Битва на удачу (СИ)

— Теперь я понимаю суть подарка, — прошептал Грюгхель. — Тебе оказана великая честь. Только никому не говори.

— Почему?

— Все равно никто не поверит, — уклончиво ответил Грюгхель.

— Не поверят? Почему?

— Они ничего не увидят. Для них это просто меч.

— Но ты же видишь!

— Так я же не человек! — Решив, что достаточно поведал, Грюгхель вернулся к бревну.

"Великая честь? — подумал Нэч и выключил фонарик. — Значит, гном оценил во мне избавителя в большей мере, чем хотел показать… Сплошные недомолвки. Или мне так кажется?"

Нэч сомкнул веки, но не мог расслабиться. Ему воображался неподвижный взгляд змеи, направленный на него из темноты.

"Ферин следит за будущим, — подумал Нэч. — И ему нужно, чтобы я победил Вечную Змею. Наверняка меч-змея — мой защитник. Грюгхель предупредил бы меня в случае опасности. Хитрый тролль… загадочный пустынник, избежавший смерти от ядовитых стрел дроу…"

И Нэч не заметил, сознание уплыло в страну сновидений.

53

Отряд гвардейцев двигался по тоннелю навстречу сектантам-террористам. Тяжелый бронежилет давил на плечи, громоздкий шлем сполз на глаза.

— Группа 3-Д-7, доложите обстановку, — прозвучал голос сержанта Брэка в капельке-наушнике.

— Сержант, у нас все чисто, — доложил Нэч.

И вдруг крепкая рука сжала плечо Нэча. Нэч хотел обернуться и не мог, оцепенев от неосознанного ужаса. Пытаясь освободиться от руки, Нэч дернулся и проснулся. Кто-то теребил его за плечо. В густой темноте с трудом угадывались очертания склонившегося над ним человека.

— Тебя не добудиться, — прошептал Аэвер.

Пытаясь унять колотящееся сердце, Нэч встал, взял дрожащей рукой часы и перевернул, наблюдая за тонкой струйкой фосфоресцирующих песчинок.

— Я в жизни не видел леса, а уж провести здесь ночь… Для меня это настоящее испытание, — сообщил Аэвер. — Чуть несколько раз не поднял тревоги.

— Бывает, — отозвался Нэч, окончательно выбросив сон из головы. — Мне тоже непривычно. Отдыхай.

— Скоро все равно светает, — отозвался Аэвер, немного постоял и направился к своему месту.

Нэч сделал несколько наклонов, сел на бревно, сжав винтовку между коленями, и уставился на часы. Песчинки перетекали из верхней емкости в нижнюю, словно были частью одного целого, некоего вещества похожего на ртуть. Странность часов напомнила Нэчу о превращении меча в змею, в которое не так-то легко поверить, даже быв очевидцем. Нэч попробовал отыскать взглядом ножны, чтобы узнать, остался ли меч Ферина змеей или вернулся в исходное состояние, но различил лишь неясные образы скрытых тьмой предметов.

Плавно, как песчинки в часах, мысли Нэча перетекли с меча на Ниану. Она почему-то легла на другой стороне поляны недалеко от Аэвера, а Нэч не посмел перенести вещи и устроиться рядом. Отира также прекратила его пристальное изучение. Возможно, утолила любопытство. Или просто переключилась на Грюгхеля, чтобы срывать на нем раздражение, вызванное усталостью. Если и Ниана раздражена, в таком случае он мог ее понять. Не за чем портить отношения по пустякам, лучше остаться наедине с собой, сосредоточив силы на последнем броске, отделявшим их от Готрии.

Готрия… как часто он слышал это название. Готрия отождествлялась с Нианой. Нэч почувствовал потребность заглянуть в изумрудные глаза Нианы, ощутить под пальцами гладкую смуглую кожу, прикоснуться губами к ее губам. И этот поцелуй мог носить имя Готрия… Винтовка заскользила из рук, чиркнула прохладным стволом по колену. Вздрогнув и одновременно скинув с себя накатившую дрему, Нэч впился пальцами в цевье, помотал головой, встал. Спутники продолжали мирно посапывать, а эзды — ненасытно чавкать травой.

Обойдя поляну, Нэч остановился у полоски соли и вгляделся в лес. Над головой что-то прохрустело ветвями. Между стволами проявился зеленый дымок. Тонкие струйки извивались и сплетались в размазанное скручивающееся уплотнение. Нэч наблюдал, затаив дыхание. Из уплотнения выскользнуло бесплотное прозрачное щупальце и, пошарив в воздухе, рванулось к Нэчу. Нэч подался назад. Щупальце замерло, словно натолкнувшись на невидимое препятствие, и, распавшись, тонкой дымкой расползлось во все стороны. Зеленое уплотнение померкло и растворилось в предрассветной мгле.

"Еще одно явление, — подумал Нэч. — Не об этом ли говорил Грюгхель, назвав духом? Дух — отличное научное объяснение. Какое раздолье для доктора Бикса Милта…"

Впрочем, Бикс совсем не волновал Нэча. Его заботила предстоящая схватка с Вечной Змеей. Что встретит его в мире Пасти сумерек? И этот ли мир предстал в видении за спинами толкователей? Какие действия придется предпринять, чтобы вернуться победителем? Или хотя бы вообще вернуться. О том, что поход к Вечной Змее может не состояться, даже не приходил Нэчу в голову. В этом вопросе Нэч целиком положился на Ниану и Готрию, рассчитывая на всеобъемлющую помощь, не предполагая, как далек от истины в своих радужных заблуждениях.

54

Пребывая в раздумьях, Нэч не сразу заметил, что небо посветлело, и первые лучи белого солнца пробились на поляну через листву деревьев. У земли сгущались серые клубки тумана, путаясь среди травы, покрытой росой. Нэч наблюдал за Нианой. Прикрывая глаза рукой, она зевнула, потянулась и вернула взгляд Нэчу. Их глаза встретились. Нэч посмотрел на верхнюю опроставшуюся чашу часов и сказал, бессознательно подражая будильнику:

— Время сна истекло.

— Я вижу. — Ниана улыбнулась — Замечтался?

— Я видел лесных духов, — отозвался Нэч.

— Лесных духов не существует, — заявила Отира. Она тоже проснулась и лежала, опершись о локоть. — Это очередные байки троллей. Они обожествляют все, что нельзя съесть.

Нэч подошел к краю поляны, где ночью вился зеленый дымок, но не заметил ничего странного. Сзади раздались шаги, и рядом стала Ниана.

— Ничего ты не найдешь. Духи они и есть духи.

Нэч повернулся к ней и взял за руку.

— В человеке тоже есть дух. Его не видно, но он ищет другого духа, с которым ему хорошо.

Ниана подняла брови и захохотала, рассыпав волосы по лицу.

— Что? — озадачился Нэч. — Это же образное сравнение.

— Давай-ка собираться, — отозвалась Ниана.

Пока орки навешивали тюки на эздов, Нэч опустился на колени, бесплодно ища среди травы белую полоску соли.

— Не осталось? — спросил Грюгхель, проходя мимо.

— Совсем ничего.

— Все впиталось в землю, — сообщил Грюгхель. — Необходимо каждый вечер обновлять защиту.

Нэч поднялся и принялся собирать вещи. Меч покоился в ножнах, и ничто не указывало на его двойственную природу. Ласково проведя пальцами по ребристой рукояти, Нэч повесил меч за спину, закинул за плечо сумку и, держа винтовку в руках, забрался на эзда.

Не оставив после никаких следов пребывания, кроме примятой травы, которая быстро распрямлялась, отряд покинул поляну.

55

Грюгхель ехал впереди, выбирая безопасный путь, обходя плотоядные лианы, шевелящие сочными желтыми сплетениями.

Спустившись по пологим уступам гряды замшевших камней в болотистую низину, Нэч отметил, что деревья стоят реже, чем обычно. Среди них обнаружились дродалы — цветы с крупными сиреневыми головками, похожими на меховые шарики, качающиеся на длинных и тонких, разделенных перемычками стеблях. Шарики настолько сливались с листвой, что сами походили на листву, и заметить их издали было почти невозможно. И вдруг Нэч понял, что ветра нет, а дродалы продолжают двигаться.

— Назад! — закричал Грюгхель, наконец оценив опасность. — Поворачивай!

— Обратно! — вторила Отира на номаэнском языке.

Эзды недовольно захрипели под натянувшимися поводьями, круто меняя направление. Легкий ветерок подул от отряда в сторону дродалов, и волоски на пушистых головках ощетинились. Словно учуяв запах, стебли устремились вверх: перемычки разошлись, верхние отделения выдвинулись из нижних; головки распухли и ощетинились длинными волосками. Когда стебли достигли длины в два человеческих роста, головки начали взрываться. Опушенные семянки, словно стрелы, летели в направлении отряда, протыкали стволы, чиркали о камни, срывая мох. Пронзенный двумя семянками эзд с тюками, обезумев от боли, вырвал поводья у орка и бросился к зарослям цветов. Туча семянок просвистела в воздухе, пригвоздив эзда к земле. Животное обмякло и перестало шевелиться.