От мрака к солнцу (СИ)

====== Рассвет. Буря в душе ======

Комментарий к Рассвет. Буря в душе Для лучшего восприятия перечитайте пожалуйста главу “Одалэр или ночи неудачные”.

http://cs627229.vk.me/v627229807/2080c/jhA4MBpBXdg.jpg – Рассвет

Жизнь пронеслась без явного следа.

Душа рвалась — кто скажет мне куда?

С какой заране избранною целью?

А.Фет.

Фэйри было не чуждо чувство прекрасного. Дворец стоял на холме, возвышаясь над остальным Рассветом, и вид этот был поистине потрясающий. Полуэльф оперся локтями на витые перила, подперев подбородок кулаком. Уставший взгляд зеленых глаз был устремлен на просыпающийся город. Прохладные порывы утреннего ветра приносили с собой нежные ароматы цветов, рассаженных на аккуратных клумбах. Ноздри светлого затрепетали, чувственно втягивая в себя эти ароматы.

Внизу переплетались между собой ухоженные аллеи с резными изящными скамейками, исполины-иулды, в чьих ветвях устроились прекрасные цветы. Море мягкой зеленой травы, сиреневато-зеленая листва тропических деревьев — эта природа была неописуемо хороша. Древесные домики, растущие прямо на деревьях. Вдали виднелась огромная статуя каменного дракона. Когда Лю и Миф увидели ее впервые, долго не могли оторвать взгляда от гармоничных черт грациозного создания, распахнувшего свои невесомые крылья в полете. Гибкое тело так легко и свободно стремилось ввысь — еще мгновение и, кажется, что вот-вот дракон сорвется в небеса, и даром, что каменный. Еще дальше переливается бликами водная гладь Лебединого озера (того самого, с гигантскими лебедями, куда так хотел попасть Лю). Прозрачными ниточками вились от него ручейки, питающие всю флору Рассвета. Этот город был прекраснее Хаданги, такого леса Лютариэ не видел даже в Трасевайсте.

И самое прекрасное сейчас зрелище, полностью занявшее взгляд и сердце светлого — это рассвет над Рассветом (какая интересная тавтология). Над лесным морем прорезали синеву бескрайних небес полоски золотистых лучей Аро. Облака окрашивались в золотой, красный, розовый и нежно-сиреневый, отгоняя от себя ночную тьму. Радужно блестел на янтарной зоре полупрозрачный Купол, висящий над столицей. Где-то в сопках и утреннем тумане затерялся Храм — главное чистилище Предков в Рассветном Лесу и источник силы всех фэйри. Даже сам новоявленный Кано Ши ощущал его необычную силу.

Лю кинул быстрый взгляд за спину, на стеклянные двери. На кровати спал такой же измученный, как и он сам, маг. Шел шестой день их пребывания в Рассвете. И эльфам оно давалось тяжело. Нервы выматывались из-за постоянной слежки, из-за неприятных слухов, которыми полнился Дворец, навязчивой опеки придворных, не оставляющих светлых за пределами апартаментов ни на минуту без присмотра.

«Конвоиры, легче сказать. Следят за нами, чтобы не сбежали», — зло подумал Буря, качнув фужером с вином, который до этого момента он держал в своей руке. Прикрыв веки, полуэльф поднес бокал к губам и сделал долгий глоток обжигающего глотку горького пряного напитка. Да, Гор бы тут же отобрал алкоголь у своей принцессы и провел воспитательную беседу про то, что несовершеннолетним эльфам вредно, а что нет. Секс с дроу, видимо, в перечень запрещенного у любимого не входил. Лютариэ грустно вздохнул, а потом, обозлившись на все, на Королеву, навязавшую себя, возомнившую, что вправе распоряжаться его жизнью, на надоедливых дворян, на сам Благой Двор, со злостью швырнул бокал вниз. Услышав характерный звон стекла, светлый бессильно ударил кулаком по стене и нагло уселся на перила, свесив ноги вниз. Лицо Лю приняло злое и одновременное бессильное выражение. Губы сжаты в тонкую полоску, уши негодующе прижаты к голове, брови сурово нахмурены. Кто бы знал, как ему сейчас тяжело.

Буре приходилось контролировать каждый свой шаг, постоянно подстраиваться под кого-то. Засунув все свои эмоции подальше и надев маску холодной отчужденности, идти к Королеве Благого Двора, которая, если честно, за последнее время не вызывала у него ничего, кроме раздражения и негодования. Ненавязчиво Мэтерен пыталась разузнать о сыне все и довольно четко сказала, что отпускать его не намерена. Много раз у полуэльфа пытались прочесть мысли и даже накинуть заклятье легкого подчинения, спасибо браслетам дроу и Бонни, предотвращавшим это. Лютариэ не видел, да и не хотел видеть в ней что-то родное. Да, одна кровь, да, одни повадки и внешность. Но Ветру Над Водой не место в жизни Солнечной Бури.

Лю и в Трасевайсте ненавидел это слепое пресмыкание перед знатными, считающими его последним отрепьем. И снова жесткие рамки общества. Он не мог втиснуться в них. Рассвет душил свободолюбивого и своенравного полуэльфа. Он притворялся тем, кем не являлся, искусно скрывая свои чувства. Забывая за эти дни, кто он такой и зачем здесь. Все было таким знакомым в этих бесконечных правилах светского общества, и все, что было до этого, казалось прекрасным сном. И Буря почти верил в это, если бы не сжимающееся сердце от тоски и разлуки по любимому темному эльфу, его браслеты с каро да Мифараэд.

Который, надо сказать, тоже привык быть вольной птицей, он хоть и переносил всю эту пытку лучше Лютариэ, но изводился не меньше. От неизвестности, от отсутствия Раската Грома. Только после полуночи светлые могли уснуть, их просто морило от усталости и постоянных вежливых улыбок на лице. Пустые разговоры с местной знатью, активно подкапывающей под новое лицо королевской крови. Да в печёнках у Бури эта кровь сидит!

Один раз глотнув свободы и щедро насытившись ей, светленький понял, что же для него самое важное. Не богатство, не деньги, не репутация, не искусство и даже не знания — свобода. Да, это все что ему нужно. Без нее он задыхается, тонет во лжи, сам начинает притворятся. Как же это низко. От вольной жизни не откажешься. Лучше быть серым потрёпанным воробьем, чем безголосой птицей в золотой клетке.

Единственная клетка, в которую бы полуэльф пошел добровольно — темноэльфийская клетка. Гор. Он был таким же свободолюбивым, как и Буря. Диким и никому не дающимся, всегда твердо знающим, что ему надо. Светлый сжался, гася боль при воспоминании о дроу, не покидающем его голову ни на мгновение. Весь настоящий, не устанавливающий запреты, любящий, неукротимый и надежный. Темный осознанно связал свою жизнь с дорогами, с их невероятными ветрами, полными приключений. И он, Лю, стал неотъемлемой частью этой жизни. Прикусив губу, светленькая принцесса темного прижала руки к груди и тихо прошептала заветное имя.

В разговорах с Мэтерен Лютариэ постепенно узнавал, кто же такие Кано Ши. Да, Королева рассказывала очень интересно. Все началось путанно, с углублением в историю самих рас. Вот тогда полуэльф пожалел, что под рукой нет Дневника Памяти Гора, чтобы записать новую историю.

Сатороэ с душами, как и Одалэр, был всегда. Даже самые старые хроники не могли рассказать, как же мир стал таким, каков есть сейчас. Однажды души решили покинуть свой прекрасный мир и спуститься на нижний уровень. Но земля была голой и пустынной. И тогда призвали души Реальность своих Снов, вдыхая в эту землю жизнь, делая ее разумной. Силой Реальности Жизни первые предки спустились в Одалэр и стали драконами — слишком сильна была их связь с небом и далеким Сатороэ. Драконы умели видеть в Ультра Реальности, беспрепятственно блуждая во Снах, видя Жизнь и Смерть. Могучие ящеры поселились у Первозданного Вулкана, несущего с собой кровь земли — подземный огонь, согревающий их. Позже драконы расселились по всему миру, создавая новые виды.

Но остальной мир был пуст. И земле было одиноко одной. Духи ветра резвились с драконами, огненные саламандры грели их, а воды приняли в свои объятья первых морских змеев. А земля стыла в одиночестве. Тогда и другие звездные предки спустились в Одалэр, и от легкой поступи их нового воплощения и первых звонких Песен на соловьином языке распускались первые цветы, зашумели своими кронами деревья и мягко шелестела трава.

Перворожденные эльфы ступили в этот суровый край и принесли в него весенний май. И первый рассвет занялся над шумящим легким ветром Лесом. Но не только прекрасной магией природы наделены дети леса, почитавшие гармонию Сатороэ, эльфы приняли в себя Свет и Порядок, чтобы хранить Равновесие Реальностей и магии. Их легкой рукой Одалэр из пустыни превратился в цветущий сад.