихватил ящичек «Абсолюта»…

Стараясь не обращать внимания на громкое бормотание беса, я мягко попросил:

– Иди, дружок, звони. Только милицию не вздумай вызывать. Она здесь ни к чему. Тут дело такое… – Я ненадолго замялся. – Я попал в аварию. Вот, машину бросил, хочу до дома добраться. Ну, иди же, иди… – Поторопил я паренька – он все медлил. – Впрочем, я могу и сам сходить в подсобку!

– Не надо, я позвоню.

– Ты и телефон такси знаешь?

– Есть же справочная, – похоже, он начал приходить в себя. Соображал, во всяком случае, уже лучше. Метнулся к двери и скрылся в подсобке. Скорость его перемещения заставила меня предположить, что он собирается там забаррикадироваться. Чтобы я не приведи господь не завладел его смертьфоном с целью наживы.

– Кажется, забыл запереть кассу! – восторженно проговорил Кухериал. – Везет тебе сегодня, Васисуалий! Хватай скорее деньги, и рассовывай по карманам.

– А что я ему скажу, когда он вернется?!

– Не все ли равно. Он ведь уже вызовет такси. Пригрози ему, что ли, пистолетом, если заметит, что ты выгреб наличность. Пули у тебя, кстати, остались?

– А может, – ядовитым шепотом поинтересовался я, – мне его пристрелить?

– Отличная идея! – обрадовался бес. – И как это мне самому не пришло в голову? Конечно, пристрели. Иначе на следствии он сможет тебя опознать.

– На каком еще следствии?

– Это я так, эмпирически.

– Значит так, эмперик хренов, – я нахмурился, – заруби себе на длинном носу, морда рогатая, я никогда и никого не убиваю без веской на то причины. Эта причина – деньги или личная неприязнь. И уж точно я никогда не буду воровать, если, конечно, жизнь не заставит…

– Ну да?! – Кухериал мелко захихикал. – А как насчет билета на Кремлевскую елку, который ты вытащил из портфеля Леши Сурикова? А музыкальные диски? Помнишь, ты воровал их в магазине на Пятницкой? Да что там диски? А форменный армейский ремень в учебке, вместо твоего, который до этого украли какие-то негодяи?

– Все это в прошлом. – Я помрачнел. Время от времени я забывал, что бесу известна вся моя подноготная. До чего же это все-таки неприятно, когда кто-то знает тебя, как облупленного.

Продавец вернулся спустя пару минут. Растерянно глянул на кассу, но при мне проверять наличие денег не решился.

– Вызвал?

– Вызвал. Ночное такси. Фирма так называется. Обещали приехать в течение получаса.

– Молодец, – сказал я. – Тебя, как зовут?

– Илья.

– Молодец, Илюха. Давно тут работаешь?

– Две недели. Я днем в университете учусь, а ночью тут вот.

– Студент, значит?

– Ага.

– Дважды молодец. А я вот не учился. Теперь жалею.

– Жалеет он, – возмутился Кухериал, – да мы тебе лучшую профессию в мире нашли. Ты же настоящим профи стал. Не то, что все остальные. Пошел, можно сказать, по призванию трудиться. А был бы сейчас инженеришкой каким-нибудь с окладом в двести баксов.

– А может, я бы профессором стал, – буркнул я. И сам сконфузился, настолько глупо это прозвучало. Илья, хоть и продолжал отчаянно трусить, улыбнулся уголком рта.

– Гляди, Васисуалий, какая сволочь, – тут же взвился Кухериал, – да ведь он смеется над тобой. Ай, подлец, подлец! Смерти достоин, однозначно! Доставай ствол, и стреляй. Никто тебя не осудит. Ни одна живая душа.

– Ладно, Илья, будь здоров.

Чтобы не давать воли гневу, я вышел на улицу. Погода установилась мерзкая. Холодно, противная морось в лицо, ветер налетает порывами. И проклятое такси никак не хочет ехать. Когда машина, наконец, подкатила к ночному магазину, я совсем продрог. К тому же, бес успел меня основательно накрутить. Так что я едва сдерживался, чтобы не вернуться в магазин и не дать студенту в морду.

– Приветствую, – доброжелательно сказал водитель, когда я бухнулся рядом с ним на переднее сиденье. – Куда ехать?!

– Поехали уже, – буркнул я. – И улыбку убери с морды, смотреть противно.

– Что?! – опешил таксист.

– Что слышал!

– Ах, так, – рассвирепел он, – а ну вылезай из машины!

– Холодно там, – нараспев проговорил бес с заднего сиденья, – мокро. В такую погоду хороший хозяин собаку из дома не выгонит.

– Пошел ты! – сказал я, сверля водителя недобрым взглядом.

– А я говорю, вылезай, – уперся он.

– Ты смотри, как он с тобой разговаривает. Не уважает, сразу видно…

Бес явно знал свое дело. Вскоре я уже тряс беднягу за грудки, пару раз приложил о руль и вышвырнул из машины. Пересел на водительское место, дернул ручку передач и погнал прочь от ночного магазина, представляя, как Илья будет рассказывать милиционерам о встрече со мной. Явился ночью непонятно откуда страшный мордоворот, угрожал расправой, заставил вызвать такси. Водитель тоже подключится, составят фоторобот.

– Да ты не переживай так, Васисуалий, – проговорил бес, он уже успел переместиться на переднее сиденье, – ты все сделал правильно. Зачем платить за такси, когда можно решить вопрос куда экономнее. Гони на Воробьевы горы.

По дороге беса снова потянуло на задушевные беседы:

– Ты никогда, между прочим, не думал, в чем смысл жизни, Васисуалий?

– Как же. Только об этом и думаю, – съязвил я.

– Врешь. Нет такого человека, который бы об этом не думал. Порой людям кажется, что ответ на этот вечный вопрос найти невозможно, как невозможно познать мир во всем его многообразии. И, тем не менее, ответ есть. Дело в том, что смысл жизни не может быть один на всех. Он не может повторяться, как не могут повторяться отпечатки пальцев, сетчатки глаза, линии жизни. Смысл жизни для каждого свой, он несет на себе яркий отпечаток личности. И каждый человек в определенный момент должен его отыскать. В противном случае он так и будет брести по ветвящимся дорогам в неизвестном направлении, пока не придет к могильной плите, на которой выбито его имя. Случается и так, что человек воображает себя кем-то другим, идет по чужой дороге, и неизменно оказывается в тупике, откуда нет выхода. Помыкается такой человек меж черных стен, и обратится в ничто, горстку пыли под ногами идущих следом. А бывает и по-другому, у одного и того же человека может быть сразу несколько дорог, и несколько смыслов жизни. Какой он выберет для себя, какой вживит в собственное я, зависит не только от него одного, но и от нас. Понимаешь, к чему я клоню?