Вечная молодость (ЛП)

Он длится лишь несколько секунд, после чего Юра издаёт глухой звук и оседает. Хосе тут же оказывается рядом с ней, чтобы поддержать. Мужчина, который только что едва мог вымолвить слово, сидит теперь прямо и тоже склоняется над Юрой, чтобы помочь ей.

– Опухоль головного мозга трудно поддаётся лечению, – шепчет мне Шона. – Каждый раз, её это невероятно утомляет. По моему мнению, Янкину следовало бы просто покинуть нас, она достаточно сделала для него.

Я поворачиваю к ней голову, а она заговорщически прикладывает палец к губам. Я вдруг начинаю что-то понимать: люди, живущие здесь, привлечены целебной силой Юры. Возможно, каждый из них, тяжело болен. И когда болезнь возвращается, целительница всегда под рукой.

– Вы высасываете из неё все соки, – я качаю головой. – Это... это запрещено.

– Здесь – нет, – Шона упрямо выставляет вперёд подбородок.

Я гляжу на Пейшенс. Она всё ещё кажется без остатка захваченной тем, что сейчас увидела. В своей жизни, она до сего дня, не встречала другой целительницы и не наблюдала за её действиями.

– Пожалуй, представление уже закончилось, – коротко бросает Сай, когда Хосе и мужчина, только что страдавший от сильных болей, ведут Юру назад к дому.

Болеющая раком старуха, подарившая Пейшенс венок, нервно теребит свои волосы и провожает целительницу жадным взглядом. И тотчас же, все эти люди, начинают казаться мне весьма отвратительными.

Глава 35

Ночь на острове неспокойна. Снова дует сильный ветер, в лесу кричат совы, и не единожды кто-то пролетает мимо нашего окна, шумно взмахивая крыльями. Юра больше не возвратилась после ужина, хотя она, собственно, хотела поприветствовать нас.

Вместо этого, к нам подсел Хосе и рассказал следующее: однажды, в результате землетрясения, Финистерре отделился от испанского континента, и теперь Хосе считает волей провидения, что он, его жена и все остальные оказались здесь.

Мне пришлось взять себя в руки, чтобы не высказать ему одну мысль: как он будет чувствовать себя тогда, когда его жена однажды умрёт. Ведь ему непременно нужно греться в лучах её славы, которую она заслужила благодаря своим необычайным способностям. Снова и снова, в моей памяти встаёт её лицо.

Допустим, ей приблизительно столько же, сколько её мужу, а врачевание стоило ей уже, по меньшей мере, шестидесяти лет жизни. Тогда её телу восемьдесят, а может, оно ещё старше, и чем больше больных к ней придёт, тем ближе её кончина.

Содрогаясь от ужаса, я бросаю взгляд в сторону Пейшенс и лишь сейчас замечаю, что она не спит. Она уставилась в потолок и покусывает нижнюю губу.

– Не можешь уснуть? – задаю я вопрос в темноту.

– Не знаю, а ты?

Ха-ха, очень смешно.

– Я встаю и сажусь в гамак у её ног. – Что случилось?

– Ах, масса вещей не даёт мне покоя. Всё, что произошло с нами после нашего ухода из Вудпери, было таким...

– Пугающим?

– Нет. – Пейшенс сдвигает узкие брови. – Новым, увлекательным и... – Она поворачивается на бок. – У меня ведь не было вообще никакого представления о реальном мире.

– Интернат – тоже часть реального мира.

Она глядит на меня отсутствующим взглядом.

– Там все обращаются со мной, как с ребёнком.

– Тебе только шестнадцать.

– Да, а я всё ещё живу точно так же, как будто мне восемь! – Пейшенс садится, и мне приходится сбалансировать наш вес, чтобы мы обе, не вывалились из гамака. – Другие девочки...

– Не начинай снова об этом, иначе я скажу Саю, чтобы он меня сменил. – Вскоре, после того, как Пейшенс легла, он вышел на улицу, чтобы караулить у двери. Мне очень хотелось бы, чтобы он был рядом, но такие эгоистичные мысли недопустимы.

Пейшенс довольно долго молчит.

– Этот моряк, – говорит она потом, – хотя он и был отвратителен... когда он назвал меня Пэтти, мне это немного понравилось. Потому что это прозвучало так по-взрослому. Ты думаешь, со мной что-то не так?

– Да, я опасаюсь, что ты совсем выжила из ума.

Она смеётся и пинает меня, потом наконец, её глаза закрываются.

– Спокойной ночи. И не зови Сая на смену. Он меня не любит.

– Он твой страж, и конечно, он тебя любит.

– Хотелось бы в это верить.

Я больше не возражаю ей. Я до сих пор не научилась лгать.

Глава 36

Ещё очень рано, когда в дверь раздаётся стук. Я думаю, что это Сай, и у меня появляется ощущение, что я должна что-то сделать, пока он не зашел, может быть, поправить волосы или получше спрятать оружие, чтобы он опять не начал говорить о том, что я хочу всё контролировать.

Но это оказывается всего лишь Хосе, который просовывает голову в дверь и сообщает, что Юра хочет нас видеть. Я бужу Пейшенс, и мы следуем за ним на улицу, где нас уже ждет Сай. Мали находилась вместе с ним на страже, она радостно отряхивается, когда мы отправляемся в дорогу.

За ночь над озером образовался туман. Светло-серая вата, которую Хосе без труда рассекает веслом. Сай помогает сначала Пейшенс, а затем мне высадиться на землю, чтобы мы не промочили ноги. Он высаживает меня на берег и украдкой целует в макушку.

Я сдерживаюсь, чтобы не сделать что-то, что может меня выдать, и радуюсь, когда мы проникаем в темноту леса, и я хотя бы могу взять его за руку. Я люблю тепло его кожи, по ощущениям она такая, как будто он только что побывал на солнце.

– Ваша жена... Её самочувствие улучшилось? – спрашиваю я Хосе.

– Она провела ночь в стационаре. Выздоравливает постепенно.

– Стационар в таком месте, как это?

Хосе смотрит на меня и улыбается.

– Мы оборудовали его только для Юры. Всем остальным он не нужен.

Он ведет нас в дом на поляне, из которого вчера появилась целительница. Видимо, она провела в нем и вчерашний день. Я снова чувствую, как во мне закипает ярость. Хосе указывает на деревянную лестницу, но сам не собирается подниматься по ступеням. – Туда. Она уже ждет вас.

Я иду впереди, Пейшенс следует по пятам, а Сай и Мали замыкают шествие. Наверху лестницы, одна-единственная дверь, я ожидаю увидеть убогую, простую больничную палату, но, когда мы друг за другом заходим в нее, я не могу скрыть удивление.

Стены сделаны из дерева, каркас кровати, на которой лежит целительница, тоже простой, но вот приборы вокруг нее, не отличаются от приборов в современных лечебницах, которые я знаю в Лондоне. Где-то на острове, должны быть электрогенераторы или солнечные батареи.

Видимо, здесь прилагаются все усилия, чтобы исцелить саму целительницу. Юра окружена компьютерными мониторами, на которых мелькают ряды чисел. Через ёмкость, прикрепленную к подвесному устройству над кроватью, ей передаются здоровые клетки, а больные удаляются через вторую ёмкость.

Ее левая рука покоится в тазу, наполненном раствором для очистки. Кожа закатана до локтя, под ней блестит оголенный металл.

– В нашу первую парусную поездку, – говорит она слабым голосом, – мне хотелось обязательно поплавать в море. Это была мечта всей моей жизни. Но, к сожалению, я не заметила небольшую ранку на ногтевой кожице и заразилась водной бактерией. Рука просто сгнила. – Она смотрит на искусственные пальцы и осторожно двигает ими. – Целитель может помочь каждому, но не себе. – Она переводит взгляд на Пейшенс. – Тебе наверняка это уже рассказали, не так ли?

Я ошарашено гляжу то на Юру, то на свою подопечную.

– Вам известно, кто она?

– Конечно, дитя. На фоне здешних людей она сияет, подобно светлячку.

– Вы... – я сглатываю комок, подкативший к горлу. – Вы рассказывали об этом кому-нибудь?

Юра слегка качает головой.

– Мы уже давно ждем того, кто будет поддерживать меня и заменит, когда придет мое время. Так давно, что я не могла бы гарантировать вам безопасность, если бы остальные что-то узнали.

– Зачем вы делаете с собой это? – напрямик спрашиваю я.

Юра глубоко вздыхает, как и вчера, до того, как вылечила человека с опухолью головного мозга.