Бастард

Честно говоря, голодным я не был, поэтому, обменявшись с дядей понимающими кивками, мы направились к трактирщику. Держатель данного заведения представлял собой невысокого кряжистого мужичка с солидным животиком и тремя подбородками, маленькими поросячьими глазками и слащавой улыбкой. Стоило нам приблизиться к барной стойке, за которой расположился хозяин, как он еще радушнее заулыбался, при этом глазки его практически закрылись, превратившись в узкие щели.

— Чем могу быть полезен благородным господам? — сладким голосом пропел трактирщик.

— Нам нужна пара добротных коней, заплатим золотом! — жестко ответил дядя. — И побыстрее, у нас мало времени.

Трактирщик после слов дяди как-то съежился, лицо стало красным, как у рака, а пальцы зажили, словно собственной жизнью. Видимо интонации звучащие в голосе Шерса изрядно напугали местного хозяина.

— Благородные господа, откуда же у меня лошади, только постояльцев, своих у меня нет! — залебезил трактирщик.

— Молчать, — резким вскриком прервал дядя толстячка, — нас не интересует, где ты достанешь лошадей. Цена нас не волнует, а вот времени, повторяю очень мало. Если шкура дорога, то действуй.

— Будет исполнено, благородные господа, будет исполнено! — Трактирщик пару раз низко поклонился и, пятясь, исчез за неприметной дверцей позади своей конторки.

— Не слишком ли ты резко, а дядь?

— Нет, Рад, я бы сказал даже мягко. Пойми мы давно не на Земле. В подобным мирах и в нашем тоже, аристократы и просто богачи имеют огромную власть над обычными людьми и не церемонятся с ними. Ты же вроде попутешествовал с караваном по Наволару?

— Было дело, но там голова была другим забита, поэтому я особенно не обращал внимания на подобные мелочи.

— А, между прочим, зря, на подобных мелочах строится вся жизнь. Запомни!

— Обязательно, — серьезно ответил я. — Может пока трактирщик бегает в поиске наших будущих лошадей, присядем. Кушать не хочется, а вот чего-нибудь холодненького я бы выпил.

— Присесть то можно, но вот только куда, все благородные места заняты.

Хм, пришлось задуматься. Устраиваться среди простых работяг нам было противопоказано, не поймут, хотя мне лично было до фени, но зарываться не стоило. Но тут ситуация разрешилась сама собой. К нам, стоящим у барной стойки, подошел один из гуляющих дворянчиков. Был он уже изрядно навеселе, на довольно молодом лице во всю играл пьяный румянец, но походка была твердая. Я сразу же оценил его бойцовскую выправку, чуть более развитую правую руку, висевший слева длинный тонкий меч, судя по рукояти неплохого качества, и длинный кинжал на поясе справа. Похоже, дворянчик был неплохим фехтовальщиком. Молодой человек приблизился к нам и, не увидев трактирщика, обратил внимание на нас:

— Эй, чужеземцы, куда хозяина этой дыры подевали, он нам очень нужен. — Сказано сие было довольно громким голосом с явным пренебрежительным оттенком. Вся компания поддержала своего оратора дружным гулом. Между прочим, их было пять человек.

— Раз нужен, то возьми и поищи! — опередил я дядю с ответом.

Тот лишь тяжело вздохнул и облокотился на барную стойку. Шерс сразу понял, что Рад настроен, подраться, все же он очень хорошо знал своего названного племянника.

— Ты как со мной разговариваешь, быдло, я сын графа Вакзельского, сеньора этой земли и владельца соседнего города Дирана! — закипел, словно чайник, дворянчик.

— Ты жалкий и наглый молокосос, а не сын графа! Поумерь свой пыл и поспеши к собутыльникам.

— Чтооо! Да я проткну тебя как свинью.

Сын графа Вакзельского довольно ловко для выпившего человека отклонился назад и выхватил меч из ножен. Его выпад был стремительным. Отточенное лезвие устремилось прямо в мое сердце, но не встретило его. Я мгновенно волнообразно изогнулся, пропуская меч над собой, и на завершающем этапе движения одной рукой ударил в основание кисти сжимающей клинок, а другой схватил юного графа за шелковую рубаху и, используя энергию его же движения, отправил особо важную особу за барную стойку. При этом графский меч полетел в совершенно другую сторону. Делать что-либо еще я не решился, боясь не рассчитать силы и прикончить совсем молодого юношу. Когда полет важной птицы закончился, и она осталась отдыхать от дел насущных на мягком полу, в зале воцарилась гробовая тишина. Еще бы, вырубить сынка местного лорда, это вам не пахарю рожу начистить. Но тишина продолжалась не долго. Ее нарушил грубый скрип отодвигаемых стульев и падение, по крайней мере, двух лавок. В мою сторону с жаждой убийства в глазах устремилась четверка собутыльников юного графа и десяток крепких парней в кожаных доспехах. Видимо это была охрана наследника, а может, и нет, местного манора. Должен заметить все они были вооружены добротными мечами, при мне же оружия видно не было.

— Помочь? — для проформы поинтересовался дядя.

— Издеваешься?

— Как знаешь! — невинно ответил Шерс, на мой возмущенный вопрос.

Я не стал дожидаться, когда меня возьмут в клещи, и устремился навстречу противникам. За два шага до четверки дворян, взвился передним сальто вверх, перелетев опешивших противников, попутно лишив одного сознания ударом указательного пальца в висок. Пока "первоклассные" бойцы разворачивались, я одной подсечкой сбил всю оставшуюся троицу на пол и быстренько вырубил их. Каждому достался только один удар. Когда ко мне подбежали охранники, я уже был на ногах. К их несчастью они атаковали не единым строем, а по одному. Удар первого же бойца я пропустил, отклонившись в сторону, при этом поймал его за руку сжимающую меч и вывихнул ее, принимая на его клинок выпад второго охранника. Параллельно я услышал хруст разрываемых сухожилий и ломающихся костей. Один противник был выведен из строя. Второй, выпад которого был принят на клинок первой жертвы получил банальных удар по ногам, правда в нужном месте и свалился с переломанными голенями. Дальше сразу трое попытались зажать меня с трех сторон, но у них ничего не вышло. Легко уклоняясь от их примитивных ударов, я наносил всего один удар, и противник падал либо без сознания, либо с серьезным переломом. Меня очень хорошо научили сражаться в мире Земля. Оставшуюся пятерку стражей постигла та же участь. Я не стал дожидаться их ударов, а, пройдя изящным зигзагом сквозь их неровный строй, отправил в беспамятство. Когда все было закончено, я вернулся к дяде и сказал:

— Вот и столик освободился. Присядем?

— Ох, чую этот твой фортель нам еще аукнется, — тяжело вздохнул Шерс.

Тем не менее мы проследовали за освободившейся столик. Робко подошедшей разносчице-официантке я заказал холодного кваса, благо такой напиток нашелся в этом мире, дядя же предпочел промолчать. Пенный напиток принесли буквально через минуту. Квасок оказался действительно холодным и имел благородный вкус деревенского, ржаного кваса с терпким ароматом. Я аж причмокнул от наслаждения таким замечательным вкусом. Тем временем появившаяся незаметно челядь проученных мною господ, вытащила своих хозяев и их стражей из трактира. На улице началась самая настоящая суета, слышались крики: "Позовите целителя!", "Лекаря, лекаря!", "Господин Лум ранен" и т. д. Я даже приглушил слух, чтобы не слышать этих завываний.

Трактирщик появился минут через двадцать, когда я приканчивал уже четвертую кружку кваса. Появился он из-за той же дверки, в которой недавно скрылся. Толстяк выглядел жалко: раскрасневшееся и потное лицо, бегающий в такт частому дыханию немалый живот, волосы дыбом, а в глазах ужас. Похоже, хозяину уже доложили о случившемся инциденте. Заметив нас, трактирщик резко побледнел, я даже мысленно присвистнул, как быстро он стал из красного белым, так только в сказках и бывает. Подбежав к нам и десяток раз поклонившись, хозяин, заикаясь, проговорил:

— Бла-бла-бла-город-ны-ны-е гос-по-по-да, жел-жел-желаемые вами ло-ло-ло-шади доставлены.

— Да не трясись ты так. Справился вот и молодец. Сколько мы тебе должны.

— Две золотые монеты, — тут же твердым голосом, но с затискивающимися интонациями проблеял трактирщик.