Любить нельзя отвергнуть (СИ)

Дыхание Дарины выровнялось, но руки её по-прежнему продолжали крепко держаться за мужчину. Такая нежна и испуганная. Можно ли придумать более неподходящего человека для дара маяка? Хотя почему неподходящего? Согласно историческим книгам, первые маяки были чистыми и искренними людьми, ярыми сторонниками культа Иллирии, они несли свет, и даже сильнейший из магов не мог противостоять дару маяка. Дару, который шёл от чистого сердца. Но Дарина… да, она добрая, нежная и прочее, но при этом вздорная и требовательная. Характер у этой дамы не из лёгких, но при этом такая напуганная…

Посмотрел вперёд, лес расступался и уже были видны бледные огни от факелов Академии Стражников. Высокая каменная стена с дозорными и всегда открытые ворота. В любое время суток стражники были готовы встретить путника, зная, что просто так к ним чужаки не приезжают, а только за помощью.

— Назовись, — раздался негромкий голос, как только Тин приблизился к воротам.

— Граф Тарин.

— Тин? — Из темноты вышел мужчина.

— Доброй ночи Раго, — тихо поприветствовал он давнего друга.

— Кто с тобой?

— Леди Дарина Хассилинская. Отец спит?

Мужчина посмотрел на алеющее небо.

— Думаю, уже нет. Проезжай, я извещу о твоём приезде.

— Помоги.

Тин оторвал от себя цепкие пальчики девушки и передал её другу. Спрыгнул с коня, забрал драгоценную ношу и пошёл в замок.

— Моя комната ещё на месте?

— Конечно, что ей будет, но для леди, боюсь, у нас нет подходящего помещения, — ответил Раго.

— Не нужно, она будет спать у меня, — ответил Тин, замедляя шаг и вглядываясь в лицо Дарины. Она дышала через раз. Раго тоже это заметил.

— Она больна?

— Нет, — резко ответил Тин, и остаток пути преодолел уже бегом. Ногой распахнул дверь в комнату, положил Дарину в свою кровать. Она уже едва дышала и побледнела.

— Дарина! Дарина, проснись!

— Тин? — в комнату вошёл другой мужчина. Он посмотрел на стражника, сына и неизвестную девушку, которую он пытался разбудить. Оценил обстановку немедленно.

— Раго, вон!

Стражник тут же убежал.

— Отец, я не могу её разбудить…

Он подошёл, одной рукой обхватил девушку за горло, вторую положил на лоб и, послав сильный энергетический импульс, грубо вырвал девушку из сна.

Я резко открыла глаза, но вздоха сделать не смогла. Только боль, разрывающая грудь на мелкие частички. Перед глазами всё ещё темно, но я уже не сплю, нет обжигающей холодной воды, нет желания умереть…

— Милая, посмотри на меня, — услышала я лучший голос на земле, а вслед за этим нежные руки на лице. Тин повернул мою голову к себе. Он был очень взволнован, если не сказать больше.

— Дыши, пожалуйста. Давай, сделай вдох.

Я попыталась выполнить просьбу и у меня это почти получилось. Горло болело невыносимо, перед глазами чёрные пятна, а во рту вкус болотной воды.

— Тин… я больше не могу, — прошептала я, когда обрела дар речи. — Сначала костры, теперь какая-то ведьма решила утопиться… Хорошо, что русалок там не было.

— Как ты? — погладил он меня по щеке. Я пожала плечами и вдруг поняла, что нахожусь в помещении, а не в седле в объятиях Тина. Мы уже приехали? Подняла глаза и увидела перед собой крайне сосредоточенное лицо мужчины похожего на Тина, только гораздо старше. Отец.

Ох, мы уже в Академии.

— Граф Доген, — кивнула я, радуясь, что память меня не подвела, и я вспомнила имя управляющего Академии Стражников и отца Тина, как выяснилось позднее. Попыталась слезть с кровати, запуталась в своей юбке и едва не упала.

— Можете не вставать леди… Хассилинская. Верно?

Я испуганно кивнула. Этот мужчина почему-то внушал страх.

— Которая из сестёр?

— Младшая, — прошептала я.

— Дарина, — кивнул он. — Когда-то давно мы были дружны с вашим отцом. Сын, я слушаю тебя, что урождённая Хассилинская делает в Академии.

Тин глубоко вздохнул, видимо он был не в самых тёплых отношениях с отцом.

— Она маяк, — тихо ответил Тин, а я изумлённо открыла рот. Кто я? Вот так новость, живёшь и не знаешь, что являешься… как он там меня назвал? Только реакция наставника стражников меня поразила. Он резко поменялся в лице, превратившись из грозного в разгневанного.

— Ты… ей… рассказал… — прошипел граф Доген.

— Нет, она сама догадалась, — резко ответил Тин. Граф бросил на меня быстрый взгляд.

— Она не станет убивать нас! — произнёс Тин.

Кто? Я? Убивать?

— Сын, это у них в крови, — прорычал наставник. — Ты понимаешь, что значит рождение маяка? Это конец! Конец нашей жизни и всему, что мы строили. Да ещё и благородной крови.

— Я здесь, чтобы просить твоей помощи, если ты отказываешь, мы уедем сейчас же!

Что? Что за безумие? Я решительно не понимала происходящее.

— Отец, она имеет дар, первый маяк, рождённый за столетия, но Дарина принимает нас и не желает смерти. И служить Посланцам не собирается. Верно? — повернулся ко мне Тин.

— О чём вы говорите? — прошептала я. — Тин, ты зачем меня сюда привёз?

— Я говорю о том, что ты не начнёшь охоту за ведьмами! — гаркнул на меня он. — Что не станешь истреблять магию в мире и желаешь её возрождения, как и мы!

— Истреблять? Ты с ума сошёл? Ты сказал, что поможешь избавиться от всего этого…

— Не избавиться, а научиться управлять! — продолжал кипятиться Тин всё больше и больше.

— Не кричи на меня, — я тоже повысила голос.

— Прости.

— Ты должен был мне с самого начала всё объяснить, а сейчас я ничего не понимаю! Почему ты называешь меня маяком? И что за маяк такой?

— Дарина, ты знаешь, как появилось братство Посланцев Иллирии? — уже спокойно спросил Тин. Я кивнула. Пожалуй, каждый в империи знал историю становления культа Иллирии.

— В тёмные времена, когда миром правило зло и люди боялись выходить из своих домов, Иллирия одарила самых своих преданных почитателей даром. Они видели зло и могли противостоять ему и влиять на него. Истинные Посланцы начали поход по миру, истребляя скверну, возвращая людям спокойствие и жизнь… без магии… — закончила я скомканный пересказ легенды и посмотрела на мужчин. Да они оба ненормальные. Я не могу быть этой… одарённой. Или могу? Посмотрела в уверенные глаза Тина, похоже, что он даже не сомневался в своём определении моего дара.

Посмотрела на его руки. Точно, я же как-то смогла заблокировать его магию. Правда ничего тогда не поняла, но Тин выглядел удручённым, да и то, что я вижу и слышу то, что не доступно простым людям подтверждают его слова.

С ума сойти… я Посланец.

— Тин, ты действительно думаешь, что я желаю вам смерти?

— Не я, — пробубнил он.

Перевела взгляд на всё ещё злого графа Догена.

— Вы ведь тоже маг. Верно?

Он кивнул и сложил на груди руки. Мол: ну и что ты мне сделаешь?

— Вы живёте в тайне, бережёте своё наследие и наблюдаете за охотой на ведьм. Со стороны, — добавила я решительно. — А я, граф, сотни раз горела на костре, меня сотни раз пытали и, пожалуй, я лучше всех знаю как это прожить всю жизнь в деревне, печь хлеб, воспитывать детей, и вдруг оказаться у позорного столба, потому что кровь не чиста. Вы, Тин, император… думаете о каких-то глобальных целях, мои же мысли более земные — я знаю, что такое сгореть заживо! — заорала я. Повернулась к Тину. — Где моя лошадь?

— Дарина…

Я одёрнула руку и вдруг заметила красные полосы на запястьях. Полосы от верёвки, которой себя связала ведьма, прежде чем броситься в озеро. Мои губы предательски задрожали, а из глаз полились слёзы.

— Больно? — Тин взял меня за руку, погладил запястье.

— Да, — прошептала я. — Тин, поехали домой…

— Дарина, прошу простить меня. Мои слова были поспешны, — откашлялся граф Доген. — Сын, объясни леди правила пребывания в Академии, я жду тебя в кабинете.

Тин кивнул и, дождавшись когда мы останемся одни, притянул к себе.

— Как ты меня напугала, — прошептал он. — Милая моя… Дарина… я едва с ума не сошёл, пока пытался разбудить тебя.